Принцип «Земля» - Макс Казаков

вы решили, что он не знает нот? – задался Авдей.

– Вот! Ты и этого не знаешь. А утверждаешь, что я не могу знать вас лучше, чем вы. А ведь это тоже всего лишь факт. Но еще не понимание человека.

– Егор, – переигрывая возмущение, выдал Ярик, – общество требует объяснений!

– Ага. Письменно? На гербовой? – засмеялся Егор.

– И в трех экземплярах, пожалуйста, с каллиграфией, – добавил Ярик.

– Ну, положим, я знаю, что никакие школы и консерватории к нему не ходили, поэтому нот он не знает. Ну, чисто логически, – начала Лизон. Ей такой следопытский разговор стал интересен. – А ты сначала на гитаре или на саксофоне научился, Егор?

– На гитаре, – неохотно ответил тот.

– А на саксофоне начал, просто потому, что он тоже случайно был дома. Достался от дядюшки, наверное?

– Саксофон я покупал сам, – поправил Егор. – Точнее выбирал сам. И мне его подарили. Кстати, дядюшка. Просто хотелось играть на каком-то другом инструменте. Но принципиально отличном от гитары. Че вы ко мне вообще прицепились? Вон Митька что ли обсудите.

– Митек у нас известный русофил, – переключившись на предложенную кандидатуру, продолжил разгадывать шарады Авдей. – За границу не хочет. Кроме русского говорит еще только на матерном, и то не чисто.

– Ага. Он даже сникерс попробовал только тогда, когда его стали производить в России, – добавил Ярик.

– По этой же причине не пользуется мобильником, – довесил Егор, – хитро улыбаясь Митьку после удачного перевода темы с себя.

– За то Ярик их меняет каждые полгода. Старается угнаться за прогрессом. – Митек не очень хотел участвовать в этом разговоре, но не удержался. Нужно было отводить тему от себя. – В отличие от Рокфеллеров мне мобильник не по карману, – съехидничал он, защищаясь от выпада в свой адрес. – И сам аппарат, и стоимость минуты разговора. Егор, между прочим, тоже не рубит по-нерусски. Спасибо, тебе, кстати, за перевод разговора на меня.

– Ярик не за технологиями гонится. Просто он их так часто роняет, что ему поневоле приходится их менять. Ну, как бы логически! – заключила Лизон.

– А Лизон заводится с пол-оборота над всякими логическими задачками, – парировал Ярик. – Просто юбка в Шерлоке, – Ярик перевернул слова на манер Лизон.

– А слова, если че, переворачиваю я, а не ты, – сказала Лизон и засмеялась.

– Это точно, – заметила Тамилка.

– Вот как? – удивленно выпалил Ярик. – Ну, посмотрим, что на это скажет антимонопольный комитет.

– В лице кого? – насмешливо ответила ему Лизон.

– Лицо всегда найдется. Было бы за что размонополивать, – успокоил ее Ярик.

– Яр, оставь лучше как есть. Представляешь, все станут слова путать? – посоветовал Егор.

– Я их не путаю, а переворачиваю, – уточнила Лизка.

– Ага. Иногда такую анархию в словах устроишь, – поддержал остальных Егор и завопил, вшпарив Am, Em, F, G, – Мама анархия, папа стакан портвейна…

– А это хорошее предложение, на счет портвейна! – выдвинул тему Авдей. – Семеныч, мы по одной, только.

Авдей посмотрел на Семеныча, не будет ли он возражать.

– Хм, – возмутился Семеныч. Потом смягчил брови. – Так и быть. Вы по одной, а мне по полной!

Пока разливали выпивон и запивон, Вадик пролил на себя стакан запивона.

– Этот как всегда! – заверещала тонким голосом Тамилка, пока остальные смеялись. – С тобой как обычно слишком большой расход запивона. В курсе?

– Да, в курсе, – с легкой досадой ответил Вадик.

