12 новых историй о настоящей любви - Джон Сковрон

Анна-Ли, забрала у Грейси стаканчик от мороженого и выбросила его в мусорное ведро.

– Мама приглашает вас на ужин в пятницу вечером, – сказала Грейси.

Но она готова была признать, что Илай Кадди, возможно, даже лучше, чем просто «ничего».

В мае следующего года, как раз накануне Дня памяти, Грейси отправилась в свою бухту на озере. В течение учебного года она не раз там бывала. Она делала там домашние задания, пока не стало слишком холодно сидеть на одном месте, а потом, с наступлением зимы, наблюдала, как на кромке воды образуется лед. Чуть не рухнула в обморок от страха, когда черная береза подломилась под весом обледеневших веток и с тяжким стоном упала в воду. И в ту последнюю майскую пятницу она хотела непременно прийти на берег и снова побросать камушки в воду на случай, если в этом дне была какая-то тайная магия или если у Иджи-Пиджи были встроенные часы. Но ничего не произошло.

Грейси зашла в сувенирную лавку, но она уже была там накануне, помогала Хенни подготовиться к летнему сезону, так что никакой работы для нее не нашлось, и в итоге она оказалась в «Дэйри Квин» и заказала картошку фри спиральками, которую не очень-то и хотела.

– Ждешь своего приятеля? – спросила Анна-Ли, листая газету в поисках кроссворда.

– Да нет, просто картошку ем.

При виде Илая Грейси охватило стыдноватое чувство облегчения. Он стал выше, и намного, но был все такой же тощий, серьезный и какой-то мокрый на вид. Грейси не двинулась с места, но внутри у нее все перевернулось. А вдруг он не захочет снова с ней общаться? «Ну и ладно», – сказала она себе. Но он оглядел зал еще до того, как подошел к стойке, и при виде нее его бледное лицо засветилось.

Анна-Ли фыркнула с подозрительно понимающим видом.

– Привет! – воскликнул Илай, подходя к Грейси. Казалось, ноги у него росли от самого подбородка. – Я нашел кое-что потрясающее! Хочешь мороженого?

И с этих слов снова началось лето.

Чешуя

Кое-чем потрясающим оказалась пыльная комната в подвале библиотеки, заваленная старыми виниловыми пластинками, проигрывателями и кучей наушников, уютно устроившихся в гнезде из спутанных черных проводов.

– Я так рад, что все на месте, – сказал Илай. – Я нашел это место перед самым Днем труда и боялся, что за зиму кто-нибудь соберется все здесь разобрать.

Грейси кольнуло чувство вины за то, что она не провела с Илаем те последние выходные лета, но в то же время ей было приятно, что он ждал, когда сможет показать ей это место.

– А оно вообще работает? – спросила она, показав на груду стереотехники.

Илай покрутил выключатели, и загорелись красные огоньки.

– Есть контакт!

Грейси наугад вытащила с полки пластинку и прочла название: «Джеки Глисон: Музыка, мартини и воспоминания».

– А что, если меня из этого интересует только музыка?

– Тогда послушаем только треть.

Они принялись складывать в стопку пластинки, стараясь отыскать самые причудливые обложки: летающие тостеры, люди в огне, принцессы-варвары в металлических бикини. Они послушали их все, лежа на полу в гигантских черных наушниках. Большинство песен были ужасны, но пара альбомов оказались очень даже ничего. На обложке альбома «Белла Донна» была изображена Стиви Никс в образе ангелочка с елочного наконечника и с какаду в руках, но они прослушали всю пластинку два раза подряд. Когда заиграла песня «Рубеж 17 лет», Грейси представила себя вылетающей из озера в длинном белом платье, с волосами, развевающимися на ветру будто черный флаг.

Только уже на пути домой, чувствуя, как в животе урчит от голода, и напевая одну из услышанных песенок, Грейси вдруг сообразила, что они с Илаем еще ни разу не упомянули Иджи-Пиджи.

Грейси не то чтобы скрывала Илая от Моузи и Лайлы, но и не рассказывала про него. Просто не была уверена, что они поймут. Но однажды, когда они с Илаем сидели в «Роттис Ред Хот», с парковки раздался звук клаксона, и, оглянувшись, Грейси увидела Моузи за рулем отцовской «Короллы». Лайла сидела рядом на пассажирском сиденье.

– У тебя разве не ученические права? – спросила Грейси, когда Моузи и Лайла втиснулись за их столик.

– Родители не против, если я езжу только до Литтл-Спиндл. Так им хотя бы не приходится меня возить. А где это ты все время пропадаешь? – Моузи кинула многозначительный взгляд на Илая.

– Да нигде. Сувенирный, то да се, как обычно.

Илай ничего не сказал, продолжая аккуратно выдавливать кетчуп в кособокую башенку рядом со своей картошкой фри.

Они ели и обсуждали, не отправиться ли на поезде в город, чтобы сходить на концерт.

– А почему твоя семья проводит лето не в Грейтер-Спиндл?

Илай склонил голову набок, всерьез задумавшись над этим вопросом.

– Да мы как-то всегда сюда ездили. Думаю, им нравится, что тут тихо.

– Мне тоже тут нравится, – сказала Лайла. – Озеро так себе, но летом, когда в Грейтер-Спиндл сплошная суета, тут очень приятно.

Моузи закинула в рот ломтик картошки.

– В этом озере нечистая сила водится.

– Какая такая нечистая сила? – спросил Илай, подавшись вперед.

– Какая-то женщина утопила там своих детей.

Лайла закатила глаза.

– Это чушь собачья!

– А, Ла Йорона! – сказал Илай. – Плакальщица. Такие легенды везде есть.

«Ну отлично, – подумала Грейси. – Теперь будем все вместе охотиться за привидениями».

Она попыталась отделаться от щемящего чувства в животе. Убеждала себя, что не хочет знакомить Илая с Моузи и Лайлой, потому что он такой странный, но теперь уже не была в этом уверена. Она обожала Моузи и Лайлу, но всегда чувствовала себя рядом с ними немного одинокой, даже когда они втроем сидели у костра или шушукались на последнем ряду в кино. Ей не хотелось так же чувствовать себя рядом с Илаем.

Когда Моузи и Лайла отправились домой, Илай собрал их пластиковую посуду на поднос и сказал:

– Весело было!

– Ага! – согласилась Грейси с несколько наигранным энтузиазмом.

– Давай завтра поедем на великах в Робин-Ридж?

– Все вместе?

Илай нахмурил брови.

– Ну да, – сказал он. – Ты и я.

Все вместе.

Зубы

Грейси не смогла бы назвать момент, когда Илай перестал казаться мокрым, но точно помнила, когда она это заметила. Они лежали на полу в комнате Моузи, а по окнам барабанил дождь.

В то лето Грейси получила права, и бойфренд ее мамы охотно одалживал ей свой пикап, чтобы она могла ездить в Грейтер-Спиндл. А вот раздобыть деньги на бензин было уже сложнее. В Грейтер-Спиндл можно было найти работу получше, но не факт, что она бы состыковалась с