Сказ про Русского царя и Глупого соседнего короля - Сергей Алексеевич Воропанов

от иных наций русский, раз уж так случилось, на войну идет конкретно, чтобы гол забить, т.е. убивать. Весь мир знает об этом, но некоторые подзабыли.

2014, лето, годовщина войны с грузинскими фашистами.

P.S. Русский – тот, кто любит Россию. Причисленный Русской православной церковью к лику святых как праведный воин Феодор Ушаков, адмирал, татарских кровей, между прочим, Багратион, Барклай де Толли, сержант Егоров и рядовой Кантария, Негмат Карабаев, Рубен Ибаррури…

Я лежал на склоне горы головой вниз, жопой кверху

Полдень. Я лежал на склоне горы головой вниз, жопой кверху, ногами на север и рыл окоп. Приказ был: наблюдать за дорогой. Солнце практически перпендикулярно плавило хэбэ, меня под хэбэ и лежащий рядом АКМ. Потеть было уже нечем. Если есть на свете п…здец, то как-то так он и выглядит. Рядом умирал Иван. Чуть дальше закапывались в камни бойцы нашего взвода.

Накануне всю ночь мы играли с Иваном в шахматы на звание чемпиона мира и его окрестностей. Условия были просты: жестяное корыто для стирки белья было аккуратно прочерчено пополам. Слева было написано «Иван», справа – «Серж». Победил – пишешь единичку на своей половине корыта. Тот, кто первый заполнит свою половинку, того и горка. Потребляли при этом теплую уже водку. Шахматы и злой напиток запивали растворимым кофе. Воду кипятить было некогда, да и лень, поэтому кофе растворяли просто водой. Побеждал Иван, он в шахматах был посильнее. Одна надежда оставалась у меня – водка. Насчет засандалить посильнее был я.

Вместе с Иваном умирал и я. Крови в теле не осталось. Вся кровь молодого организма собралась в голове и готова была ударить тугими струями из ушей, из носа, из глаз…

Внизу показалась автоцистерна. "Наша, не наша? – подумал я, и вместе со мной пацаны нашего взвода, – а какая х…й разница?" – закончил я мысль и пацаны, похоже, тоже.

Без команды, не сговариваясь, мы молча покатились в атаку…

Вкуснее этой теплой воды была только холодная водка, которую мы пили с Иваном, продолжая наш шахматный поединок.

Душанбе, 1975 – Москва, 2019.

Саня

– Саня, дружище! Ты ли это? Сколько Лен, сколько Зин?

Передо мной стоял мой закадыка – Саня, десять лет за одной партой, дружбаны-не разлей вода.

Модная стрижка, хорошо пошитый недешевый костюм, сорочка, галстук из последней коллекции модного дома, солидные шузы. Упакован серьезно и со вкусом. Седой, стройный, в хорошей форме, но с тросточкой.

– Артрит, гастрит, колит? – пошутил я, обнимая старого друга.

– Бандитская пуля, – в тон мне ответил Саня.

– Отметить надо, – твердо постановил я, – столько лет не виделись.

А не виделись мы сорок семь лет. Через три года золотой юбилей был бы. После школы я поступил в военной училище (мы оба мечтали стать военными), а Сашка серьезно заболел и на вступительные не попал, а попал в погранвойска, на Дальний Восток. Переписывались два года, а потом друг мой пропал. С появлением персональных компов и соцсетей я постоянно искал Саню, нашел почти всех одноклассников, даже тех, кто жили сейчас в Австралии, Израиле, Германии и США. Они про Сашку тоже ничего не знали. Или не хочет, или не может, или… О плохом думать не хотелось, и поиски я продолжал.

– Выбирай кабак. Я плачу, Буратино нынче богатый.

– Нет, давай по-простому, на кухне посидим. Я живу здесь недалеко.

Через пятнадцать минут мы были в супермаркете.

– Виски, коньяк?

– Я по водке соскучился. И хлеба чёрного давай возьмём.

Затарили две по 0.7, я, подумав, добавил ещё одну, пару упаковок пива, ветчины, колбасы, сыра и прочей ботвы.

Двухсотый крузак еле втиснулся в строй иномарок, рядом с «Нивой». Жив еще отечественный автопром.

– Мой Орлик, – похлопал по капоту «Ниву» Саня, опередив готовую сорваться с моего языка злую шутку про вазовскую продукцию, – люблю, знаешь, на рыбалку с палаточкой или просто на природу.

– А в городе на чём ездишь?

Саня не ответил.

Недвижимость санина чётко попадала под девиз «Реновация: здесь и сейчас». Обстановка квартиры соответствовала недвижимости: белорусская прихожка, польская сантехника, белорусская же кухня, румынский гарнитур (стенка, диван, два кресла, журнальный столик). «Спальня – польская», – загадал я и не ошибся. В общем, мечта домохозяйки образца семидесятых годов прошлого столетия.

Хозяйки в доме не чувствовалось.

Накатили «за встречу» по половинке из гранёных стаканов, других рюмок в доме не оказалось. Занюхали черным хлебушком. Саня занялся закусками, я еще раз наполнил изделия Веры Мухиной.

– Как говорится, между первой и второй промежуток небольшой, – чокнулись по второй, – ты сам чёкакгде?

– Языки преподаю в конторе одной, – и на немой вопрос мой добавил, – ну какой из меня супруг, я всё больше по командировкам.

– Давай по третьей. У меня на фирме шутят: щеф каждую минуту тысячу баксов зарабатывает, поэтому промежуток между тостами не должен быть более минуты. Да, Сань, поднялся я нехило. Офис в Москва-Сити, квартира на Ордынке, домик на Рублевке, еще один на лазурном берегу, жена в Лондоне, любовница в Москве. В общем, всё как у людей. Не список Форбс, но уже рядом. Ты не подумай, я не «нефть-газ-залоговые аукционы» какой-то. Ты же знаешь я радиотехническое с отличием закончил. В СССР учили хорошо. Что через голову не входило, через задницу внедрялось. Я и сейчас любую штуку, которая с электричеством, и разберу, и соберу и отремонтирую, а дай мне неделю – такую же, и даже лучше, смастерю. Ты знаешь, у меня такое чувство, что перевелись на Руси люди, которые хоть что-то могут делать хорошо. Хоть руками, хоть головой. Страна долбо…бов. Я к кадрам очень серьёзно отношусь, даже на мелкие позиции сам людей принимаю. Ты веришь, лаборанта толкового в Москве не сыскать. Все «с амбициями», все «умеют и любят работать в команде», все полны «идей и креатива»… Я ему: Родной, делать-то что умеешь? А он мне опять про работу в команде и креатив. Даю ему мобильник: Разбери и собери. Саня! У них у всех руки из жопы растут, бл…дь! Что-то я отвлёкся. Давай ещё по одной. Служил в охотку. Капитана, майора получил. А потом этот бардак начался… Я тогда в Прибалтике служил. Веришь, нет, на службу в гражданском, как шпионы какие, ходили. Пришел, форму надел, служишь. Закончил, переоделся, домой. Ну вот, я ж говорил, двух мало будет…

Я открыл третью бутылку. Меня повело и крепко повело. Странно, но Саня смотрел на меня ясным взглядом. За время разговора ему несколько