Три ночи с повесой - Тесса Дэр

А сегодня он вдруг неожиданно понял, что в какой-то момент раскаяние стало тяжким грузом вины, который все тяжелее давил на плечи.

Укутавшись до самого носа, Джулиан лежал, бессмысленно таращась на каминные часы. Пару раз он пытался сфокусировать на них взгляд, но голова в тот же момент едва не взрывалась от боли, и он бросил это бессмысленное занятие. Потом он все же разглядел, что стрелки замерли на двенадцати. Полдень. Почти полдня псу под хвост.

Да наплевать на время, напомнил ехидный голос у него в голове. Джулиан сморщился — каждое слово как будто у него в мозгу. Ты, похоже, потерял не только полдня, но и последние мозги. Уже забыл, как поцеловал Лили, безмозглый ты осел? И дело даже не в этом — ты ведь даже не смог поцеловать ее как следует!

Господи… Он понятия не имел, что делать. Как все исправить. Если что-то вообще можно исправить. Лучше всего поскорее убраться отсюда.

Осторожно баюкая раненую руку, Джулиан спустил ноги с кровати и встал. Комната поплыла перед глазами, и ему пришлось ухватиться за столбик кровати, чтобы не упасть. Решив, что обойдется без ванны, Джулиан попытался извлечь максимум пользы из кувшина с теплой водой и заботливо принесенного кем-то куска душистого мыла. Кое-как ополоснув лицо и тело до пояса, он вытерся маленьким полотенцем и огляделся в поисках хоть чего-то, что бы он смог натянуть на себя. Слава Всевышнему, в уголке лежала стопка чистой одежды. Накрахмаленная до хруста рубашка, галстук, серовато-коричневые брюки и темно-синий сюртук.

Джулиан сразу понял, что это не его вещи. Это могло означать только одно — одежда принадлежала Лео.

С трудом подавив невольную дрожь, он дернул за шнурок звонка, вызывая лакея.

— Принесите мою одежду, — резко бросил он, когда слуга появился на пороге.

— Но, сэр, она грязная. Прачка еще не успела…

— Черт с ней, — нетерпеливо оборвал Джулиан. — Просто принесите, и все.

— Слушаюсь, сэр. — Лакей с поклоном исчез.

Дожидаясь его возвращения, Джулиан огляделся и заметил уставленный тарелками поднос. Под тяжелыми серебряными крышками обнаружилось невероятное количество разносолов: холодное мясо, различные сыры, пикули, хлеб, масло, даже блюдо с абрикосами и ранним виноградом. Желудок разом взбунтовался. Как ни противно было это признать, тут Лили оказалась права — придется поесть, даже если кусок не лезет в горло. Глоток бренди пополам с яростью, конечно, штука хорошая, но на такой диете долго не протянешь.

Кое-как он заставил себя проглотить солидный кусок холодного окорока, за которым последовал ломоть твердого сыра с хлебом. К тому времени как Джулиан покончил с чаем, вернулся лакей с одеждой.

Яростно дергая манжеты, Джулиан проклинал себя за глупость. Это ж надо было умудриться брякнуться в обморок прямо перед дверями Харклифф-Хауса, как будто во всем Лондоне не нашлось другого места. Джулиану не впервой было оказаться в сточной канаве, но почему-то сегодня вспоминать об этом было особенно унизительно. В свое время он поклялся, что ноги его больше там не будет. А уж если вспомнить, в каком он был виде, когда предстал перед глазами Лили…

Выругавшись, Джулиан потер виски. Пора удирать.

— Прошу прошения, сэр. Если вы позволите… — На пороге комнаты беззвучно возник дворецкий. — Леди Лили настоятельно просит вас спуститься вниз. Если, конечно, вы… — седовласый дворецкий окинул Джулиана испытующим взглядом, видимо, оценивая его состояние, — уже пришли в себя. — Величественно поклонившись, дворецкий исчез.

