Снежинка для лютого - Эве Лин

у мужчины приятный голос. И все, потом полная темнота…

Мне ничего не снится, только какая-то серая масса, но она не тревожит меня. Ощущаю покалывание на кончиках пальцев рук и ног. Это не больно, но очень неприятно. Но все эти ощущения перекрывает тепло, тепло во всем теле, оно приятно обволакивает меня. И хочется раствориться в этом…

Медленно открываю глаза, и первое время не понимаю, что происходит, и где я нахожусь. Голова словно ватная. Немного приподнимаюсь, но отрезвляющая боль в руке заставляет поморщиться. И тут воспоминания нахлопывают на меня одной волной: Никита, лес, рык и мужчина… Где он?!

Резко приподнимаюсь, осматриваюсь по сторонам. Дом большой, я лежу в середине на мягком матрасе, рядом с настоящим камином, в котором сейчас тихо потрескаются поленья. Дальше расположен огромный кожаный темно-коричневый диван. А на полу валяется шкура медведя вместе с головой. Морщусь. Несколько полок с книгами справа, и самое красивое здесь — это панорамное окно на всю стену с видом на лес. Сейчас там темно, и я понимаю, что, скорее всего, еще ночь. Несмотря на то, что дом бревенчатый, он все равно очень стильный и современный. На потолке свисает дизайнерская, а по бокам видны неоновые подсветки.

Еще раз оглядываюсь, интересно: где хозяин дома?

Еще немного привстаю, чувствую боль во всем теле, словно меня переехал трактор.

Осматриваюсь и хочу узнать: сколько же сейчас времени.

Но никаких часов не нахожу. Интересно, Ник хоть заметил мое отсутствие? Или сейчас веселится с Ольгой и Арсом? Хотя он все еще не выиграл пари и, возможно, все же ищет меня, но только чтобы осуществить задуманное.

— Пошел он, — говорю тихо про себя.

— Проснулась, наконец… — слышу тягучее.

Скорее всего, я так задумалась, что даже не услышала шаги мужчины, а тот, наоборот, услышал мое пробуждение.

Смотрю на мужчину и чувствую, как паника опять подступает к горлу. Он высокий, нет, не так, мужчина огромен, наверное, метра два ростом. Так, что загромождает собой весь дверной проем. Скала.

На руках выступают вены, даже в синей рубашке хорошо очерчиваются его огромные мускулы. Мне кажется, он рукой может свернуть шею любому.

Черные, как смоль, волосы зачесаны назад, а черная немного неаккуратная бородка обременяет половину его лица. Смуглая кожа и густые брови, а глаза… Они словно буравят меня, сканируют. Глаза его насыщенного темно-синего цвета, красивые и одновременно устрашающие. Весь его вид устрашает. И мне самой становится страшно.

Он идет ко мне, а я пячусь назад, пока не упираюсь в стену. Тогда мужчина подходит ко мне близко и присаживается на корточки, лицом к лицу, буравя меня тяжелым взглядом.

— Ну что, Снежинка, язык проглотила? — его горячая лапища опускается на мое плечо. И я каменею.

— Яяя…

Глава 3

Его горячее дыхание щекотало мне лицо. А взгляд так и прикован ко мне. Тяжелый, давящий. Теперь я понимаю для себя, что еще большой вопрос: «Что было лучше: замерзнуть в лесу или попасть к этому мужчине?

Его рука, покоившаяся на моем плече, невзначай гладит участок открытой кожи на шее. Его пальцы шершавые, и такое поглаживание создает тонну мурашек в моем теле.

Я все так же не могу вымолвить ни слова, чем, скорее всего, бешу мужчину еще больше. Его густые черные брови хмурятся еще сильнее, создавая складку посередине.

— Может, ты все же головой приложилась… и сейчас не понимаешь, что я говорю, — рассуждает он.

А я могу говорить.

Надо вымолвить хоть слово.

Незнакомец пугает меня, и его близость тоже. Он все так же хмурится, а потом вторая большая лапища приближается к моему лицу, скорее всего, чтобы меня прихлопнуть. Тут меня словно накрывает. Я все же хочу жить!

— Не убивайте, пожалуйста! — говорю я хрипло, сжимаясь и прикрывая глаза, не хочу видеть того, что мужчина со мной сделает.

А потом наступает тишина, я уже боюсь смотреть, что будет дальше. А дальше происходит что-то неожиданное. Его смех.

Такой басистый и открытый, словно я и правда сказала что-то смешное. Медленно открыв глаза, вижу, как мужчина почти утирает слезы от смеха.

— Неужели я похож на насильника или убийцу? — после того как успокоился, спрашивает тот, усмехаясь и выгибая черную бровь.

— Ну есть немного … — говорю я, даже не подумав.

Настя, когда ты научишься думать прежде, чем говорить!? Язык без костей. Сейчас он опять разозлился, лучше пусть смеется, так мужчина выглядит менее устрашающим.

— Ну да, а трупы прячу в подвале, — решает мужчина пошутить, но мне ни капли не смешно, и тогда он тоже становится серьезным. — Снежинка, я не маньяк и не убийца, и тем более не насильник. Женщины в мою постель попадают только по обоюдному согласию.

— Я не согласна, если что, — быстро добавляю на его последнюю фразу, а потом опять ругаю себя. Зачем мне, вообще, нужно было акцентировать на этом внимание!?

Он усмехается и наконец-то встает, отодвигаясь от моего лица, теперь я хоть немного расслабляюсь. Мужчина подходит к камину и берет два бруска, подкидывая их в огонь, так что яркий свет озаряет комнату и его смуглое лицо.

— Не переживай, ты не в моем вкусе, мне нравятся женщины постарше, а не малолетки.

Вроде я должна радоваться этому факту, что не интересую его, и теперь мне бояться нечего, но почему-то становится обидно. Как будто мужчина сказал, что конкретно я страшная.

— Хорошо, — выдыхаю. Тоже начинаю вставать, хотя это дается с трудом, ноги не слушаются, а тело словно ватное. — Я же могу идти? — все же уточняю на всякий случай.

— Да, конечно, — говорит мужчина, не оборачиваясь, смотря задумчиво на огонь.

— Спасибо, что выручили, — благодарю искренне, я и правда могла замерзнуть. — Не знаю, что бы делала без вас. Не подскажете, как найти домик двухэтажный, такой высокий, там меня ждут…

Мужчина оборачивается ко мне и опять смотрит тем же тяжелым взглядом, что мне становится не по себе. Неужели я сказала что-то не то?

— Ближайший поселок отсюда в семи километрах ходьбы, — отвечает мужчина, чем ошарашивает меня. Даже страх перед ним сразу же проходит.

— Как семь километров… — не могу поверить, ведь я бежала, не знаю сколько, неужели семь километров. — Стоп, и тут поблизости нет никаких домов?

Может, он ошибается или думает не о том поселке.

— Нет, — отрицательно качает головой мужчина, а я каменею. То есть сейчас, если что, мне даже некуда будет бежать…

Опять пячусь назад, чувствуя, как меня накрывает паника. Зачем я вообще согласилась на эту поездку!? Хочется