Соперницы - Джессика Мэннинг

– Лео-о-о-н, – промурлыкала она, – ну где же ты, приди скорей.

Мужа не было дома целых два дня, и она заждалась его возвращения из Нового Орлеана. Сегодня он должен был приплыть на пароходе, но задерживался, и Мишель очень скучала. Но ничего, она приготовит ему подарок. Она подаст ему себя на блюдечке с голубой каемочкой. Мишель загорелась новой идеей и, вскочив с кровати, начала кружить в танце по комнате. Они не стеснялись друг друга – сказывалась ее испанская кровь, – и страсть била из нее ключом. В своих сексуальных играх они заходили так далеко, как только могут влюбленные мужчина и женщина. В поместье не осталось ни одного уголка, где бы они не предавались ласкам. И сейчас Мишель пыталась придумать что-нибудь новенькое, чтобы удивить мужа. Первым делом она приняла ванну с лавандой, натерлась розовым маслом и накинула легкое шелковое платьице, которое едва прикрывало все прелести ее роскошного молодого тела. Затем, слегка призадумавшись, она вспомнила о теплице, что стояла за домом. Там в самом дальнем углу были сложены чистые мешки для сбора урожая. Мишель представила, как Леон набрасывается на нее в темноте и жаре теплицы, как они окунаются в водоворот страсти на жестких холщовых мешках, и чуть не упала в обморок от желания.

– Ах, скорее, Леон, скорее.

Выйдя из дома, она предупредила рабов, чтобы они не смели показываться на западном склоне до полуночи, и бросилась в сторону теплицы. По дороге она нарвала фиалок и, дойдя до укромного закутка, разделась, легла на мешки и осыпала свое тело цветами. Что ж, Леону наверняка понравится.

В поместье Виктуар не было никаких причудливых строений. Все было просто, но со вкусом. Единственным отдельно стоящим зданием была кухня, и продиктовано это было скорее соображениями удобства – в этом жарком влажном климате всем хотелось прохлады, – нежели архитектурными изысками. Кухня была выложена из кирпича и соединялась с домом стеклянным проходом. На кухне не просто готовили еду и ели, она была средоточием активности всего дома, сердцем поместья.

Своей популярностью кухня была обязана управляющей, тетушке Лолли. Негритянка вела хозяйство твердой, но любящей рукой, и на кухне она царствовала безраздельно. В это время дня ее бархатный голос заполнял все это помещение и его можно было услышать далеко за пределами кухни.

– Вермилион! Если ты переваришь омаров, я тебе уши надеру. Либертин, цикорий нужно молоть еще. Я хочу, чтобы он был похож на сахарную пудру, а не скрипел на зубах, точно песок. Хармони, если ты сожжешь рис и бобы, я сошлю тебя обратно на плантацию.

Тетушка Лолли была полной женщиной, ростом выше среднего, с кожей цвета каменного угля. Улыбка не сходила с ее лица, а карие глаза светились добротой и энергией. Десятки тоненьких косичек были забраны в тугой пучок на затылке и закреплены там намертво. Одета она была в простое хлопчатобумажное платье, поверх которого сиял девственной белизной безупречный передник. На немалого размера груди висел мешочек с каким-то талисманом вуду, от которого исходило ощутимое зловоние. Правда, обитатели поместья привыкли к нему и воспринимали необычный запах как аромат пряности. Тетушка Лолли вполне искренне верила как в Христа, так и в древнюю магию вуду, отдавая должное почтение и тому и другому в равной степени. Так, на всякий случай.

Обмахиваясь пальмовым веером, Лолли порхала по кухне, следя за всем сразу, не забывая поглядывать и на старые дедушкины часы, которые стояли у двери. Она не переставала отдавать ценные указания своим поварятам, заглядывая в каждое блюдо с готовящейся едой.