«Пришел в себя?» — Джулиан беззвучно чертыхнулся. Может ли он с чистой совестью сказать, что пришел в себя? Учитывая набитый желудок и аккуратно перевязанную руку, вероятно, он подходит под это определение, хоть и с некоторой натяжкой. Но «прийти в себя» совсем не значит избавиться от угрызений совести и стать прежним. Что-то подсказывало, что ждать этого придется еще долго.

«Может, все-таки незаметно улизнуть? А потом послать Лили записку с извинениями, — трусливо подумал Джулиан. — Или даже цветы… какой-нибудь немыслимых размеров букет?»

Тяжелый вздох вырвался у него из груди. Нет, он не может так поступить.

Джулиан нехотя спустился и отправился разыскивать Лили. Но ее нигде не было — ни в гостиной, ни в кабинете, ни в маленькой столовой. «Может, заглянуть в музыкальный салон?» — подумал Джулиан. Вряд ли, конечно, она там, но чем черт ни шутит. Пройдя по коридору, он толкнул прикрытую дверь.

Лили не было и тут.

Дальше по коридору была дверь в библиотеку Лео. Джулиан даже не счел необходимым заглянуть туда, предположив, что Лили нечего там делать. Однако, поравнявшись с дверью, он обернулся — ему вдруг почудилось, что в глубине комнаты мелькнул лиловый муслин. Удивленный Джулиан резко притормозил, ударился раненой рукой о ручку двери и зашипел от боли.

— Холера! — потирая руку, пробормотал он. — Будь все проклято! — И только потом понял, что царившая в комнате тишина сыграла с ним дурную шутку.

Лили сидела за письменным столом с пером в руке и, склонив темноволосую головку, что-то писала в толстой книге. Застыв в дверях, Джулиан не мог оторвать от нее глаз. Перо, равномерно подрагивая, продолжало свой стремительный бег. Потрясенный Джулиан словно прирос к полу и, задержав дыхание, слушал собственный обезумевший пульс. Стук сердца почти заглушал слабый скрип пера по бумаге.

— Похоже, я опять все испортил, да, Лили? — одними губами прошептал он. — Угадал? Ну и как мне все исправить?

Перо застыло в воздухе. Потом тонкая изящная рука Лили беззвучно обмакнула перо в чернильницу. Темноволосая головка слегка поднялась, и Джулиану представилась возможность полюбоваться ее профилем. Полуденное солнце вливалось в окно за спиной Лили, отчего ее фигурка казалась словно сотканной из золотисто-розового света. В темных волосах вспыхивали и гасли золотые искорки, густые ресницы отливали бронзой.

— А знаешь, Лили, — не дождавшись ответа, беззвучно продолжал Джулиан, — есть немало людей, которые были бы счастливы узнать, что я умер. Очень могущественных и невероятно богатых. Мне повезло, я всех их оставил с носом. Но ты… Бог свидетель, если мне и суждено умереть, то виновата в этом будешь ты.

Лили нахмурилась не поднимая глаз от книги, потом резко захлопнула ее и, изящным движением отодвинув в сторону, молча выдвинула ящик стола и достала из него пачку писем.

Пока Лили копалась в них, пытаясь отыскать нужное, Джулиан завертел головой в поисках зеркала. Он хорошо помнил, что в каждой комнате роскошно меблированного городского особняка Чатуиков в Мейфэре имелись зеркала. Одно отыскалось и здесь — болталось на дверной ручке на широкой ленте. Джулиан бесшумно повернул его зеркальной поверхностью к окну. Еще через минуту веселый солнечный зайчик запрыгал по письменному столу.

Ойкнув от неожиданности, Лили подняла глаза к двери, узнала стоявшего на пороге Джулиана, и на губах ее вспыхнула улыбка.

— Джулиан! — обрадовалась она. — Извини. Я не заметила, как ты вошел.