Разве я не хорошенькая? - Лесли Мэримонт

Но случилось прямо противоположное. Полнота власти была на стороне Реймонда, это он преследовал ее, вынуждал принимать его приглашения, несмотря на весь ее страх влюбиться в него. И все же она счастлива! Головокружительно счастлива! Ей нечего бояться. Реймонд превосходный муж, изумительный любовник. И из него выйдет прекрасный отец.

Это стало откровением для Жаклин Деверно — ее неожиданное желание иметь детей. Раньше ее не привлекало материнство. Ей никогда не хотелось быть домашней женщиной, курицей-наседкой, маленькой хлопотуньей. А теперь она дождаться не могла, когда появится маленький Кармайкл. Да не один! Внезапно она стала мечтать, как о райском блаженстве, о доме, заполненном маленькими существами, быстро перебирающими крохотными ножками и лепечущими непонятные слова.

Конечно, ее дом не будет похож на дом тетки в Хуаресе. Это будет солидный особняк, а не жалкая лачуга. Ее муж в состоянии обеспечить и своей жене, и многочисленным детям безбедную жизнь. Не то что человек, существующий на жалкое пособие и неспособный позаботиться даже о себе, не говоря уже о других…

— Ну, я поехал, — сказал Реймонд, забирая с ночного столика бумажник и ключи от машины. — Если тебе что-то понадобится, телефон найдешь в книге. Веди себя хорошо без меня… — И он хитро усмехнулся.

Внезапно сердце Жаклин сжалось от дурного предчувствия. Она в тоске смотрела, как муж идет к дверям спальни.

— Рей! — позвала она, и он обернулся нахмурившись.

— Ну что?

— Нет, ничего. Просто… хотела сказать, что я люблю тебя, Рей.

— Знаю, — ответил Реймонд и немного самодовольно улыбнулся в ответ. — Смотри, не давай постели остыть. — И с этими словами он вышел.

Отель «Мариотт» находился в центре Сан-Диего, всего в трех кварталах от квартиры Реймонда, но это не помешало ему отправиться на встречу в автомобиле — ходьба не входила в число любимых занятий Кармайкла. Спустя минут пять после расставания с Жаклин он вылез из своего белого «мерседеса» и передал служащему ключи, чтобы тот отогнал машину в подземный гараж. Потом вошел в сияющий огнями вестибюль одного из крупнейших пятизвездочных отелей города.

Реймонд шел к лифтам по просторному холлу мимо ряда дорогих бутиков, когда его взгляд внезапно привлекла витрина «Файн эксклюзив джюэлри», освещенная мягким светом. Там на темно-зеленом бархате лежало изысканное рубиновое колье.

Как замечательно оно будет смотреться на ее стройной шее, подумал Реймонд. Он бросил взгляд на часы и увидел, что у него есть в запасе целых шесть минут. Подошел ближе, полюбовался таинственным мерцанием камней, изящной ювелирной работой, взглянул на цену. Конечно, такие рубины стоят немало. Пора перестать баловать Жаклин, сказал он себе, но было уже поздно. Ему уже представлялись шея и грудь жены с этим украшением, сверкание ее глаз, когда она увидит колье, жаркий благодарный поцелуй… и Реймонд зашел внутрь.

Спустя три минуты он поднимался на девятнадцатый этаж, а в кармане лежал длинный кожаный футляр, выстланный черным бархатом, — подарок для его милой Жаклин. Когда двери лифта с мягким шумом открылись и он подошел к дверям президентских апартаментов, до назначенного часа оставалась минута.

Когда Жаклин впервые узнала, где они играют в карты, она была удивлена выбором столь дорогого места для еженедельного развлечения. Почему бы не собираться друг у друга дома? Это было бы много дешевле…

Но Реймонд объяснил, что лично ему это не стоит ни цента. Одним из партнеров был сын владельца индийского киноконцерна, которого отец прислал в Голливуд поучиться «делать фильмы по-американски». Мадур Гадгил прилетал в Сан-Диего каждый уик-энд и всегда останавливался в президентских апартаментах отеля «Мариотт».

Жаклин была потрясена, узнав, с кем ее муж играет в карты, и, естественно, пожелала узнать как можно больше о таинственном индийце. Реймонд не стал скрывать от нее того немногого, что знал сам. Мадур был одним из трех сыновей преуспевающего индийского бизнесмена, потомка древнего благородного раджи, и был прислан в Штаты в «творческую командировку». И, надо признать, весьма преуспевал на этом поприще, хотя разговоров о возвращении домой пока не шло. Реймонд подозревал, что посещение Голливуда было лишь предлогом, чтобы выслать из страны красивого двадцативосьмилетнего бездельника, который, по слухам, умудрился попасть в крайне скандальную историю с замужней высокопоставленной дамой.

В Калифорнии мистер Гадгил быстро приобрел репутацию дамского угодника, хотя никогда не появлялся с дамами на публике, никогда не позволял фотографировать себя в обществе женщин. Говорили, что, когда та или другая особа обращала на себя внимание мистера Гадгила, его служба безопасности проводила соответствующие переговоры, и, если особа не возражала, ее отвозили на ранчо в Неваде.

Ни одна из подружек Мадура никогда не давала интервью, так что все это были лишь слухи и сплетни. Сам Мадур ни с кем не делился подробностями личной жизни, ибо был человеком довольно скрытным, несмотря на принадлежность к столь склонной к саморекламе киноиндустрии.

Реймонд, однако, считал, что слухи эти оправданны. И положение, и деньги, и почти сверхъестественная мужественная красота Мадура Гадгила гарантировали ему необыкновенный успех у женщин, которым здоровый взрослый мужчина не может не пользоваться. Даже сам Реймонд до знакомства с Жаклин не был обделен женским вниманием, а уж ему-то не сравниться с тем ни внешностью, ни влиятельностью, ни состоянием. Положение Мадура и вынуждало приятелей встречаться в отеле, а не друг у друга в гостях. Таким образом, не возникало лишних неудобств и натянутости. В прошлом году, когда Вудроу лежал в клинике и они собрались играть в его палате, мистер Гадгил появился в сопровождении двух телохранителей, первый из которых провел вечер в углу комнаты, а второй — у дверей снаружи. Всем было немного неуютно…

В отеле же в этом не возникало необходимости. Там все было устроено администрацией: представители службы безопасности размещались в двух соседних номерах, не привлекая к себе внимания компании и окружающих. Помимо этого охрана отеля позаботилась о том, чтобы никто, кроме лиц, указанных высоким гостем, не мог получить ключ от частного лифта. Кабина была оснащена системой видеонаблюдения так же, как и коридор перед апартаментами.

Реймонд поднялся на этаж и подошел к двери, которая немедленно распахнулась. Очевидно, его прибытия ждали.

— Добрый вечер, мистер Кармайкл, сэр, — приветствовал его дворецкий.

— О да, Ричард, вы правы, — согласился Реймонд, заходя в номер, — в высшей степени приятный вечер.

— Надеюсь, вы провели незабываемый медовый месяц, сэр, — продолжал дворецкий в своей неизменной безупречно вежливой манере. Реймонд всегда подозревал, что тот обучался в школе дворецких в Великобритании.

Ричард был высок, лет сорока с небольшим от роду, с глубоким чувством собственного достоинства. Администрация отеля предназначила его в качестве дворецкого в президентские апартаменты на субботние вечера, когда высокий гость собирал у себя друзей. Он был всегда предельно вежлив и предупредителен, его внимание к мельчайшим деталям казалось просто невероятным, так же как и феноменальная память на имена, привычки гостей, лица.