Ловушка любви - Аманда Дойл

– Потрясающе сказано, – невозмутимо согласился мужчина, и его подвижные губы слегка искривились.

Было ясно, что он развлекается!

– Да... ну... да, так на чем я остановилась? – Джонти совсем сбилась.

– Два желтка... – Опять этот голос!

– Да-да, конечно! Мы берем оставшиеся два желтка, растираем их с одной чайной ложкой сахара, затем добавляем получившуюся массу к муке, перетертой с маслом, и доливаем немного холодной воды...

Слава Богу, что она может выполнить эту операцию с закрытыми глазами, подумала Джонти.

Утро тянулось медленно, но собравшиеся, казалось, не замечали неестественности ее движений, ее смущения.

Примерно в середине демонстрации движение за окном отвлекло Джонти на какую-то секунду. Поверх пыльного подоконника она увидела худенькую загорелую девочку с русыми косичками, которая гладила Десмонда, лежащего в тени перечного дерева. И сердце Джонти забилось от необъяснимой радости. Она была рада, что эта ужасная мачеха не посадила девочку под замок, чего она опасалась, – если только девочка не сбежала, но даже если и так, то взрослые, так относящиеся к ребенку, этого и заслуживали!

Ну и хорошо, подумала Джонти и решила сохранить все остатки и обрезки от демонстрационных изделий, чтобы отдать их девочке.

Демонстрация продукции фирмы «Ловали» подходила к концу. Джонти стояла в дверях и всем уходящим предлагала кусочек испеченного пирога, а тем, кто проявлял интерес, давала еще листки с рецептами. Почти все приветливо улыбались ей на прощанье, благодарили за показ и с удовольствием принимали из ее рук кусочки пирога и листки с рецептами.

– До свидания.

– Да-да, все было очень интересно. Еще раз спасибо.

– Вы, наверно, приедете и на будущий год?

– Вы все делали прекрасно, я даже думаю написать на фирму.

– До свидания.

– До свидания.

Джонти украдкой искала глазами высокого загорелого мужчину, который отравлял ее существование во время демонстрации, намеренно или непроизвольно, от скуки – этого она, скорее всего, никогда не узнает.

Мужчины нигде не было видно. Вероятно, он незаметно выскользнул, как только добрался до двери, пока женщины подходили и пробовали пирог.

Она невольно с облегчением вздохнула и стала собирать остатки фруктов, которыми хотела угостить девочку, взяла пакет с обрезками для бедного Десмонда и вышла на улицу под палящее солнце.

Легковые и грузовые машины уже начали выруливать с мест стоянок вдоль широкой улицы и потянулись цепочкой из города.

Когда Джонти повернула за угол здания, до ее слуха донесся безошибочно угадываемый скулеж. Но не только это – ее взору открылась самая странная сцена, какую она когда-либо видела!

Дрожащий Десмонд стоял в тени перечного дерева, но девочки с ним не было, ее крепко держала большая загорелая рука, и голос – о, этот голос! – говорил с хорошо слышимыми нотками обвинения:

– Ну вот! Ты опять удрала из дому, Дебора! Я так и думал! А сейчас тебе придется пойти со мной! – Сильная рука стала толкать девочку на другую сторону дороги, не обращая ни малейшего внимания на ее сопротивление и громкие крики. На середине дороги крики девочки стали еще громче, на них стали оглядываться, а мужчина твердо сказал: – Заткнись, Деб, ради Пита! Это ничего не изменит, зачем так надрываться?

Это чудовищно, так обращаться с девочкой! Она ведь такая маленькая, особенно рядом с ним!

С тревожно бьющимся сердцем Джонти бросилась к ней, удивляясь своей смелости: как она посмела вмешаться в это дело? Но, оказывается, еще кое-кто принял такое же решение, только действовал намного быстрее!

Десмонд, который стоял, сжавшись от страха, под перечным деревом, вдруг бросился на помощь, этот худой, шелудивый, но верный пес понесся как стрела через дорогу. Но он был либо слишком возбужден, либо просто глуховат, так как не обратил внимания на приближающуюся машину. У Джонти была только какая-то доля секунды, чтобы понять, что водитель, которому солнце светило прямо в лобовое стекло, не мог заметить Десмонда, не говоря уж о том, чтобы избежать столкновения с ним. Джонти бросилась вслед за собакой, не понимая, что делает.

– Десмонд! Десмонд! Берегись!

В ее голосе слышалось такое страдание, что она с трудом узнавала его. Он совсем не вязался с ее имиджем уверенного повара-демонстратора, представляющего фирму «Ловали Кэннерс Лтд.».

Последовала короткая возня, ее пальцы лихорадочно пытались нащупать на шее Десмонда ошейник, которого не оказалось. Затем визг тормозов, ужасный глухой звук, когда крыло машины скользящим ударом прошлось ей по боку, и еще более ужасный звук, когда она, все еще прижимая к себе собаку, была отброшена на несколько футов.

От боли, которая пронзила ее бедро, перед глазами встал туман. Опять этот бок, подумала она в отчаянии, вряд ли сознавая, что с ее губ сорвался крик. Если бы только она могла двинуться. Если бы только она могла нормально дышать, а не ловить воздух ртом.

– Да отпусти же собаку, глупая, – грубо проговорил кто-то.

Ей показалось, что она уже слышала этот голос, но где...

Чьи-то пальцы решительно легли на ее пальцы, пытаясь ослабить их хватку и освободить собаку. Сосредоточившись на своих собственных переживаниях, она почти забыла о Десмонде.

– Ты уже можешь отпустить его, – проговорил тот же голос, но на этот раз немного мягче. – Ты, вероятнее всего, спасла жизнь этому бродяге, хотя зачем было рисковать своей, вот чего я не могу понять.

Боль от неожиданного удара постепенно отступала, и дыхание Джонти выровнялось. Она открыла глаза и расплывчато, как в тумане, увидела лица, которые с любопытством склонились над ней. Затем она посмотрела на лицо, которое было к ней ближе всего – слишком близко.

Это было худое, очень загорелое лицо с жесткими чертами, лицо ее мучителя в зале...

Ее преследователь и преследователь Дебби.

– Я и не думаю, что вы поймете, – четко проговорила Джонти, оттолкнув его руку. Она села и осторожно ощупала затылок. – Вы... вы тиран! – добавила она и с удовлетворением заметила, как в его серых, в упор глядящих на нее глазах появилось удивление.

– Не волнуйтесь. – Он помог ей подняться на ноги и повернулся к уставившимся на них зевакам: – С ней все в порядке, спасибо всем. Я позабочусь о девушке сам.

Джонти стояла тихо, пока толпа не разошлась, страдая от того, что он сильно сжал ее локоть. Затем процедила сквозь стиснутые зубы:

– Вы ничего такого не сделаете!

– Прошу прощения? – Он не обратил внимания на ее попытку освободиться и продолжал разглядывать ее. В его взгляде сквозила искренняя озадаченность.

– Не надо заботиться обо мне, – с жаром заявила Джонти. – Вы уже и так достаточно обо мне позаботились! Вы испортили лекцию – о, да-да, испортили! – и вы чуть не убили бедного Десмонда, и вы ужасно обращались с этой маленькой девочкой – я тому свидетель. И уже не говоря о том, что вы не обращаете внимания на то, что мачеха превратила жизнь вашей дочери в настоящий кошмар. Не удивительно, что она сбежала. Я бы тоже сбежала на ее месте. Такие люди, как вы, не должны иметь детей! Нужно принять закон, запрещающий жестоким людям иметь детей!