Адвокат под гипнозом - Наталья Борохова

– Истец, внешний вид ответчика, равно как его личные качества, еще не являются основанием для признания завещания вашего отца недействительным, – мягко заметила судья. По правилам, ей не разрешалось подсказывать ответы сторонам.

– Позвольте мне, – поднялась Дубровская, понимая, что нужно брать защиту в свои руки. – Моя доверительница полагает, что ее отец, составляя завещание, не отдавал отчет своим действиям.

– Я не говорила, что отец был сумасшедшим, – испугалась Кристина. – Все-таки он – профессор, заслуженный человек… ой!

Елизавета наступила ей на ногу, заставив замолчать.

– Моя доверительница считает, что ее отец не мог оставить все имущество фактически посторонней женщине, которой и является ответчица, – с мягкой улыбкой продолжила она. – Завещание составлено под влиянием заблуждения, вызванного болезнью и неблаговидным поведением его молодой жены. В момент составления документа он не мог, в силу своего физического состояния, понимать значение своих поступков.

– О какой болезни вы говорите? – поинтересовалась судья.

– О болезни психического плана, – уклончиво ответила адвокат. – Последнее время профессор вел себя неадекватно. Он казался странным. Мы представим свидетелей, которые подтвердят нездоровое состояние господина Каменева.

– Что скажет ответчик? – судья перевела взгляд в сторону Ники. – Вы признаете иск?

Вдова медленно улыбнулась. Она поднялась в полный рост, и судья вынуждена была признать, что девица была сложена по всем законам красоты. Высокая, стройная, с молодой полной грудью и лицом порочного ангела. Тем не менее во всем ее облике и грации ленивой пантеры читалось неприкрытое пренебрежение ко всем окружающим и ярко выраженное бесстыдство. Судье захотелось сделать ей замечание, но пока нахалка не дала ей повода.

– Иск не признаю, – томно протянула девица. – Мой муж был абсолютно здоров. Во всех смыслах. Ну, если вы понимаете, о чем я…

Ярко-алые напомаженные губы растянулись в презрительной усмешке.

– Суд интересует лишь психическое состояние вашего супруга. Тайны вашей интимной жизни можете оставить при себе.

Кристина побледнела. Она уже поняла, что этот процесс станет серьезным испытанием для ее собственной психики.

До восьми лет Кристина была уверена, что родилась в семье Деда Мороза. Профессор появлялся из своего кабинета неизменно под бой курантов на Новый год. На голове его красовался колпак, а в руке он держал мешок с подарками.

– Итак, кто у нас тут? – спрашивал он, близоруко всматриваясь в маленькую Кристину.

– Девочка у нас, – напоминала жена, чтобы профессор случайно не стал искать мальчишку, которого у них в семье никогда не было.

– О, девочка! – удивлялся Каменев. – А сколько тебе лет?

– Шесть лет, папочка.

– Это не папочка, это Дед Мороз! – шептала ей на ухо Наина.

– А мой папочка и есть Дед Мороз, – просто отвечала девочка.

– Ого! Уже шесть лет, – чесал голову профессор, отчего колпак съезжал в сторону. Глаза его за толстыми стеклами очков казались неправдоподобно большими, как у старого доброго ворона.

– Прочитай Деду стихотворение! – шепотом просила ее мать.

Кристина, взобравшись на стул, читала «Лукоморье», а отец кивал головой и улыбался. Это были, пожалуй, самые светлые минуты ее детских воспоминаний.

– А сейчас нам Дедушка раздаст подарки, – говорила Наина, и профессор лез в мешок, откуда выуживал завернутые в разноцветную бумагу свертки.

– Держи, это тебе, – говорил он, протягивая дочери красный пакет из фольги. – А это тебе. – Жене доставалась большая коробка из игрушечного магазина. – Тут еще что-то есть, – удивлялся он, вопросительно глядя на жену. – Это кому?

Наина, как всегда, все улаживала. Большую коробку она отдавала дочери. Пакет забирала себе. А оставшийся сверток вручала рассеянному Деду Морозу.

– Что ты мне подарил, папочка? – спрашивала девочка, теребя бант на роскошной коробке.

– Спроси у мамы, – рассеянно бормотал он.

– Дед Мороз подарил тебе большую куклу, – отвечала Наина. – Мне – французские духи. Ну а себе вязаный свитер.

После традиционного бокала шампанского профессор с облегчением бросал на стул колпак и отправлялся в кабинет, работать. Из-под двери выбивалась тонкая полоска света, которая гасла лишь под самое утро. Кристина думала, что отец без устали запаковывает в фольгу подарки: плюшевых медвежат, голубоглазых кукол, кубики, машинки, которые под утро получит вся ребятня из ее дома, двора, детского сада, да и со всей страны.

– Я не хочу, чтобы мой папа был Дедом Морозом! – сказала она, укладываясь в постель в новогоднюю ночь.

– Почему? – искренне удивилась Наина.

– Потому что ему приходится раздавать подарки разным гадким детям, вместо того чтобы быть со мной!

– Вырастешь, все поймешь, дорогая, – говорила ей мать, ласково гладя по голове. Кристина закрывала глаза и в ночных видениях уносилась в снежную даль на запряженной тройке лошадей. Рядом с ней в санях сидел отец в красном колпаке и валенках, а за спиной была целая куча подарков…

– Разумеется, я частенько бывала в семье Каменевых, – говорила свидетельница. – Мы были очень дружны с женой профессора.

– Вы имеете в виду Нику? – уточняла Дубровская.

Брови женщины возмущенно взлетали вверх.

– Помилуйте, нет, конечно! Я не имею в виду это! – Она тыкала пальцем в сторону ответчицы. – У профессора Каменева была единственная законная жена – Наина.

– Свидетельница, оставьте эмоции и придерживайтесь фактов, – попросила судья. – Вам известно, что профессор женился во второй раз?

– Да! – выпалила женщина, и ее глаза стали круглыми, выражая тем самым крайнюю степень негодования. – Как он мог, после Наины?

– Скажите, а вы не замечали странностей в поведении Каменева в последний год его жизни? – спрашивала адвокат.

– Да вот его самая главная странность! – говорила женщина, указывая пальцем в сторону молодой вдовы. – Разве мог так поступить нормальный человек? Что он в ней нашел?

«Это же ясно как белый день, – угрюмо размышляла судья, глядя на кипящую праведным гневом свидетельницу. – Большую грудь и упругую попу». Но, как ни жаль, заключение брака в преклонном возрасте само по себе еще не являлось проявлением сумасшествия…

– Да, разумеется, это был на редкость удачный брак, – говорил пожилой коллега профессора. – Константин и Наина прожили вместе сорок лет и считались образцовой парой.

– Охарактеризуйте профессора Каменева, будьте добры.

– Ну, он был очень мягким человеком, глубоко порядочным, жутко рассеянным. – Мужчина негромко рассмеялся. – Помните, как у детского классика? «Вместо варежек перчатки натянул себе на пятки». Так вот, если бы не Наина, его добрый ангел, профессор мог бы так и ходить, не замечая неудобств. Нас, ученых, часто упрекают в том, что мы не от мира сего. Наверное, в этом есть своя правда.