Сердце зимы - Роберт Джордан

Бергитте явно не хотелось как принимать второе предложение, так и соглашаться с доводами Дайлин.

– Проклятье, Илэйн, Охотники немногим лучше, – проворчала она. – Люди, которые дали клятву Охотника и отправились на поиски приключений! У них одно желание – прославиться и попасть в сказания. А ты хочешь, чтобы они, как все прочие, соблюдали закон! Половина из них – надменные хлыщи и на всех смотрят свысока. Остальные же только и ищут случая подраться. А стоит им прослышать хоть что-то о Роге Валир, так считай, тебе повезет, коли за ночь исчезнут всего двое из трех.

Дайлин тонко улыбнулась, словно выиграла очко. Их с Бергитте нельзя было сравнить даже с водой и огнем; каждая могла справиться почти с кем угодно, но друг с другом они почему-то спорили даже о том, какого цвета уголь. Спорили и будут спорить впредь.

– Кроме того, Охотника с наемником объединяет и еще одно. Почти все они – чужестранцы. А это равно плохо и для бедных, и для богатых. Очень плохо. Менее всего тебе нужно восстание. – Полыхнула молния, на миг осветив окна, и гром, прогремевший следом, словно подчеркнул слова Дайлин. За тысячу лет из-за восстаний потеряли трон семь королев Андора, и две из них, оставшиеся в живых, должно быть, горько сожалели о своей участи.

Илэйн подавила вздох. На одном из маленьких инкрустированных столиков у стены стоял тяжелый серебряный поднос с кубками и высоким кувшином с горячим, приправленным пряностями вином. Наверное, вино уже остыло. Илэйн направила короткую струйку Огня, и над кувшином поднялся легкий парок. Из-за пряностей вино, подогретое дважды, слегка отдавало горечью, но ради тепла серебряного кубка в руках ее стоило потерпеть. Илэйн, преодолев желание посредством Силы согреть и воздух в комнате, отпустила Источник. Тепла все равно хватит ненадолго, если не поддерживать плетения постоянно. Ей всякий раз, когда она обращалась к саидар, приходилось – так или иначе – заставлять себя отпускать Источник, но в последнее время желание зачерпнуть побольше становилось все сильнее. С этим опасным соблазном сталкивалась каждая сестра. Илэйн знаком предложила Дайлин и Бергитте налить себе вина.

– Положение вам известно, – сказала девушка. – Только глупец не счел бы его ужасным, а вы отнюдь не таковы. – От гвардии ныне оставались жалкие остатки, горсточка более или менее достойных воинов и пара горсточек бывших вышибал, пригодных лишь выкидывать из таверн пьянчуг. А с уходом салдэйцев и Айил пышным цветом расцвела преступность. Илэйн надеялась, что снегопад приостановит зловещую волну, но каждый день приносил новые известия о грабеже, поджоге и того хуже. И положение ухудшалось с каждым днем. – При таких делах бунт вспыхнет в считанные недели. Если я не сумею навести порядок в самом Кэймлине, люди обратятся против меня. – Не суметь навести порядка в столице – все равно что объявить на весь мир о своей неспособности править страной. – Мне это тоже не нравится, но так надо сделать. Значит, так и будет. – Обе собеседницы открыли было рот, но Илэйн не дала им возможности возразить. Она постаралась придать голосу побольше твердости. – Так оно и будет.

Бергитте мотнула головой, ее длинная, до пояса, золотистая коса взлетела и упала, но узы передали неохотное согласие. У Бергитте были, конечно, странные взгляды на взаимоотношения Айз Седай и их Стражей, но когда на Илэйн нельзя давить, она все же научилась понимать. Ну, в какой-то мере научилась. Есть еще поместье и титул. И командование Гвардией. И еще несколько мелочей.

