Колдовской час - Хлоя Нейл

чертов вампир, и не испугаешься мужчину, который в тебя влюблен, из-за незнакомцев, нервничающих по этому поводу.

Я поморщилась.

— Я представила себе волосатых, голых байкеров в кружевных трусиках[6].

— Волки в трусиках. Волчишки в трусишках. — Она махнула рукой. — Дело в том, что ты бессмертна, и, я думаю, ты должна этим воспользоваться. Что самое худшее может случиться?

— Меня могут заколоть.

— Это маловероятно. Но мы до сих пор не выяснили истинную причину, по которой ты должна поехать.

— Мы приближаемся к окончанию обратного отсчета?

— Я создаю драматическую напряженность. Ты должна поехать, — она замолчала, по-видимому, для большей драмы, — потому что это, черт возьми, оно. Выбраться в люди и потусоваться. А не сидеть в чертовом офисе и быть сверхъестественным бюрократом.

— Эй, — произнесла я, немного обиженная этим замечанием. — Моя жизнь перевернулась с ног на голову, и через несколько дней я получила работу в своей области. И Команда Омбудсмена — хорошие ребята. — Хорошие, исполнительные ребята.

— Я знаю, — сказала Лулу. — Ты сделала все, что могла, когда Дюма бросил тебя на произвол судьбы, и я все еще из-за этого злюсь. Ты не раскисла. Ты получила работу, вносишь вклад в свое сообщество и помогаешь оплачивать аренду, что мне очень нравится. Но стол в ОМБ — не твоя судьба, Лиз.

— Моя судьба? — спросила я, немного удивившись, что она размышляла над чем-то таким… сверхъестественным. Лулу работает с оборотнями, а ее соседка вампир. И как правило предпочитает оставлять все суеверия нам.

— Твоя судьба. Мне не суждено быть бухгалтером. А тебе не суждено быть бюрократом.

— А кем мне суждено быть?

— Понятия не имею, — ответила она. — Ты все еще развиваешься. Ты была подростком Элизой, Парижской Элизой, промежуточной Элизой, а теперь… — Она пожала плечами. — Посмотрим. Но ты будешь чертовски ближе к выяснению этого там — в лесу с волком — а не в офисе, строча отчеты о поведении Речных нимф.

— Это был очень хороший отчет. Там было восемьдесят семь примечаний.

— И график, — произнесла Лулу, а потом подошла к дивану и легла на спину, закрыв глаза. — Лес, волки, виски и приглашение от самого принца. Это то, от чего ты не можешь отказаться.

— Может быть, — неуверенно сказала я. И встала. — Я пошла спать, пока солнце не взяло на себя работу кола.

— Если ты завтра поедешь, я съем остаток твоего йогурта. Ты покупаешь дорогие вещи.

— Думаю, это вполне справедливо. Но я, наверное, не поеду.

Глава 3

Конечно же, я поехала.

Я не была уверена, когда проснулась. Не была уверена, когда в темноте чистила зубы, или пила кофе и полпинты крови, или когда мы с Лулу занимались «приветствием Солнцу»[7] перед окнами, из которых открывался вид на темный город.

Когда-то я занималась йогой, чтобы контролировать монстра. Теперь же я ей занимаюсь, чтобы дать ему поупражняться, дать нам обоим немного передохнуть. Это вроде бы помогает, но в ОМБ довольно спокойно, так что эту теорию еще не удалось проверить на практике.

Монстр растягивался и двигался вместе со мной, наполняя мои конечности теплом, к которому я постепенно привыкала. Его сознание тоже увеличилось, так что у меня теперь два взгляда на мир, два мнения. Может быть, потому, что я немного сдала позиции, он не пытался обойти меня, был доволен существованием рядом со мной.

По крайней мере, пока.

— Переворачиваемся лицом вниз[8], — сказала Лулу, после чего мы перевернулись, руками и ногами встав на пол, попами вверх.

— Я не рекомендую тебе говорить это в присутствии членов Стаи.

Она смахнула с лица волосы.

— Потому что им не нравится целебный эффект йоги?

— Потому что им не нравится, когда их называют «собаками».

Она хмыкнула, когда мы перенесли вес тел на переоборудованную рейку, а потом опустили ноги, все еще вытягивая руки и задрав подбородки.

— Ты теперь на их стороне.

— Я ни на чьей стороне. Я сверхъестественно нейтральна.

— Тогда ты идеальный кандидат для участия в мероприятии Стаи. Это довольно социологическая штука.

Мы отклонились назад, опустившись на колени, упершись лбами в пол и вытянув перед собой руки.

— Ты будешь мне звонить, — сказала она. — Я хочу подробностей об оборотнях, в том числе и о Конноре, и доказательств, что ты все еще жива. — Она поправила эластичную повязку на голове. — Стопки пустых кофейных чашек будет достаточно.

— Я больше, чем совокупность моей кофеиновой зависимости.

— Да. Еще у тебя много светлых волос и сарказма, и ты сильно влюблена в «парня, с которым отправляешься в путешествие».

— Отличный профайл, Лулу.

— Наверное, мне нужно нарисовать тебя.

Я решила не обращать на это внимания.

* * *

Лулу была права — насчет поездки, а не рисования. В этом по-прежнему не было необходимости.

Я приняла душ и оделась, бросила несколько вещей в рюкзак, взяла свою зачехленную катану и вызвала Авто до дома родителей.

Дом Кадогана располагается на роскошной и покрытой растительностью территории в районе Гайд-Парка в Чикаго, в роскошном доме из белого камня, в котором с конца восемнадцатого века живет почти сотня вампиров. Я жила там, пока в девятнадцать лет не переехала в Париж, исследовав десятки комнат и коридоров, каждый сантиметр холмистых лужаек и садов, и даже несколько туннелей, которые проходят под Домом и ведут в разные точки Чикаго.

Авто высадило меня перед внушительным черным забором, и я подошла к воротам, улыбнувшись охранникам.

— Элиза Салливан, приехала навестить родителей.

— Родителей? — спросил охранник справа, бледный молодой мужчина, который усомнился в моем заявлении. Он был молодым и человеком, какими часто бывают охранники Дома, и, возможно, был не в курсе.

— Серьезно, Курт? — сухо спросила другая охранница, соблазнительная женщина с темной кожей и короткими волосам. — Она ребенок боссов.

— Вампиры не могут иметь детей, — сказал Курт.

Женщина извиняясь посмотрела на меня и нажала на кнопку, чтобы открыть ворота.

— Пожалуйста, прости его. Он будет лучше знаком с историей семьи, когда ты отсюда выйдешь.

— Что ты… — начал он, но женщина оборвала его.

— Спасибо, — крикнула я и проскользнула в открывающиеся ворота. Тротуар и лестница вели к арочному портику, который ограждает входную дверь, и я прошла внутрь к стойке приема посетителей, добавленную моими родителями после слишком большого количества нарушений безопасности.

— Я…

— Конечно, вы, — произнес мужчина за столом, прежде чем я успела ответить. — Вашим родителям уже сообщили о вашем прибытии, мисс Салливан. Они в его кабинете. — Он величественно махнул рукой в сторону коридора.

Очень деловито, но из-за этого Дом Кадогана стал похож