Внуки владельца плантации, Теофила Бошемэна, также торчали здесь, внося свою лепту в общий хаос, царивший на кухне. Они очищали речную воду. Денис, Флер и крошка Бланш стояли на стульях рядом с невероятными по размеру кувшинами с водой. Комья квасцов в большом количестве лежали на дне каждого, и в задачу детей входило перемешивание воды вплоть до полного очищения.

– Денис, Флер, вы только не вздумайте сейчас бросить это занятие. Бланш, детка, ну-ка живо полезай обратно на стул. Я же сказала тебе, никаких сладостей до еды. Если ты не будешь мешать воду, она не очистится, а если она не очистится, то дедушка будет пить грязную воду. Ты же не хочешь, чтобы он пил грязную воду?

– Нет, – испуганно сказала Бланш и поспешно влезла на стул.

В этот момент дедушкины часы начали бить шесть. Их тяжелый гул раскатился по всему дому, отдавая звоном в ушах. На какое-то мгновение жизнь на кухне остановилась. Ложки замерли на полпути к посуде, а разговоры оборвались на полуслове. Пришло время приготовить порцию аперитива для хозяина.

– Боженьки святы, – всплеснула руками Лолли, – уже шесть, а у нас еще конь не валялся. Денис, мальчик мой, достань-ка мне вон тот поднос и виски из серванта. Смотри, не урони бутыль, а то я тебе задам перцу!

Тетушка Лолли потрепала Дениса по волосам, подмигнула Флер и сняла Бланш со стула.

– Итак, мои хорошие, чья сегодня очередь поднести дедушке аперитив?

– Моя, моя! – запрыгала малышка Бланш.

– А мне казалось, что вчера была твоя очередь, котенок, – нежно проворковала Лолли и посмотрела на Дениса. Мальчонка на правах старшего решал за троих.

– Сегодня моя очередь, но я не возражаю, если Бланш отнесет виски.

Широкая улыбка озарила лицо негритянки. Ей нравилось отношение Дениса к сестрам, он их частенько баловал, ведь, в конце концов, он был старшим. Опустив Бланш на пол, Лолли принялась колдовать над напитком. Она налила в длинный узкий стакан из тонкого дымчатого стекла две трети ирландского виски, добавила до краев воды, тщательно размешала, положила сверху листок перечной мяты и воткнула соломинку. Затем поставила стакан на лакированный поднос и обернулась. Бланш уже стояла с протянутыми руками.

– Итак, мартышка, если ты не прольешь ни капли по дороге, я обещаю оставить для тебя двойную порцию пудинга за ужином.

– Не плолью, – уверенно сказала малышка и осторожно двинулась вперед.

Денис и Флер пошли с ней, встав по краям, готовые в любой момент подхватить стакан с заветным напитком.

Их дедушка Теофил Бошемэн, сидевший сейчас на веранде в плетеном кресле, привык к вниманию внучат. Он очень любил это время дня. Часы, когда все заботы остались позади и можно было спокойно наслаждаться тишиной и общением с семьей. Он знал, что с минуты на минуту появятся его любимые внуки с порцией аперитива. Словно агнцы вокруг пастыря небесного, они соберутся у его ног, и начнется традиционная церемония вопросов и ответов. Вопросы, которые приходили в их светлые головки в течение дня и на которые они ожидали услышать ответы. Ведь они искренне верили, что их дедушка самый умный человек на свете. Теофил старался к каждому вопросу относиться серьезно, даже если тот казался ему ерундовым. Чаще всего церемония заканчивалась на досужих сплетнях по поводу местной достопримечательности – привидения Пристани Магнолий: кто, где, когда и при каких обстоятельствах видел его. Люди описывали привидение по-разному, но все сходились в одном: у призрака были длинные белые волосы и белая, точно снег, кожа. Большая часть обитателей пристани использовали эти разговоры, чтобы держать в страхе разбаловавшихся детей, но Теофил никогда не прибегал к таким методам.