– Это же просто случайная досадность, – вступилась Лизон.

– Сам страдаю! – добавил Вадик.

– Мало того, что он много пьет, еще больше разливает, он к тому же и ест за двоих! Одни убытки! – развил тему Авдей. – А Вы, Семеныч, говорите, мы ничего не знаем друг о друге!

– Ну, есть ему нужно. Он же спортсмен, наращивает белую мускулатуру! – подобрал обоснование Егор. – Ну-к, Вадим, напряги свою широчайшую мышцу.

Вадик, демонстративно шевеля плечами, как всамделишний бодибилдер, набрал побольше воздуха в легкие, потом отвел плечи назад, выпятил живот и надул его, сорвав тем самым даже аплодисменты. В его движениях сохранилось что-то детское. Он словно немного косолапил, но не ногами, а руками. Как только шум рукоплесканий затих, он пожаловался, пытаясь просушить футболку:

– Вам-то смешно, а мне сыро. А так хочется ощущения сухости и комфорта?

– Ну, по поводу сухости есть как минимум два способа, – подхватил Егор повод для продолжения стеба.

– Памперсы не в счет! – мигом ввел ограничение Вадик.

– Да. Памперсы не комильфо! – поддержала Лизон.

– Тогда вам же хуже, – ответил Егор. – Остался один способ. Даже выбрать не из чего. Пол-литра водки плюс пол-полтора-литра пива с вечера, желательно вперемешку, и ощущения сухости на утро гарантировано!

– Нет, нет, нет! Утро нас встретит штыковыми лопатами, – запротестовал Семеныч. – Такая сухость нам не подходит. Лучше пусть спит так!

***

На третье утро Тамилка тоже собралась вовремя.

– Тамила!? – с улыбкой посмотрел на нее Семеныч, протягивая ее имя, когда она присоединилась к завтраку, пускай и в числе последних.

– Семеныч, – зажмурила Тамилка глаза, понимая, чему так улыбается Семеныч. Тамила была уверена, что от этих приколов ей рано или поздно не удастся увернуться. То, что все обошлось вчера, ее даже удивило. Но желание выспаться легко справилось с желанием краситься. – Вы гений или пророк, или не знаю, кто еще. Одним словом…

– Не напрягайся. И не расстраивайся. Нам же еще возвращаться обратно. Так что где-нибудь на подъездах к дому…

– Ладно. Буду жить надеждой! – улыбнулась в ответ Тамилка.

– Семеныч, пять утра – это почти смертельная доза утра для нашей Тамилы, – подключился Вадим, кивая на Тамилу с последней надеждой на пощаду. – Вы же видите, что творится с ребенком! – Глядя на Вадима в этот момент, можно было разрыдаться от жалости. – Может, все-таки шесть?

Семеныч озабоченно взглянул на часы.

– Да. У Вас осталось всего шесть минут на завтрак. Нет. Уже пять. Вот видите, Вадим, – Семеныч поднял голову, – все-таки пять! Ничего не поделаешь!

Вадим понял, что его жалобливость против категоричности Семеныча хоть и держалась достойно, но сдала матч всего в двух сетах шесть-ноль в обоих.

***

А на вокзале, по возвращении из экспедиции, Тамила была, конечно, при полном параде. Как и ожидалось, было много встречающих.

– Ну, дорвалась! Соскучилась! – одобрительно сказал ей Семеныч.

– Дорогой Семеныч, – ответила она. – Я так рада, что мы дома. Такое Вам прям спасибо, что мы вернулись.

– А ты сомневалась что ли?

– Нет, конечно. Ну, все-таки мало ли?

– Никаких мало ли! А вот я в тебе ничуть не сомневался. Был уверен, что эти свои городские штучки ты забудешь. Ты помнишь, с каким азартом ты обрезала себе ногти после второго дня работ? Я помню тебя. В глазах не было ни тени сожаления.

– Серьезно? Я выглядела