Маршал веры. Книга вторая - Виктор Васильевич Бушмин

торжества и празднества, в ходе которых будет проведен большой рыцарский турнир с участием наших гостей из Франции, Леона, Наварры и Кастилии.

Зал воодушевленно заревел. Король выждал паузу и, когда рев радости затих, продолжил:

– Будут конные схватки рыцарей группами и поодиночке, будут одиночные и групповые пешие поединки рыцарей! По итогам каждого типа соревнований будет избираться лучший воин, который из моих рук будет принимать богатый приз турнира!

– Слава королю Педро! Слава!!! – гремел зал.

– Я лично поручаюсь за честность и справедливость судейства на турнире, дабы никто, нигде и никогда не смог обвинить Арагон и его короля в подлоге и несправедливом судействе!

ГЛАВА VIII   Любовь, внезапная и прекрасная

Внезапно, Ги остановил свой взгляд на одной из прекрасных черноволосых девушек. И, не смог больше отвести его. Она была, словно из сказки…

Сложно человеку описать красоту женщины, особенно, если он влюбился в нее сразу, бесповоротно и оголтело. Втюрился, втрескался, разбился на миллиард кусочков и собрался вновь, преисполненный лишь любовью к ней.

Только глаза, эти роскошные, чарующие и завораживающие, заставляющие позабыть обо всем..

Если выразиться языком современного бокса – у Ги был просто «стоячий нокаут»..

На следующий день рыцари стали разбиваться на группы поединщиков под флагами хозяина турнира – короля Арагона и рыцаря-зачинщика, принявшего вызов. Им, естественно, оказался наш Ги де Леви. Самое удивительное, что практически все рыцари, прибывшие из Кастилии, Наварры и Леона встали под знамена Ги де Леви, к нему же примкнули несколько германских и нормандских рыцарей, в поисках приключений и наживы, оказавшихся в этих местах.

Женщины и девушки из благородных семейств королевства, надев все драгоценности и самые красивые платья, в сопровождении герольдов турнира обходили столы, на которых были выставлены шлемы, щиты с гербами участников и оружие, которым они станут биться.

Глаза женщин и девушек загорались, щеки пылали ярким румянцем, а груди в платьях высоко вздымались и, казалось, были готовы вырваться из тесноты на свободу, когда герольд торжественно указывал на шлем, щит и остальное вооружение кого-то знатного из числа французских рыцарей.

Больше всего взглядов останавливалось на щитах сеньоров де Леви и де Марли, чаще всего девичьи сердца заходились в трепете именно возле этих двух щитов. Прекрасная незнакомка тоже была среди дам, приглашенных на турнир:

– Папа! Папа! Пойдем скорее, займем места и полюбуемся на красивых и статных франков! – Тараторила Санча. Да, эту незнакомку звали Санчей. Она была из старинной и знатной семьи арагонских грандов…

– Хорошо, милая доченька. Сейчас пойдем. – Кряхтел ее отец, седой и статный сеньор Нуньо де Лара. – Чего это, ты пришила столько рукавов себе на платье? Ты мне, эту моду, оставь!..

– Ах, папенька! Ты совершенно ничего не смыслишь в куртуазности! – Надула губки, сделав обиженный вид, Санча.

– Ах ты, моя лисичка! – Поцеловал отец Санчу.

Девушка была точной копией его недавно умершей и горячо любимой жены, доньи Бланки.

ГЛАВА IX   Рыцарский турнир

Множество рыцарских турниров уже было описано ни один раз, отмечу лишь то, что разделительных заборов в то время еще не существовало и всадники были вольны атаковать по любой траектории, только не со спины.

Для успокоения себя и зрителей, если только не бились насмерть, на наконечники боевых лансов надевали бычьи копыта, крепко сидящие на лансе и обмотанные сверху многими слоями корпии или кожи.

Одновременно с этим применяли деревянные набалдашники на наконечники, подбитые войлоком и обшитые кожей, чтобы смягчить удар.

При использовании мечей, достаточно было выбить меч или другое оружие противника, а его прижать к стенке или уронить на землю, приставив оружие к шлему.

Для спокойствия участников, оружие оборачивали толстой буйволовой кожей, наподобие чехла, что немного смягчало удар и исключало ранения и опасные травмы. Можно без устали спорить, что такого не было, но, поверьте здравому толку, которого придерживались и рыцари тех времен, что такой вариант мог и имел право на существование.

Поздние описания рыцарских турниров были, по сути своей, описанием выхолощенного и предельно безопасного мероприятия, прежде всего направленного на зрелищность и на испытание силы, умения и красоты истинно рыцарского поединка, а не подобия олимпийского турнира по фехтованию непонятно чем, что отдаленно напоминает шпаги…

Уже в то время дамы нашивали несколько слоев ткани на рукава, чтобы оторвать и бросить их понравившемуся рыцарю. Они были яркими, красивыми и походили на маленькие боевые значки.

Особым шиком и признаком высочайшего мастерства считалось умение рыцаря своим турнирным копьем поймать этот рукав налету.

Меньшим, но тоже приятным шиком, считалось поддевание лежащего рукава на полном ходу с земли. Копье, ведь, могло упереться и, к всеобщему смеху, выпасть из руки рыцаря.

Потом эти рукава оруженосцы накалывали на копье своего хозяина, утяжеляя и нарушая баланс и без того достаточно тяжелого турнирного ланса.

А ведь надо было, на полном скаку боевого коня, этим разбалансированным копьем попасть точно в щит или корпус противника, чтобы оглушить или выбить его из седла.

Санча, к удивлению отца, мало следила за схватками рыцарей, но, оживлялась и срывала рукава со своего платья, только при выступлениях статного франкского рыцаря, посла короля Филиппа.

«Однако. У малышки, судя по всему, появляется вкус…» – улыбнулся отец…

Вооружение у испанских рыцарей было меньше приспособлено для подобных схваток с себе подобными. Оно подходило для столкновений с легкой и подвижной мусульманской конницей, мало любящей лобовые атаки и предпочитающей луки, притворные отступления и прочие мусульманские увертки. Луки их седел были невысоки и меньше защищали живот и пах рыцаря, делая его менее устойчивым в седле при таком ударе. Зато их гибкие кольчуги и удобные, среднего размера, щиты больше подходили для ожесточенных и быстрых атак при использовании холодного оружия…

Первый день турнира, отведенный конным схваткам групп и одиночек, закончился практически, полным триумфом французов и примкнувшим к ним нескольким германским и нормандским сеньорам, имевшим практический опыт феодальных войн в Европе.

Только король Арагона и несколько рыцарей-тамплиеров,