Трудная дорога к счастью - Татьяна Герцик

– Уж больно ты отзывчивая, Оля. Нужно и о себе хоть немного думать, не только о других!

Она хотела шутливо ответить, что придет и ее время подумать о себе, когда выйдет замуж, но в помещении зашуршал динамик, и диспетчер полусонным голосом спросила:

– Ребята, вызов на «Пушкинскую», кто поедет? Вас только двое, остальные в разгоне…

Девушка встрепенулась, огорчилась, что нужно отрывать свои бедные ноги от такого приятного пристанища. По неписаным правилам ехать должен был тот, кто раньше вернулся. Но Виталий взял ее за плечи и мягко толкнул обратно:

– Спи дальше, спящая красавица! Я съезжу.

Оля благодарно посмотрела ему вслед. Хорошие у нее коллеги! А Виталий лучше всех. Она давно заметила, что вызывает у него вполне определенный мужской интерес. И он ей нравится, правда, не до такой степени, чтобы решиться на близкие отношения…

Прикрыв глаза, обхватила руками согнутые колени, положила на них голову и задремала. Внезапно в памяти всплыло требовательное лицо ночного незнакомца, она нервно вздрогнула и сразу проснулась. Красивое мужское лицо. Худощавое, со строгими светло-карими глазами, немного тонковатой верхней губой и чувственной нижней. Короткая стрижка явно сделана опытной рукой хорошего парикмахера. Мощная подтянутая фигура. Спортом занимается или физическим трудом? Нет, скорее всего, спортом, руки хотя и твердые, но без мозолей. Она вспомнила, как он пожал ей руку – сильно, но не чересчур, обхватив всю ее небольшую ладонь. И взгляд, уверенный и властный, казалось, пронзил ее насквозь. Она поежилась. Неприятно встречаться по ночам с таким верзилой. С ним и с помощью газового пистолета трудно справиться. Повезло, что он никаких признаков агрессии не проявлял. Хотя… кто его знает, чем бы дело кончилось, уж очень он был напорист… Ладно, Виталий подъехал вовремя.

Оля произнесла имя вслух: Глеб, как будто попробовала на вкус. Короткое, чеканное и, как ей показалось, надежное. Но соответствует ли своему имени амбициозный мужчина? Какие-то странные чувства он в ней пробудил: с одной стороны, досаду, с другой – непонятный интерес, что-то вроде интереса врача к сложному клиническому случаю… Хотя… что себе врать – он заинтересовал ее как мужчина. А что? Неплохой экстерьер, между прочим. Вес, рост, внешность – почти идеал для любой сексуально озабоченной девицы. Но вот только она не из тех, кто этим озабочен… Бросив подтрунивать над собой, Ольга задумалась.

Почему ее охватило необъяснимое логикой ощущение значимости этой встречи? Сколько мужиков, увидев ее одну ночью посреди дороги, предлагали черт-те что, но ни один не оставил в памяти ни малейшего следа, если не считать досады и некоторого озлобления. Но это чеканное лицо стояло перед глазами, как живое. Почему?

За кого этот самый Глеб ее принял? Явно за девицу легкого поведения, раз говорил так тяжело и недружелюбно, хоть и пытался разыгрывать из себя доброго дяденьку. И смотрел оценивающе, будто корову на ярмарке выбирал. Девушка горько вздохнула. Что ж, не в первый раз ее принимают за неразборчивую шлюшку. Обидно, конечно, но в жизни врача скорой помощи всякое случается. Она привыкла. К тому же она далеко не беззащитна – главврач купил сотрудникам газовые пистолеты и обязал пройти курсы самообороны.

Снова одним глазом посмотрела на часы. Без пятнадцати восемь. Негромко запела, аккомпанируя себе ударами пальцев по подлокотнику:

– «Пропел гудок заводской, конец рабочего дня, но жаль, что у проходной никто не встретит меня…»

Сдала смену, отправилась домой пешком, не дожидаясь автобуса.

