Цена изменения - Ольга Антер

class="p1">– И это сделало тебя несчастной?

– Да.

– Ты бы отказалась?

– Да.

– А сейчас? – он потерся щекой об ухо Аори.

– Нет, – прошептала она.

Демон оскалился и рассыпался роем мелких черных мух. Все они ринулись в Аори, и она вскрикнула от пронзительной боли – невидимый портной воткнул в нее миллион игл, прошил тело крепкими нитями. Но тьма, пройдя насквозь, вырвалась спереди и снова превратилась в ехидно скалящегося волколака.

И что-то прихватила с собой.

– Что это? Что ты сделал?

– Только то, что обещал, оленяшка. Изменяю, как могу.

– Почему ты стал демоном после смерти?

– После смерти мы все супчиком становимся. Те, кому не о чем жалеть, растворяются и снова рождаются. А такие, как я, страдают дольше. Если повезет, если хватит сил, мы обретаем тела. Изменяющие всегда в телах, с телами, мы не можем развеяться и живем тут, пока не сходим с ума. Окончательно!

Он расхохотался, повизгивая на высоких нотах.

– А те, кого ты убил?

– Злой супчик! Все туточки, все рядом, кое-кто по несколько заходов! Или ты думаешь, меня самого не убивали ни разу?

– И долго ты оживал? – Аори буравила волколака пронзительным взглядом.

Веррейн разом захлопнул пасть и отвел взгляд.

– Мне… помогали, – нехотя выдавил он.

– Наверное, теперь тут много Теней, – горько заметила Аори.

– Этих, серых? Мало.

– Почему?

– Та демоны их знают.

– А ты, прости, кто?!

– Ладно, уела, – фыркнул волколак. – Они умерли, выполняя долг. Они не видели ничего неправильного в этом.

Снова короткое движение на самом краю зрения. Что-то небольшое, может, мелкий демон, с кошку размером.

Нет, не может быть.

– Веррейн, любая изменяющая попадает на Грань после смерти? Без разницы, как она умерла?

Шерсть на всем волколаке вздыбилась волной, он задрожал, крупно, как от озноба.

– Каждая душа должна, каждая! – Он заскулил, будто пытался всхлипнуть и не мог, лишенный человеческого обличья. – Но Калли здесь нет. Я искал в каждом уголке, в каждой щели. Я бы землю рыл, если б знал, что она там. Я не могу ее найти, Аори, столько лет. Ее не стало.

– Что случилось? Ее наказали, как тебя?

– Зачем ты спрашиваешь? Я уже один раз сошел с ума, был на грани, с такой маленькой буквы грани… Так стали говорить из-за меня, после меня. Быть на грани, не тут, не там, запутаться и не принять решения. Видеть демонов и убивать людей… На Астраль напала дикая стая, я сидел в башне третий день, не хотел видеть Калли, не хотел извиняться, не хотел ползать у ее ног. А любовь – это не брать. Это давать, отчаянно, не зная, что же отдать еще! Аори, я бежал, я мчался, я просил всех богов – хоть бы не наш дом. И я словил только ее тень. Калли сожрали у меня на глазах, и ее душа исчезла, выскользнула из пальцев.

Волны дрожи все учащались, глаза волколака разгорелись алым.

Мы слишком слабы, поняла Аори. В нас нет того, что есть в Лейте, в Реодоре и Лане, в тысячах других людей. Мы не умеем пропускать удары судьбы и не умеем бить ее первыми. Мы встаем на пути всего, что встречаем, мы ломаемся и уходим в безумие, лишь бы больше не думать, лишь бы не чувствовать ошеломляющую боль там, где другие просто пожимают плечами.

Мы бежим от всего, от чего можем бежать, зная, что любая волна накроет нас и поглотит.

– Разве ты был единственным магом? Вы спасли город и всех, кого могли спасти.

– Я должен был беречь именно ее! Быть рядом! Она пришла из другого мира не для того, чтобы так умереть!

– Это важно? – Аори, закусив губу, пнула босой ногой крупный голыш. Тот даже не пошевелился.

– Да плевать, что она там значила для Астрали! Она пришла для меня, она нужна мне, я сам забрал Калли у Арканиума, чтоб не смели морочить ей голову предназначениями и миссиями!

Взвыв, Веррейн с размаху вонзил когти в землю. Камни полетели во все стороны, и Аори рывком бросилась назад, туда, где качнулись сухие ветви, где в просвете мелькнул покрытый рыжей шерстью кошачий бок.

– Сиэ!

Заросли терновника расступились, образуя тропинку. В ритмичный шелест вплелся хруст сломанных веток, и Аори поспешила на звук. Дорожка вилась, как змея в воде, петляла вправо и влево. На каждом изгибе мелкие черные шипы цепляли подол белого платья и тут же отпускали, оставляя тонкие длинные порезы на ткани и, иногда, на коже.

– Стой!

Позади заорал волколак, но Аори даже не обернулась. И не увидела, как перед его носом сомкнулись кусты, зарастили узкую тропинку и снова зашелестели без единого порыва ветра.

Сердце колотилось в груди, как бешеное, глаза наполнились слезами. Аори поскользнулась, едва не упала, ссадила кожу на ладони, но не останавилась, спешила так, будто от этого зависела чья-то жизнь.

Вой Веррейна вскоре затих, голыши перекатывались под ногами, теплые и чуть шероховатые. Бежать по ним было легко и ничуть не больно, но Аори никак не удавалось догнать неуловимую тень. Она мелькала справа, слева, будто нарочно показываясь и снова исчезая.

И, в какой-то момент, исчезла совсем.

– Сиэ, вернись! – закричала Аори в отчаянии. Рыдание перехватило горло. – Сиэ!!!

Плотные стены кустов расступились, и она с разбегу вылетела на подобие перекрестка.

Три извилистых пути, и каждый скрывается из виду спустя несколько шагов.

Тяжело дыша, Аори завертела головой, пытаясь понять, где очутилась. И куда делась тень, которая ее вела.

– Сиэ? Это ты?

Ни звука в ответ, только монотонный шелест. С каждой новой секундой он казался Аори все более зловещим. Она бросила короткий взгляд в небо – облака на нем не двигались, все так же посылая вниз блеклый рассеянный свет.

И под густыми ветвями терновника – ни единого пятнышка тьмы.

“А если это была не Сиэ, а другое существо? Которое стало на нее похожим, чтобы выманить меня из-под бока Веррейна? Надо вернуться, пока не поздно.”

Сглотнув, Аори сделала шаг назад. Тела коснулись шипы, чуть слышно хрустнули ветки. Она медленно оглянулась.

Сплошная колючая стена, и на уровне груди – обрывок белой ткани. Единственный знак, что когда-то здесь была тропинка. Аори осторожно сняла лоскуток и скрутила в комок непослушными, заледеневшими пальцами.

– Ну нет, – пробормотала она. – Не в этот раз. Я просто пойду вперед, и ничего не выскочит из-за угла или из-под ног, и земля не превратится в лаву, и… О, боги. Веррейн!!!

Она заорала изо всех сил, отчаяннее, чем раньше, пытаясь догнать Сиэ. Но крик увяз в