Тайный брак - Пенни Джордан

— Хватит! — оборвал ее Чезаре. — Ваш дед не видел во мне покровителя. Он написал мне потому, что был уверен, будто я отец Оливера.

Луиза ощутила такую сильную и внезапную боль, словно с нее содрали кожу. Прошлое обрушилось на нее, напоминая о позоре и унижении, которые она испытала, когда к ней стали относиться как к падшей женщине.

Перед глазами всплыли гневное и презрительное выражение лица отца и злорадно-торжествующая улыбка Мелинды. Ее дедушка побледнел, а бабушка сложила на коленях дрожащие руки. Все, кто был тогда на центральной площади коммуны, слышали, как мэр коммуны назвал Луизу женщиной, опозорившей свою семью.

В тот миг Луиза машинально посмотрела на Чезаре Фальконари, ища поддержки, но он уже отвернулся от нее и поднялся с места, собираясь уйти.

Сейчас Чезаре наблюдал за реакцией Луизы и предпочел бы услышать от нее, что дед оказался прав.

Луиза содрогнулась. Как дедушка мог так с ней поступить? Как он мог предать ее?

Она отчетливо помнила ту ночь, когда плакала в объятиях бабушки, чувствуя себя брошенной и испуганной и выслушивая требования родителей сделать аборт. Она открыла старикам свою тайну: несмотря на то что мэр коммуны обвинил ее в распутстве, на самом деле она вступала в сексуальную связь только с Чезаре Фальконари — главой сицилийской провинции.

Она подняла голову:

— Вам следует знать только то, что Оливер — мой сын. Только мой.

Он признал, что боялся подобного ответа. Поджав губы, он достал из кармана пиджака письмо дедушки Луизы и положил его на стол. Из конверта выпала фотография.

У Луизы перехватило дыхание, как только она увидела ее.

Как необычно она выглядела на старом снимке, сделанном в то лето… Она хотела отдохнуть в кругу семьи и наладить отношения с родителями после развода, а также добиться уважения их новых возлюбленных. Мать Луизы настояла, чтобы все они, включая Мелинду и ее дочерей, присоединились к Луизе и старикам на Сицилии. Сама же она на остров не приехала, так как в то время отдыхала со своим приятелем в Палм-Спрингс.

С самого начала у Луизы не было никаких сомнений относительно мотивов матери устроить совместный отдых. Она хотела в очередной раз показать дочери, насколько та безразлична своему отцу, и продемонстрировать, как важны для него Мелинда и ее дети. Это было очевидно с самого начала. И Луиза по-глупому отреагировала на происходящее. Все получилось согласно ее плану. Луиза изо всех сил старалась привлечь внимание отца. Она знала, что, если станет вести себя плохо, он будет вынужден смотреть на нее. А Мелинда только радовалась.

Луиза съежилась. Она вспомнила, как пыталась не просто подражать ей, сексуальной и такой притягательной. Луиза решила превзойти ее во всем. В то время Мелинда уже успела перекраситься в темно-каштановый цвет и довольно дерзко подстричься. Луиза решила пойти дальше и навести на голове «художественный беспорядок». В результате она переборщила с лаком, и волосы стали похожи на проволоку. На Мелинде было ее любимое облегающее короткое белое платье из джерси и симпатичные сандалии, а Луиза надела чересчур вызывающее черное платье и туфли на шпильках. Лицо ее уродовал слишком яркий макияж.

На этом снимке Луиза выглядела старше своих лет, казалась вызывающе сексуальной и легкодоступной. Она почувствовала, будто в ее сердце воткнули нож. И дело не только в том, что она видела собственную беспомощность, таившуюся за вульгарной чувственностью. Любой человек увидел бы то же самое. Заботливый отец, безусловно, тоже обратил бы на это внимание.

В те дни она сознательно носила провоцирующую одежду, поэтому неудивительно, что практически каждый парень в коммуне предлагал ей заняться сексом. Она выглядела доступной дешевкой и заслуживала подобного обращения. Конечно, бабушка и дедушка пытались переубедить ее и заставить одеваться скромнее, но она их просто игнорировала. Несмотря на попытки стать взрослой, Луиза в душе оставалась ребенком. Ее отправили в школу для девочек, и там она приложила все усилия, чтобы выделиться и стать частью коллектива. Без конца меняя внешность, она хотела спровоцировать отца и заставить его уделять ей внимание. Конечно же он не желал иметь ничего общего с родной дочерью и предпочитал общаться с Мелиндой и двумя ее маленькими дочками.

Ах, какой глупой была Луиза!

— Ты довольно сильно изменилась, — сухо произнес Чезаре, заметив, что она смотрит на фотографию, которую ее дедушка приложил к письму. — Я бы тебя не узнал.

— Тогда мне было восемнадцать, и я хотела…

— Мужского внимания, — закончил он. — Да, я помню.

Луиза почувствовала, как от смущения пылает ее лицо.

— Я хотела завоевать внимание отца, — холодно уточнила она.

Что было Чезаре неприятнее — вызывающий внешний вид Луизы или его собственные воспоминания о прошлом? В тот год, когда он познакомился с ней, ему было двадцать два. Он только-только получил полную власть над провинцией и избавился от советников.

Он искал способ реализовать собственные планы по модернизации и столкнулся с враждебным отношением главы Народного совета к любым реформам. Альдо Барадо, мэр крупнейшей коммуны, где жила Луиза, бывший членом совета, накладывал вето на все предложения, особенно на те, которые касались положения женщин, обязанных подчиняться мужьям и заниматься семейными делами. Он пользовался поддержкой мэров других коммун провинции, поэтому Чезаре пришлось действовать очень осторожно и идти на некоторые уступки ради того, чтобы в будущем достичь своих целей.

Луиза с ее современными взглядами на жизнь сразу же настроила Альдо Барадо против себя. Он приехал в замок Кастелло, где жил Чезаре, через два дня после прибытия Луизы в коммуну и стал рассказывать о дурном влиянии, оказываемом ею на молодых людей, особенно на его единственного сына, который, будучи уже помолвленным, открыто заглядывался на Луизу.

Конечно, Чезаре оставалось только прислушиваться к требованиям мэра и попытаться хоть как-то перевоспитать девушку, которая в открытую попирала правила и традиции, установленные в их обществе.

Однако, как только Чезаре увидел Луизу, одетую ярко и вульгарно, сразу понял, что не сможет себя контролировать. Лишь получив письмо от ее дедушки, он осознал, что прежде слушал всех — мэра Альдо Барадо, отца Луизы, ее будущую мачеху, — но ни разу не выслушал саму Луизу.

Теперь, зная о том, как жестоко она была отвергнута собственными родителями, Чезаре задавался вопросом, как мог оказаться таким недальновидным.

Он снова посмотрел на фотографию. Прежде он был слишком увлечен страхами и эмоциями, которые пробудила в его душе Луиза, и не замечал того, что отчетливо видел теперь. Взгляд восемнадцатилетней Луизы на снимке был несчастным. Прежде Чезаре просто не хотел обращать на это внимания. Сейчас его переполняло чувство вины и гнев.

— Ты считала, что привлечешь внимание отца, если переспишь со мной? — язвительно спросил он.

Он прав. Конечно, он прав. Вызывающее поведение Луизы нисколько не сблизило ее с отцом, а наоборот, отдалило их друг от друга. Воодушевившись доносами Альдо Барадо и Мелинды, отец, который никогда не отличался хладнокровием, тоже стал критиковать дочь.