Разлом - Вячеслав Грацкий

— Это мой боевой друг, Тирри, Измененный, я обычно советуюсь с ним в такого рода делах.

— Измененный? — удивился Хальгар. — Но я никогда не видел таких.

— Они обитают в глубине Сумеречья, у самой границы Черных Земель. Тирри, скажи что-нибудь.

Роланд вновь потыкал его пальцем. Тирри щелкнул зубами, карнелиец едва успел отдернуть палец.

— Должен напомнить, Роланд, труды святого Августина доказывают, что разум не может зародиться в черепе столь малых размеров. Не случайно Церковь официально признает существование разума только среди уманов.

— Если мой друг захочет, думаю, он сможет вас удивить. Тирри, имей совесть!

Зверек перевернулся на другой бок и прикрыл мордочку пушистым хвостом.

— Боюсь, мне придется принимать решение самому, — пробормотал Роланд. — Святой отец, думаю, что та сумма, которую прислал многоуважаемый архиепископ Лирнский как нельзя лучше соответствует моим запросам.

Со стола донеслось возмущенное фыркание.

— Надо было раньше думать, Тирри, — заметил ему Роланд. — А не изображать из себя бессловесную животину. Простите, отец Хальгар, я, наверное, похож на дешевого фокусника, но Тирри капризничает, а когда он капризничает его проще убить.

Хальгар вежливо улыбнулся.

— Что касается цены, я согласен. Стало быть, по рукам?

— По рукам. Когда выступать?

— Дочь сегодня весь день будет в храме, готовится к священной церемонии. Завтра я вас познакомлю, и сразу в путь. А сейчас пойдем, я покажу твою комнату на втором этаже.

1

— Ее зовут Селена.

Бог знает, кого Роланд ожидал увидеть в качестве дочери провинциального священника, но, едва увидев Селену, он потерял на время дар речи. Ему привиделся ангел.

Во всяком случае, именно об ангеле подумал Роланд, когда увидел это чудесное создание лет семнадцати отроду. Золотые волосы и огромные голубые глаза, одного взгляда которых хватило карнелийцу, чтобы затаить дыхание от восторга. А ее белоснежное платье, с вышитым на груди серебристым распятием, это, в общем-то, самое заурядное платье церковнослужительницы показалось Роланду сказочно красивым. Он и сам удивился своей реакции — в конце концов ему приходилось общаться с придворными дамами, а тут...

Рядом говорил Хальгар, что-то объяснял, Роланд понимающе кивал, но в действительности карнелиец не слышал его. Все внимание без остатка поглотила Селена.

То, что она тут же упорхнула собирать вещи, значения не имело. Ее образ по-прежнему сиял перед глазами Роланда.

— Селена будет завтракать с нами? — спросил он, облизнув пересохшие губы.

— Нет, Роланд, перед церемонией требуется долгий пост.

— Понятно, — промямлил карнелиец.

Он поспешно склонился над тарелкой, пряча лицо, на котором отразилась целая гамма чувств — от разочарования до недовольства. Роланд готов был возненавидеть все — пост, Церковь, религию, предстоящую церемонию, все, что мешало ему видеть Селену.

После завтрака подошла подруга Селены — Дана, еще одна участница священного ритуала, и Роланд вновь испытал изумление. Облик этой стройной миловидной девушки, очень живой и непосредственной, с роскошной копной каштановых волос, никак не вязался с образом послушницы, и уж тем более священницы.

Роланд озадаченно поскреб щетину на подбородке. Если бы не Селена... Откровенно говоря, он был в недоумении — что, какая сила могла заставить этих милых девушек, ничуть не обделенных природой, обречь себя на церковную службу?

Сборы были недолгими, и вскоре Роланд уже шел по лесной дороге, а за ним, о чем-то оживленно щебеча, двигались девушки.

Кошелек карнелийца приятно позвякивал, душу грела мысль об оставшейся у мэра второй половине платы, но особой радости Роланд не ощущал. В кои-то веки его сопровождало две симпатичных и с виду совершенно нормальных девушек, так нет же...

Прислушиваясь к их мелодичным голосам и звонкому смеху, он невольно замедлял шаг, так что приходилось время от времени напоминать себе, что за спиной идут никакие не девушки, а будущие священницы. Или правильнее — священники?

Так или иначе, но Роланд предпочитал держаться от них подальше и не затевать даже разговоров. Многолетние странствия многому научили карнелийца. В первую очередь — никогда не перебегать дорогу Церкви и уж тем более Ордену Святой Инквизиции.

Страха перед ними не было. Роланд вообще мало чего боялся. Но было ясное понимание того, что если он хочет спокойно продолжать свои путешествия, конфликтов с Церковью нужно избегать.

Вот он и избегал, старательно гоня от себя мысли о девушках. То бишь священницах. Или священниках?

2

Углубившись в лес, Роланд, не знавший дороги, был вынужден поменяться с девушками местами. И теперь, когда они маячили прямо перед глазами, не думать о них было гораздо тяжелее.

Лес постепенно густел и темнел, под ногами зашуршала прошлогодняя листва и Роланду все чаще приходилось помогать перебираться девушкам через валежник. Они бросали на карнелийца лукавые взгляды, о чем-то шушукались, хихикали, в общем, вели себя как самые обыкновенные девушки, и Роланд мрачнел вместе с лесом.

Чтобы как-то отвлечься, он растолкал Тирри, сопевшего у него на плече.

— Просыпайся, морда полосатая, — вздохнул Роланд. — Ты почему слова не мог сказать при Хальгаре?

— Это при священнике-то? Сам же мне все уши прожужжал перед входом в город.

— Правильно прожужжал. Но священник-то попался нормальный, просвещенный. Не мракобес какой-нибудь, так что мог бы и показаться во всей своей красе.

— Нет уж! Меня на мякине не проведешь. Все они, священники ваши, одним мирром мазаны! Сначала охи-ахи, а потом на костер потащат. И ладно я, умница, я-то еще выскользну, а вот ты-то со своим мечом долго не намахаешься. Крестоносцы, я слышал, не хуже твоих соплеменников бьются.

— Не хуже... — фыркнул Роланд. — Тебе наболтали с три короба, а ты уши растопырил.

— Я располагаю достоверными данными!..

Селена и Дана внезапно остановились, и Роланд привычно поспешил к ним, рассчитывая увидеть очередной завал из валежин, однако ничего такого не обнаружил. Да и смотрели девушки не в лес, а на него. Мысли карнелийца мгновенно превратились в кашу.

— Роланд!

Вперед шагнула Селена. Он стиснул челюсти, стараясь не показать своего волнения, и вдруг понял, что девушка смотрит не на него, а на Тирри. Звереныш немедленно распушил хвост, и Роланд едва удержался от желания щелкнуть его по лбу.

— Папа говорил, что ты, наверное, пошутил, когда сказал, что этот зверек — настоящий Измененный, но я, кажется, слышала как вы сейчас разговаривали.