Планета слизи - Петр Рингсон

постоянно мерить его, но и предугадывать его значение в следующий момент времени.

– Вот так и начинаешь верить в цивилизацию молекул, – попробовал пошутить он, но понял, что это глупая шутка.

Когда Алекс вернулся в свою каюту, Карина сидела на кровати и молча смотрела в одну точку.

– Алекс, а ведь на Земле пройдет целых 253 лет! Кому мы будем нужны, когда прилетим обратно? – тихо сказала она.

– Конечно будем нужны, – громко ответил Алекс. – С такими открытиями!

– Может и будем если… вернемся, – последние слова Карина произнесла еле слышно.

На этот раз Алекс промолчал. Он просто не знал, что ответить.

– Слушай, я не могу это обосновать, но мне кажется, что тигарденцы – здесь, рядом. Нет, – быстро сказала она, заметив протестующий жест мужа, – это не молекулы, но … мне кажется, они невидимо скрываются за молекулами.

– Что? – только и смог ответить Алекс.

Расстроенный, он пробормотал что-то, сел радом с женой и приказал консографу вызвать у себя в сознании ту самую картинку. Покрутив ее некоторое время, он и не заметил, как заснул. Похоже, на этот раз беспокойство Карины захватило и его, по крайней мере, спал он не спокойно. Наутро Алекс проснулся злым и дал себе слово не выходить из лаборатории, пока хоть что-то не прояснится. Карины уже не было, она, конечно же, работала. Поругав себя за лень, он встал и быстро направился в лабораторию.

Зайдя в помещение, он приказал консографу перенести изображение планеты себе в мозг и постоянно обновлять его. Тигарден-Б приближался, но увидеть его было невозможно, оставалось только полагаться на показания приборов. Звездолет уже вышел на высокую орбиту, и планета была окружена органикой, как плотным туманом. Может, это бы и было не удивительно, если бы они спускались и попали в шторм, но только орбита проходила гораздо выше атмосферы. На Венере слой толстых туч закрывает от нас поверхность, а здесь все было еще хуже. Создавалось такое ощущение, что Мыслитель попал в бурю, только снег был не белым, а искрился всеми цветами радуги.

Сенсоры все еще ориентировались, ведь им были доступны рентгеновские лучи и ультрафиолет, но Алекс мог лишь наслаждаться огнями северного сияния, освещающими каюту. Планета становилась все больше и больше и факт, который уже давно сообщили приборы, теперь подтвердился: Тигарден-Б выглядел, как многослойная луковица. Центральный шарик опоясывала зеленая тонкая оболочка или чешуйка шириной метров в 20, ее, в свою очередь, опоясывала синяя чешуйка такой же ширины, потом тянулась черная широкая чешуйка, включающее в себя чешуйки поменьше: красные, желтые, зеленые, инфракрасные, ультрафиолетовые. Самые яркие оболочки располагались вблизи планеты, кроме того, их было очень много, но дальше от поверхности они становились все шире и слабее. Человек такие чешуйки рассмотреть бы не смог, даже если бы небо было чистым, но приборы ловили излучение во всех частях спектра.

– Давид, что мы знаем об этих оболочках, есть ли что-то новое? – в который раз спросил Алекс своего шефа.

– Хоть я тебе уже рассказывал много раз, но все же повторю, – ответил Давид, – может, и сам что-то пойму. Это свечение исходит от наших слизняков, они, как сельди в бочке, киша т вокруг Тигардена-Б. На самой поверхности их хоть пруд пруди, а чем дальше, тем они становятся тусклее.

– А откуда эта радуга?

– Узнай у господ астрофизиков, – недружелюбно ответил Давид. – Ты меня уже спрашивал. Меня волнует совсем другое. Вот уже несколько дней показания наших приборов становятся все менее надежными, картинка в моей голове расплывается, цвета не такие яркие, как были вчера, хоть мы и приблизились к планете. Несомненно, мы слишком часто принимаем слишком поспешные решения вместо того, чтобы следовать рекомендациям центра управления.

– Внимание, – прозвучало в голове Алекса. – Пожалуйста, явитесь в инженерный.

Похоже, Давид получил то же сообщение, потому что он тут же встал и направился к выходу из лаборатории. Алекс вздохнул и последовал за ним. В инженерном уже были капитан, Борис и Карина.

– Все собрались? – спросил капитан. – Прежде всего хочу проинформировать вас. Этот вопрос секретный, вы должны дать слово, что он не выйдет за пределы этой комнаты. Если кто-то против, прошу его освободить помещение. Особенно это касается вас, Карина. Пожалуйста, не докладывайте своему начальнику. – Он обвел взглядом присутствующих, и все кивнули.

– Излучение инопланетных молекул, – продолжил он, – которые они используют для… коммуникации сильно мешают нашим приборам. Еще день-два, и наши сенсоры выйдут из строя, то есть мы окажемся немыми и глухими. – Капитан произнес эти слова спокойно и ровно, как будто ничего не случилось, но все переглянулись. Кто бы мог предполагать, что датчики выйдут из строя из-за какой-то слизи, слизи в открытом космосе! На Земле все было давно продумано, но всегда есть что-то, чего предусмотреть невозможно.

– Есть несколько вариантов решения это проблемы, – спокойно продолжил капитан. – Первый, улететь от Тигардена-Б и изучать его издали. В конце концом, мы летели 9 лет, и лишняя неделя ничего не изменит. Второе, найти более действенный способ распугать инопланетные объекты. Он помолчал.

– Капитан, вы, наверное, уже нашли такой способ? – нетерпеливо спросил Алекс.

– Да, – сказал капитан. – Но вы и сами уже, наверное, догадались. Мы можем генерировать частоты, которые используются тигарденцами для общения. Тем самым мы заглушим оригинальное излучение и сделаем невозможными их переговоры: они станут лишь группой разрозненных молекул.

– Вы уверены, что из этого что-то выйдет? – поинтересовался Алекс.

– Думаю, да. Мы знаем их частоты, и после того, как связь нарушится, они просто разлетятся в разные стороны, следуя законам небесной механики.

– А если они все же живые? – с сомнением в голосе спросила Карина. – И что, если они это воспримут как угрозу.

– Кто живые? – рассмеялся Алекс. – Набор молекул? Да, я сознаю, что есть что-то, чего мы не понимаем, но называть их живыми, это уже чересчур! Это как называть живым наш стол! И, даже если они живые и подобны насекомым, не думаешь ли ты, что они нам будут мстить?

– Не знаю, – тихо ответила Карина. – Я – за первый вариант.

– Если бы я был уверен, – сказал капитан, – я бы тоже был за него. Но не исключено, что, когда мы будем прорываться к выходу, мы окажемся слепыми и глухими до того, как убежим от планеты, и тогда у нас второй альтернативы не будет. Мы все запустили, надеясь, что генерация случайных полей сработает, и теперь я бы дал процентов 80 на то, что мы выберемся невредимыми из этой заварушки. Что касается второй альтернативы, то она сработает. Я ставлю этот вопрос на