Липовый переулок стоял в стороне от дороги, заслоненный широкой полосой полудиких деревьев. Девушка шла по узкому проулку, любуясь пестротой цветов за невысокими штакетниками.

Ее старый домик не радовал глаз: серые, покрытые трещинами стены из оштукатуренных шлакоблоков давно нужно было красить. Открыла простую деревянную дверь, выкрашенную облупившейся от времени коричневой масляной краской, прошла в пристроенный к дому длинный дощатый коридор. Здание, построенное больше пятидесяти лет назад, ничем не отличалось от соседских: тридцать квадратных метров, из которых выкроены кухонька, прихожая и две микроскопические комнатки.

В ноги кинулся, умильно мурлыча, большой серый кот. Девушка погладила его, ласково приговаривая:

– Соскучился, бедненький! – щедрой рукой насыпала в чашку сухого корма.

Мурзик, демонстративно не обращая внимания на миску, старательно терся о ее ноги, давая понять, что он гораздо больше рад хозяйке, чем предложенной еде.

Выпила стакан воды, упала в постель, уснула, едва отдернув покрывало. Проснулась, как обычно, в три часа дня. Встала, умылась, пообедала магазинными котлетами с первой огородной зеленью. Не успела вымыть посуду, как раздалось завывание, больше похожее на сирену пожарной машины. Звонок, установленный дедом тридцать лет назад, вполне мог напугать любого вора, да и не только его… Мерзкий звук повторился, на этот раз уже более нетерпеливо. Она шагнула к дверям, желая, чтоб никто из соседей не заболел и ее профессиональные услуги не понадобились в очередной раз. Пол-поселка предпочитало не обращаться в поликлинику, по-соседски заглядывало к ней за врачебной помощью, зная, что она все равно не откажет.

Открыла дверь, вежливо поздоровалась, пытаясь скрыть недовольство. Перед ней стоял довольный собой и жизнью дядя Вася, уверенный, что его блистательное появление – радость для любого соседа в округе. Девушка обреченно вздохнула и пригласила его пройти.

Дядя Вася, полный жизни бодрячок, весьма упитанный и резвый для своих шестидесяти лет, идя следом за ней по полутемному коридору, докладывал об обстоятельствах своего нынешнего визита:

– Знаешь, Оля, мне тут наш участковый врач уколы прописал, – подразумевалось: тебя не тревожил, в поликлинику ходил, вот какой я деликатный, – так я сразу подумал: может, ты их мне и сделаешь? А то до больницы больно далеко… А я, ежели тебе нужно, тоже помогу.

Она не поверила, но виду не подала. Обещаний помочь наслушалась столько, что, будь из них выполнена лишь половина, дом у нее давно был бы в полном порядке. Уныло посмотрела на потолок, где после недавно прошедшей грозы темнело грязное сырое пятно. Крышу нужно было срочно латать. С тех пор как мать три года назад во второй раз вышла замуж и уехала к мужу в Подмосковье, уход за старым домом лег на ее слабые плечи. Были бы деньги, наняла бы строителей, сделала бы капитальный ремонт…

Пользуясь тем, что пациент не видит ее лица, скорчила зверскую рожу, взяла шприц и быстро сделала укол.

Сосед, заранее спустивший штаны с пухлых ягодиц почти до колен, крякнул, получив причитающуюся ему дозу лекарства, и, пробормотав ничего не значащие слова благодарности, поспешно покатился к себе, на ходу застегивая брюки толстыми непослушными пальцами.

Девушка прошла в комнату, надеясь хоть немного почитать. Но едва успела свернуться уютным калачиком на диване и открыть книгу, снова раздался звонок. Она затаилась, надеясь, что гость уйдет. Но не тут-то было – звонок зазвенел вновь, еще более требовательный и продолжительный. Смирившись со своей несчастливой судьбой, девушка неохотно побрела в коридор.