Подсказка для спящей красавицы - Нора Робертс

—Когда меня не будет, можешь ругаться, сколько душе угодно, но в моем присутствии будь любезен следить за своей речью.

—Да, мэм. Миссис Хоу...

—И не смотри на меня жалобными глазами, Фокс О'Делл. Мы все это уже проходили.

Фокс чувствовал ее печаль и ее страх. Нет смысла вываливать на Элис свои чувства.

—В память о вас я сохраню в своем кабинете «ругательную вазу».

Она улыбнулась.

—Судя по твоей несдержанности, с ее помощью у тебя есть шанс выйти на пенсию состоятельным человеком. И все равно, ты хороший мальчик. И хороший адвокат, Фокс. А теперь иди. Сегодня у тебя больше нет дел. Я кое-что закончу и закрою контору.

—Ладно. — В дверях он замедлил шаг и оглянулся. Белоснежные волосы помощницы были безупречно уложены, синий костюм выглядел верхом элегантности.

—Знаете что? Я без вас уже скучаю.

Фокс закрыл за собой дверь, сунул руки в карманы и зашагал по выложенному плиткой тротуару. Услышав автомобильный гудок, он поднял голову и увидел машину Денни Мозера. Семья Денни владела местным магазином скобяных товаров. А сам Денни играл на третьей базе в школьной бейсбольной команде.

Денни Мозер, который во время прошлой Седмицы напал на Фокса с разводным ключом, намереваясь убить.

Все повторится, подумал Фокс. Обязательно повторится, если в течение ближайших месяцев они это не остановят. Теперь у Денни жена и ребенок — в июле он может броситься с гаечным ключом на жену и маленькую дочь. Или его жена, бывший участник команды поддержки, а теперь дипломированный воспитатель, перережет горло мужу, пока тот спит.

Все уже было — массовое помешательство обычных, достойных людей. И снова будет. Если они не помешают.

Мартовским вечером Фокс шел по широкому, мощеному плиткой тротуару, понимая, что просто не может этого позволить.

Вероятно, Кэл еще в боулинг-клубе, нужно зайти туда, выпить пива, поужинать. И, возможно, они сумеют понять, в каком направлении двигаться дальше.

Подходя к площади, он увидел Лейлу, которая вышла из «Ма Пантри» на противоположной стороне улицы. Заметив его, Лейла замешкалась, посеяв семена раздражения в его душе. Потом небрежно махнула ему рукой, и они пошли к площади, каждый по своей стороне.

Возможно, все дело в раздражении — или в растерянности. Он никак не мог решить, что делать дальше. Подождать, пока Лейла перейдет дорогу и заговорить с ней, или подчиниться ее желанию, которое он чувствовал даже на расстоянии — продолжать идти по Мейн-стрит, чтобы их пути не пересеклись. Как бы то ни было, именно на перекрестке Фокс почувствовал страх, внезапный и сильный. Он резко остановился и вскинул голову.

На проводах, протянувшихся через Мейн и Локуст, сидели вороны.

Десятки птиц расселись на проводах в полном молчании. Нахохлились, сложили крылья и — он это знал — наблюдали. Фокс перевел взгляд на противоположную сторону улицы. Лейла тоже заметила ворон — то ли сама почувствовала, то ли проследила за его взглядом.

Он с трудом сдержал желание побежать. Быстрыми, широкими шагами пересек улицу и подошел к Лейле, которая замерла, судорожно сжимая пластиковый пакет.

—Они настоящие, — прошептала она. — Я сначала подумала, что это очередной... Они настоящие.

—Да. — Фокс взял ее под руку. — Идем внутрь. Поворачиваем за угол и входим внутрь. Потом...

Он умолк, уловив какое-то движение, колебание воздуха у себя за спиной. И по широко раскрытым глазам Лейлы понял, что уже поздно.

Звук вспарывающих воздух крыльев был похож на рев неистового торнадо. Фокс толкнул Лейлу к стене дома, повалил на землю, прижал ее лицо к свой груди и обнял, закрыв своим телом.

Рядом и сзади раздался звон разбитого стекла, визг тормозов, удары, металлический скрежет. Он слышал крики, топот бегущих ног, чувствовал, как птицы врезаются ему в спину, а их острые клювы вспарывают кожу. И еще глухие, чмокающие звуки — птицы ударялись в стены и окна, бездыханными падали на тротуар и проезжую часть.

Все закончилось быстро, всего через какую-то минуту. Закричал ребенок — долгий, пронзительный крик, повторявшийся снова и снова.

—Никуда не уходи, — немного задыхаясь, он отстранился, чтобы Лейла видела его лицо. — Никуда не уходи.

—У тебя кровь. Фокс...

—Не уходи.

Фокс вскочил. На перекрестке столкнулись три машины. Паутина трещин на ветровых стеклах в тех местах, куда попали вороны, погнутые бамперы, искореженные радиаторы, отметил он, бросаясь к месту аварии.

Могло быть гораздо хуже.

—Все целы?

Фокс не обращал внимания на слова: «Ты видел? Они летели прямо на мою машину!» Он прислушивался к чувствам. Синяки и шишки, взвинченные нервы, неглубокие порезы — никаких серьезных травм. Сами разберутся. Он вернулся к Лейле.

Она стояла в толпе людей, выскочивших из ресторана и офисов на противоположной стороне улицы.

—Проклятье, — произнесла Мэг, барменша из «Ма Пантри», разглядывая разбитую витрину маленького ресторана. — Проклятье.

Фокс все это уже видел — и кое-что похуже — и поэтому схватил Лейлу за руку.

—Пойдем.

—Мы можем что-то сделать?

—Тут уже нечего делать. Я отведу тебя домой, потом мы позвоним Кэлу и Гейджу.

—Твоя рука. — Голос Лейлы звенел от напряжения и ужаса. — Рана на ладони уже затягивается.

—Бонус. Входит в комплект, — мрачно произнес он и потянул ее за собой по Мейн-стрит.

—У меня такого бонуса нет, — тихо сказала она, едва поспевая за его быстрым, широким шагом и переходя на бег. — Если бы ты меня не закрыл, я истекла бы кровью. — Она коснулась уже начавшего затягиваться пореза на его лице. — Тебе все равно больно. И когда заживает, тоже больно. — Лейла перевела взгляд на их сцепленные пальцы. — Я чувствую.

Но когда Фокс хотел отпустить ее руку, она крепче ухватилась за него.

—Нет, я должна чувствовать. Ты был прав. — Она оглянулась на трупы ворон, усеивавшие площадь, на маленькую девочку, рыдавшую на руках у матери. — Мне не нравится, что ты оказался прав, и я должна с этим что-то делать. Но ты был прав. Я ничем не смогу помочь, если не приму свой дар и не научусь его использовать. — Лейла посмотрела ему в лицо и тяжело вздохнула. — Затишье окончилось.

Он пил пиво за маленьким столиком, который в комплекте с забавными железными стульями придавал кухне этого временного пристанища типично женский вид. По крайней мере на взгляд Фокса. Ощущение усиливали выстроившиеся на подоконнике разноцветные горшки с цветами и тонкая ваза с белыми ромашками, вероятно, купленными кем-то из женщин в местном цветочном магазине.

При помощи блошиного рынка, кусков ткани и сочетания цветов женщины — Куин, Сибил и Лейла — ухитрились за несколько недель превратить это место в настоящий дом.