Дайлин слегка пригнула шею и вроде как присела; возможно, это был реверанс, однако лицо ее осталось каменным. Не стоит забывать, что многие из тех, кто не желал видеть на Львином Троне Илэйн Траканд, охотно посадили бы на это место Дайлин Таравин. Та готова была помогать, но времени прошло еще так мало, и в глубине сознания Илэйн звучал порою тихий голосок. Неужели Дайлин просто выжидает, пока Илэйн не наломает дров, а затем сделает свой ход и выступит в роли «спасительницы» Андора? Со стороны человека расчетливого и неискреннего такая тактика вполне может принести успех.

Илэйн подняла руку, собираясь потереть висок, но вместо этого поправила волосы. Так много подозрений, и так мало доверия. С того времени, как она уехала в Тар Валон, Игра Домов успела заразить Андор. Оставалось только радоваться, что она провела многие месяцы среди Айз Седай, и не потому, что училась владению Силой. Большинство сестер хлебом не корми, дай лишь окунуться в Даэсс Деймар. И спасибо Тому – за его наставления. Иначе Илэйн не протянула бы так долго после возвращения. Да ниспошлет Свет, чтобы Том был в безопасности, чтобы он, Мэт и остальные спаслись от Шончан и были сейчас на пути в Кэймлин. Каждый день, с того утра, как девушка покинула Эбу Дар, она молилась, чтобы с ними ничего не случилось, но времени у нее теперь хватало лишь на коротенькую молитву.

Заняв кресло в середине полукруга, королевское кресло, Илэйн постаралась принять царственную осанку – спина прямая, руки покоятся на резных подлокотниках. Мало выглядеть королевой, частенько говаривала ей мать, но если люди не увидят в тебе королеву, не помогут ни острый ум, ни проницательность в делах, ни храброе сердце. Бергитте пристально смотрела на Илэйн, чуть ли не с подозрением. Все-таки эти узы порой крайне неудобны! Дайлин поднесла к губам кубок с вином.

Илэйн глубоко вздохнула. К следующему вопросу она подступалась и так и этак, пыталась разрешить его по-всякому, и другого пути не видела.

– Бергитте, я желаю, чтобы к весне Гвардия превратилась в войско, численностью не уступающее армии, которую могут выставить любые десять Домов. – Добиться этого, скорее всего, невозможно, но попытаться следует. И в этом случае нужно удержать всех записавшихся в Гвардию наемников, завербовать их еще больше, принять всех, кто выказал хоть малейшее желание. О Свет, ну и задачка!

Дайлин захлебнулась вином, выпучила глаза; из уголка рта ее побежала темная струйка. Закашлявшись, она достала из рукава украшенный кружевами платочек и приложила к подбородку.

Узы донесли от Бергитте паническую волну.

– О-о, чтоб мне сгореть, Илэйн, ты же не хочешь!.. Я ведь лучница, а не полководец! Я умею стрелять из лука, и все! Разве ты еще не поняла? Я всего лишь делаю то, что нужно, когда обстоятельства вынуждают! Все равно же я – больше не она, я – это я, и...

Бергитте умолкла, сообразив, что рискует наговорить лишнего. И не в первый раз. Она покраснела как маков цвет, а Дайлин с любопытством на нее воззрилась.

Они представили дело так, будто Бергитте родом из Кандора, где селянки носят похожую одежду, однако Дайлин явно подозревала, что здесь что-то нечисто. И всякий раз, как у Бергитте с языка слетали неосторожные слова, приближалось то мгновение, когда она выдаст и свою тайну. Илэйн бросила на Бергитте взгляд, предвещавший серьезный разговор.

Щеки Бергитте стали краснее красного. По узам хлынуло чувство стыда, затопило Илэйн, и она ощутила, как вспыхнуло ее собственное лицо. Она наскоро приняла строгий вид, надеясь, что румянец ее примут за проявление какого-то иного чувства, а не желания забиться в уголок кресла из-за унижения Бергитте. Нет, подчас это взаимное отражение бывает совершенно не к месту!