До свидания, Рим - Ники Пеллегрино

– Свари, пожалуйста, кофе, cara, – сказала она хриплым голосом, протягивая руку за сигаретами. – И сделай мне бутерброд с джемом, если он еще остался.

Mamma пододвинула стул к открытому окну, со вздохом опустилась на него и закурила.

– Ты устала?

Я отрезала кусок хлеба и намазала его толстым слоем абрикосового джема.

– Ничего, просто надо поесть и принять ванну. Мы ведь, кажется, собирались купить красивую зеленую ткань и сшить тебе новое платье?

– Тонкие бретельки и вырез сердечком, – напомнила я.

Она потерла глаза и улыбнулась:

– Все верно. Ты будешь в нем такая элегантная!.. Чувствуешь себя взрослой женщиной, Серафина?

Я часто воображала, как встречу Марио Ланца, как его глаза весело заблестят, и из толпы девушек, жаждущих получить автограф, он выделит одну меня. Я грезила наяву, безвольно погружалась в мечты и не замечала происходящего вокруг.

– Смотри под ноги, Серафина! – отчитывала меня mamma. – Какая-то ты сегодня неуклюжая – совершенно на себя непохожа.

Целое утро мы ходили по магазинам и разглядывали бесконечные рулоны скользких шелков самых заманчивых оттенков, и всякий раз я отрицательно качала головой. В конце концов mamma бросила со мной советоваться и купила ткань по своему вкусу – блестящую зеленую вискозу в белый горошек. В платье такой вызывающей расцветки я представляла себя с трудом.

– Да что с тобой такое? – ворчала мама. – Другая на твоем месте радовалась бы новому платью.

Я не могла признаться, почему мне больше нравится хлопок в цветочек и пастельные девчоночьи тона: пришлось бы говорить о многом таком, о чем мы обе предпочитали молчать.

От похода по магазинам настроение у мамы улучшилось. Она купила себе клипсы в виде ромашек, темные очки и открытые золотистые босоножки с ремешком сзади. Расплачиваясь, mamma доставала деньги из сумочки и тщательно пересчитывала, прежде чем отдать кассиру.

– Жарко становится, а у нас столько покупок! – вздохнула она. – Давай поедем на такси. Можно зайти в бар – вдруг кто-нибудь из девчонок уже там? Посидим, выпьем чего-нибудь…

– Мне надо забрать из школы Кармелу с Розалиной, – напомнила я.

Mamma моего беспокойства не разделяла.

– У них ведь есть ключи? – спросила она.

– Да…

– Ну, значит, Кармела справится и одна. Она уже достаточно взрослая и должна больше нам с тобой помогать.

– Они будут меня ждать – я всегда их встречаю.

– Ничего, Кармела сообразит, в чем дело, – стояла на своем mamma. – Не дурочка и дорогу домой знает. Не волнуйся ты так, cara!

Мама остановила такси. Я впервые ехала в машине, и меня совершенно пленили гладкие кожаные сиденья и белые занавески, которые можно задернуть, если хочешь укрыться от жары или посторонних взглядов. Когда мы подъехали к Трастевере, mamma принялась поспешно приводить в порядок лицо: припудрила нос и щеки, накрасила губы и пригладила брови.

У самого бара она опустила окно и громко окликнула своих подруг: пусть все видят, как мы выходим из дорогой машины, нагруженные многочисленными свертками.

Две мамины подруги сидели за уличным столиком, который считали своим, и потягивали темно-красный кампари.

– Ciao, bella![8]– закричали они. – Иди скорей сюда и покажи, что вы там купили.

– Да так, разные милые вещицы, – улыбнулась mamma. – Как всегда, извели кучу денег.

Они подвинулись, освобождая место за столиком, чмокнули нас обеих в щеку, махнули официанту, чтобы принес еще напитков, и принялись восторгаться нашими сокровищами. Mamma сняла новые клипсы и продемонстрировала остальным.

– Ах, дорогая, что за прелесть! – воскликнула ее лучшая подруга Джанна. – Это ведь не настоящие бриллианты?

– Нет, конечно, просто бижутерия. Но все равно смотрится очень стильно. А теперь я покажу вам босоножки – вот где настоящий шик!

Остальные прекрасно сознавали, что mamma гораздо красивее их. Чужая зависть ее нисколько не смущала – скорее даже радовала. Если ночь проходила особенно удачно, mamma никогда не упускала случая это подчеркнуть: показывала подругам какую-нибудь новую побрякушку, подставляла понюхать надушенное запястье, один раз даже появилась в баре в зимней накидке, отделанной натуральным мехом.

Все свое богатство эти женщины носили на себе: золотые кольца, цепочки, платья по последней моде. Некоторые снимали квартиры намного беднее нашей; главное, выходя из дома, они должны выглядеть на все сто.

Золотистые босоножки привели всех в восторг. Джанна сунула в них ноги, надела клипсы в виде ромашек и приняла картинную позу фотомодели.

Среди маминых подруг мне было неуютно. Я не привыкла бывать в их обществе и не знала, как себя вести.

Наверное, они почувствовали мое смущение и попытались меня расшевелить. Джанна прицепила мне на уши мамины новые клипсы, потом сняла и протянула через стол несколько колец.

– Серафина, ты такая простушка, – объявила она. – Пора бы тебе обзавестись украшениями. На-ка, примерь. И еще, пожалуй, ожерелье. Нет? В твоем возрасте уже надо начинать заботиться о своей внешности. Мужчинам не нравятся женщины, которые за собой не следят, ты уж мне поверь!

– Джанна, – вполголоса сказала mamma. – Если она не хочет примерять кольца, не надо к ней приставать.

– Почему это не хочет? Любой девушке нравится хорошо выглядеть. Ну же, надень!

Кольца на мне смотрелись нелепо. Мои руки огрубели от домашней работы, кожа на них была шершавая и покрасневшая, а ногти обломанные.

– Надо бы сделать тебе маникюр. – Джанна продемонстрировала мне собственные руки. – Видишь, какие ухоженные? Я всегда подравниваю ногти пилочкой и крашу в красивые цвета, а в основание втираю немного оливкового масла. Такие мелочи очень важны – сама скоро поймешь.

– Маникюром ее не прельстишь, – сказала mamma и сделала официанту знак принести еще кампари: она уже успела прикончить первый бокал. – Серафина пока не готова к подобным вещам.

Джанна изумленно уставилась на меня:

– А сколько тебе лет?

– Девятнадцать, – призналась я.

– Ну, в девятнадцать можно позволить себе немного косметики и украшений, – безапелляционно заявила она. – В твоем возрасте я уже уехала из дома и…

– Не надо, Джанна, – тихо сказала mamma и покачала головой.

Джанна обиделась, что ее перебили, забрала кольца и нанизала их на пальцы.

– Если передумаешь насчет маникюра, предложение в силе, – буркнула она.