Победивший смерть - Ruslan Barkalov

И вот теперь он просто преступник, которого ждет казнь. Еще совсем не давно но был уважаем среди всего населения. И даже бил одним из вождей заговорщиков. Но теперь кто он?

Теперь он просто никто. Просто преступник, который ждет своего приговора. Сейчас будет объявлено о его осуждении к смертной казни через распятие. И все. Его жизнь кончена.

А еще несколько дней тому назад он бил на свободе. Но жажда славы подстрекала его на действия. И он решил сделать заварушку в городе. Восстание так и не удалось. А теперь все его участники ждут своего последнего часа. Их ждет только одно — мучительная смерть. Сейчас прозвучит слово Пилата. И конец. Их единственный путь за город. Там их распнут на кресте и оставят подыхать.

Но что-то здесь не так. Народ требует, отпустит его. А взамен казнить какого-то Иисуса. И это тот же самый народ, который несколько дней тому назад не поддержал его и передал в руки палачей. А сегодня он просит о обратном. И даже жрецы Храма стоят во главе всей этой толпы.

— Ну, так кого же я должен вам отпустить — продолжает Пилат — Бар Аббу. Или Иисуса, которого вы называете царем Иудейским?

— Бар Аббу! Отпусти Бар Аббу! — кричал народ.

Этот миг был для Бар Абби триумфом. Он ощущал себя полным победителем. Так, словно он сумел победить и Рим и Пилата.

А что Иисус. Он молится, понимая что его ждет. Он как бы хочет чтоб поскорей все это свершилось. Кажется, он с самого начала знал чем все окончится. Знал свою судьбу.

Мысленно он уже там, на горе. Его молчание, это молчание понимающего — который не может себя защитить. Но это не молчание преступника, который не имеет что сказать в свое оправдание. Иисус молчит. Ему все равно на то что делается вокруг. Он не слышит слов прокуратора. Не слышит толпу. Он постоянно что-то шепчет. Он молится.

Его глаза исполнения жалости. Жалости к народу, который сам не понимая что делает угоняет Бога за город. Город, который будет уничтожен. Иисус видит все те ужасающие картины времени, когда войска Тита12 обступят этот город.

Ему жалко этих людей, которые умрут от голода, холода, меча13. Он знает, что ждет весь этот народ. Но народ этого знать не хочет.

— Но что мне делать с вашим царем14? — спрашивает опять Пилат.

Он словно издеваясь над людьми, умышленно говорит «вашим царем». И с его губ это звучит словно насмешка с народа. С народа, который отдает одного из своих сыновей на столь ужасающую казнь. Людей, которые словно дикие звери не имеют ни жалости ни понимания в этой вакханалии желания крови.

А тем временем народ опять кричит:

— Убей его! Распни!

— Повторяю в последний раз — почему я должен казнить вашего царя?

— Нет у нас царя, кроме цезаря! — начали кричать фарисеи — И если отпустишь его, никогда не будешь другом верным цезарю.

— Он не сделал ничего такого, чтобы его казнить!

— Он назвал себя сыном Бога! — крикнул Каиафа — Это безобразие! У нас только один бог! Бог наших предков! А этот делает из себя бога!

Когда Пилат услышал эти слова, то взялся руками за голову. «Что же творится в этом безумном мире! Ну почему! Почему? Что же мне делать!?».

Он подозвал к себе слугу и тихо произнес:

— Бистро принеси мне умывальню с водой.

— Я не хочу отвечать за его кровь! — сказал правитель — Вы же сами знаете, что он не виновен!

Это был последней попыткой отвернуть исход приближающегося финала. Он думал, что народ такие слова поколеблют. И он сможет избежать того, что тяжелим фатумом, залегло над его головой. И он был так близок к этому.

Но вдруг дело резко получило совсем другом поворот. Дело в том, что многие из тех, кто просто стоял и наблюдал, до сей минуты, вдруг вскрикнули:

— Распни его! А за кровь мы ответим! Пусть его кровь падет на нас и на наших детей!

Такого поворота не ждал никто. Даже первосвященники ужаснулись от таких слов. Но было уже поздно.

Увидев это Пилат понял, что контроль над толпой потерян. И что делать дальше не знал никто.

Тогда он встал и крикнул в ответ:

— Пусть будет по-вашему! — а потом обратился к сотнику и тихо сказал — Иди, сделай то, что они хотят.

Первосвященник

Древний Израиль — земля, текущая молоком и медом. Да, это именно тот обещанный Богом Израиль. Однако, здесь нет ни молока, ни меда.

Здесь только крики и плачь. А еще штандарты римского легиона, которые префект приказал внести в столицу Иудеев.

Уже прошло свыше семидесяти лет с того дня, как Иудея попала под власть Рима. Сделал это некогда известный полководец Помпей15. Он присоединил все эти земли к Римскому государству. А также сбросил правящую династию Хасмодеев. Вследствие чего на царском троне оказался чужак. И не просто чужак.

Когда-то еще в свое время Аристобул16, Иудейский князь, присоединил к своим землям небольшой народ — Идумею. Он заставил всех принять иудейские традиции и верование. Чтобы таким образом их полностью поглотить и растворить серди иудеев. Но как бы это не выглядело парадоксально, именно идумеец17 пустил корни на царском троне. А единственные, кто еще почитал, все обычаи была группа правоверных ортодоксальных иудеев — фарисеи18.

Первосвященники менялись на посту главного жреца с бешеной скоростью. Так, что простые люди даже и не знали, кто именно несет службу перед их богом. И кто приносит жертвы за народ всемогущему. И вот одним из таких бивших первосвященников бил Анна.

— Доброе утро тебе отец народа — послышалось с порога, и через несколько минут в комнату вошел молодой человек — Смотрю, ты не спишь.

— Да уж, не спится мне. Не спится! — вздыхал тот, который сидел в кресле — Ты