Нет причин умирать - Хилари Боннер

– Не оставляй меня, – сказал он.

О господи, подумал Келли. Не оставляй меня. Ради всего святого, они же только-только познакомились. Ну почему он всегда умудрялся вляпаться в какую-нибудь историю?

– Слушай, просто оставь меня в покое, Алан, у тебя все будет в порядке, – умоляюще сказал Келли.

– Нет. Я не уйду, они меня достанут. Они меня найдут. И сделают со мной то же, что и с другими.

Пальцы Алана буквально вонзились в руку Келли. Это было уже чересчур.

– Парень, ты немного перепил. Ты сам не понимаешь, что говоришь, – попытался утихомирить его Келли.

– Да нет. Я все отлично понимаю, – злобно зашипел Алан. – Я говорю о Хэнгридже и о том, почему я никогда туда не вернусь. Они убили остальных. Они убьют и меня. Я в этом уверен.

– Да, да, я знаю, – мягко сказал Келли, вконец отчаявшись уйти. – Просто отпусти мою руку, и мы поговорим – нормально, хорошо?

Парень потихоньку ослабил хватку. Вдруг старинная дубовая дверь широко распахнулась, и в баре появились двое мужчин. Первый был примерно такого же роста и телосложения, как и Келли. Если только не брать в расчет, что бывший журналист успел отрастить себе порядочное брюшко. Второй же был пониже ростом, однако такой коренастый, что, когда он входил, его широкие плечи заняли практически весь дверной проем. На незнакомцах были куртки из непромокаемой ткани, с поднятыми воротниками и натянутые на лоб шерстяные шапки. С них капала вода. Погода явно не улучшилась. По тому, как прямо они держались, когда оглядывали бар, Келли сделал вывод, что оба мужчины, скорее всего, были военными и, хотя их лиц не было видно, они явно были старше Алана.

Тот, что был повыше, вытер одной рукой капли дождя со лба, а другой указал на юного приятеля Келли:

– Слава богу, вот он!

Алан повернулся лицом к незнакомцам. И хотя Келли мог теперь видеть лишь его затылок, он все равно чувствовал, что парень весь окаменел, плечи его напряглись, и через свитер были видны его сомкнутые лопатки. В то же время пожатие руки слабело, так что она вовсе упала, плечи опустились, и все тело будто поникло. Келли испугался, что сейчас все повторится и Алан вновь упадет со стула.

На этот раз настала его очередь схватить парня. Инстинктивно он протянул руку, чтобы поддержать его.

– Вы из Хэнгриджа? – спросил Келли.

Незнакомцы не произнесли ни слова, однако четыре глаза удивленно посмотрели прямо на него. Ответа не последовало.

– Ну так вы его друзья, не правда ли? – продолжал Келли.

– Конечно, – ответил тот, что был повыше. – Мы заметили, что он направляется к торфяникам, куда-то в эту сторону. Уже везде обыскались.

– Я рад, что вы его нашли. За ним надо бы присмотреть.

– Да. Я вижу. И спасибо вам за то, что вы сделали.

И хотя сказано это было очень дружелюбно и мужчина улыбался, все же в его словах не чувствовалось душевности. И Келли, который для старого писаки удивительно тонко понимал чувства других людей и атмосферу общения, сразу же уловил это. Парень, видимо, их до смерти достал, подумал Келли, отпуская Алана. В это время оба мужчины взяли молодого человека под руки и помогли ему подняться. Но говорил только высокий.

Он обратился к Келли:

– Теперь мы о нем позаботимся. Он порядочно набрался, не так ли? Но мы приведем его в чувство.

– Пара часов сна – все, что ему нужно, – начал было Келли, но остановился, поняв, что никто его не слушает.

Алан, казалось, вернулся к худшей стадии своего опьянения и еле волочил ноги, почти не пытаясь идти. Его буквально тащили к выходу.

Он уже ничего не говорил, но у самой двери повернулся так, что Келли впервые после прихода незнакомцев смог увидеть его лицо.

И то, что он прочел в этих глазах, поразило Келли в самое сердце. Будучи репортером, он достаточно повидал в своей жизни. И невыносимые страдания, и крах, и жестокость людей по отношению друг к другу, и очень много смертей. Он держал за руку плачущих женщин, которые не могли даже говорить о том, как жестоко их избивали мужья и любовники. Он видел, как люди вели бессмысленные войны по всему миру и совершали нечеловеческие злодеяния во имя великих идей, которым они якобы были преданы. Он видел, что может сделать с людьми голод, болезнь или даже просто одна и та же тяжелая монотонная работа изо дня в день, без всякой надежды на какое-либо будущее.

По линии службы его не раз швыряло в самый центр бессмысленного кровопролития. В семидесятых в Северной Ирландии, обосновавшись в знаменитом отеле «Европа» в Белфасте, который стал городским медиацентром, в самом очаге событий, Келли несколько раз с завязанными глазами ездил с солдатами ИРА на интервью с их кровавыми предводителями, чье местонахождение скрывалось. Он попадал под перекрестный огонь столько раз и во стольких местах, что всего и не припомнить. Однажды он был похищен революционерами в отдаленной части Африки. И хотя в плену он был недолго, но это было самое страшное, что случалось с ним. Келли до сих пор не забыл это чувство палящей сухости в горле и теплой влаги между ног, когда перед вооруженными до зубов головорезами, кричавшими на него на непонятном языке, он непроизвольно надул в штаны.

Вообще, со своим немалым жизненным опытом Келли мог, как никто другой, узнать то, что он увидел в этих глазах.

Это был страх. Беспредельный, всепоглощающий страх.

Еще несколько секунд после того, как Алан исчез в сопровождении двух незнакомцев, Келли продолжал пялиться на закрытую дверь. Кроме него и Чарли, в пабе никого не осталось. Несмотря на унылую атмосферу заведения, Келли скрутил еще одну сигаретку и заказал еще один стакан напитка, который совершенно не поднимал ему настроения. Небольшая суматоха, связанная с появлением двух незнакомцев, и странное волнение, которое испытал Келли, каким-то образом перебили у него всякое желание ехать домой.

В довершение всего боль в животе напомнила о том, что он с обеда ничего не ел. И, твердо решив выкинуть из головы этого странного молодого солдата, покуда воображение его совсем не разгулялось, Келли попытался сосредоточиться на меню. Там все еще можно было найти хлеб, сыр и маринованные огурчики. Для Келли, считавшего способности Чарли готовить еду в микроволновке весьма сомнительными, это было большим облегчением. Чеддер оказался вполне сносным, и, хотя хлеб мог бы быть и посвежее, Келли и заметить не успел, как с аппетитом уничтожил все, что было перед ним на тарелке.

Так или иначе, прошло не менее часа, прежде чем он собрался наконец-то ехать домой.

Погода казалась еще более скверной, чем когда он только приехал в «Дикую собаку». Мерзкая была ночка. Непрекращающийся ливень бил прямо в лицо. Было жутко холодно и жутко сыро. Дул свирепый восточный ветер, а над холмами поднялся туман, и гонимые ветром облака дыма кружились над стоянкой. Залезая в свою короткую замшевую куртку, явно не подходящую для этой погоды, Келли подумал: какого черта он так вырядился, если даже утром, когда он покинул Торки, дождь уже лил вовсю? Келли побежал рысью, пригнувшись от дождя и ветра, распахнул дверь машины и нырнул внутрь, радуясь, что. оставил свой «MG» незапертым.