Рецепт идеальной мечты - Анна и Сергей Литвиновы

В кабинете царила ночь, шторы плотно запахнуты, на столе три свечи. Они освещали неверным светом нагромождение книг, тетрадей, разбросанных в беспорядке исписанных листов. Книги, листы и тетради валялись и на полу, и на других креслах. На полу же стоял неубранный поднос с остатками обеда и недопитою бутылкой вина. «Доченька…» – сказал отец, и по щекам его внезапно заструились слезы. «Что вы сказали ему?» – выкрикнула я. Отец с усилием поднялся из кресла и протянул ко мне руки, очевидно желая обнять. «Что вы ему сказали?» – отстраняясь, еще раз гневно спросила я.

Папенька не отвечал; он плакал; слезы текли по его худо бритому лицу. «Это ничего, доченька, – вдруг забормотал он, по-прежнему протягивая ко мне руки. – Прости меня, и бог нас простит».

– В этот момент с крыльца послышался шум; я узнала отдаленный голос супруга. Он кричал, но слов его я не могла разобрать. Опрометью я выскочила из кабинета.

Когда я выбежала на крыльцо, слуги, суетясь, закладывали нашу коляску. На крыльце лежали уже чемоданы моего супруга. Сам он стоял, скрестив на груди руки.

Хмурый взор его метал мрачные молнии. Я бросилась к нему на грудь. «Что вы делаете?» – закричала я. Он обнял меня.

«Простите меня, – с усилием проговорил он. – Вы ни в чем не виноваты. Но я… Я должен уехать…» – «Но почему?! – вскричала я. – Что он сказал вам?» – «Нет… нет… – проговорил он. – Я не могу… Это неважно… Вы ни в чем не виноваты… Простите меня…»

Он со всей нежностью поцеловал меня – а через минуту уже сидел в коляске.

Скоро топот лошадиных копыт растаял в ночи, оставив меня одну на крыльце родительского дома.

НАДЯ

Наши дни

У любого человека бывают минуты, когда он жизнь свою ненавидит.

Надя часто проклинала свою судьбу в одно и то же время: когда по утрам, невыспавшаяся, она тряслась на работу в душном, несмотря на уличную холодрыгу, метро. Поезд был забит такими же неласковыми и злыми на фортуну людьми. Счастливчики, захватившие сидячие места, прикрывались газетами под взглядами стоявших пенсионерок.

Какой идиот придумал, что библиотека должна открываться в девять утра? С какого перепуга директор требует, чтобы сотрудники являлись на службу аж к половине девятого? Что лично ей, Наде, делать в такую рань в пустом читальном зале? Девчонкам из хранилища повезло больше: они приспособили себе диванчик в укромном уголке и дремлют там по утрам, пока нет заказов на книги. А в читалке покемарить негде, все стулья жесткие, и начальница коршуном нависает.

"Чего, спрашивается, я вчера полночи колобродила? – укоряла себя Надежда. – Какая-то чушь: мечты, принцы, чай в три утра…" Она завистливо поглядывала на редких "продвинутых" попутчиц – правильные девушки и волосы успели уложить, и подкраситься. Сама же Надя с трудом продрала глаза только в семь и, наскоро перекусив, вихрем вылетела из квартиры. Какие уж тут укладки – спасибо, зубы почистить успела.

К станции "Китай-город" народу в вагон набилось столько, что она еле пробралась к выходу, – до чего ж неприятно людей расталкивать! Пока пролезала к двери, нарвалась на маньяка: мужичонка, несмотря на толпу, спроворился уцепиться за грудь, а она ему даже на ногу наступить не успела… В общем, тяжелый день – хоть и не понедельник.

Надя выбралась из метро только в восемь двадцать пять. На Солянке образовалась беспросветная пробка, противно гудели оснащенные сиренами "Мерседесы".

Деловито сновал народ, на пороге чебуречной, расположенной прямо у выхода из метро, ругалась парочка алкоголиков.

Считалось, что до библиотеки от метро пять минут пешего ходу. Так и по телефону всем говорили, когда объясняли, как проехать. Надя за это время не поспевала – только бегом. Но сегодня бежать категорически не хотелось. "Пусть директор сам за такую зарплату бегает", – решительно подумала она и нарочито замедлила шаг. Наплевать, чуть-чуть опоздает – зато окончательно проснется и продышится. Хвала создателю, автоматами "check in" библиотеку еще не оснастили, а начальница авось ругаться не будет.

Надя не спеша заскользила по заледенелой Солянке.

По пути глазела по сторонам. Подметила, что супермаркет всего-то за одну ночь обзавелся новой вывеской. Понаблюдала – не без легкого злорадства, – как фифа на лаковой "бээмвушке" никак не может припарковаться, а водители сзади осыпают ее возмущенными гудками. Обратила внимание, что по дороге пытается пронестись изрядное – для мирного-то утреннего времени! – количество милицейских машин. И гудят противно – прямо Нью-Йорк какой-то.

На повороте в Старосадский переулок Надю нагнала Наташка из каталогов. Выскочила из-за спины рыжей чертякой: морковного цвета волосы, глаза, украшенные кирпичными тенями, – Митрофанова даже испугалась, пробормотала: "Фу, ты как Медный всадник!" Наташка заржала в ответ: "Ага, скачу аллюром на службу!"

Наде, хочешь не хочешь, пришлось приспосабливаться к Наташкиной гарцующей походке. Они быстро поднялись по переулку в горку, к библиотеке, завернули во двор – Надя всегда любила встречать утреннее величие и тишину любимой библиотеки – ., и недоуменно остановились. У служебного входа полыхали мигалками милицейские машины. Рядом стоял озабоченный молодой милиционерчик, прикрываясь рукой, что-то шептал в рацию. В холле происходило движение, мелькали люди в форме. Наташка воскликнула – радостно и озадаченно:

"Ух ты, да в нашем болоте что-то случилось!" Надя растерянно заморгала: прямо сон какой-то! Уж очень режущей глаз была картина: монументальное, важное здание библиотеки и милицейская суета у подножия.

Наташка взглянула на часы и пошутила:

– Без двадцати девять. Видишь, Надька, мы с тобой доопаздывались: сейчас арестуют.

Обе так и стояли у входа: даже смелая Натаха, казалось, не решалась шагнуть внутрь – в гущу чего-то нового, непонятного, страшного.

Милиционерчик наконец отбурчался в свою рацию и направился к ним. Надя поймала себя на странной мысли: больше всего ей захотелось повернуться и бежать – бежать прочь, даже не узнав, что случилось. Наташка, наоборот, вся подобралась и встретила стража порядка широченной улыбкой.

– Нашли бомбу? – с придыханием спросила она.

Милиционер мазнул равнодушным взглядом по Наде, но с видимым интересом осмотрел Наташкин "медный" антураж. И особенно заинтересовался ее короткой, несмотря на непогоду, юбкой. Потом спросил, обращаясь к ней одной:

– Вы что хотели, девочки?

Натка фыркнула:

– Девочки?.. Спасибо, конечно, но…

Отчего-то Надю взбесил этот пошловато-бессмысленный диалог, и она резко произнесла:

– Вообще-то, мы хотели поработать!

– Поработать? Сейчас?! – переспросил милиционер и снова уставился на Наташку. Та глупо хихикнула и облизнула губы. – Ну, ну!.. – улыбнулся милиционер. Он явно понял слово "поработать" во вполне определенном смысле.