Леди с клыками - Леонид Кондратьев

– Ну незнание, под какими звездами я родилась, сильно осложняет постижение ритуальной магии, – задумчиво сказала я, осмысливая услышанное. – Мой день рождения – это дата, когда подбросили корзинку, да? Теперь понятно, почему было столько неудач… Зато стало ясно, откуда имеются такие способности к волшебству… Но ты ни слова не сказал о том, почему я являюсь дампиром. Эта Хенея оказалась кровососом? Или… вампир – ты?!

Если подумать, это объясняло многие странности в поведении отца… секундочку, но ведь оно стало таким через много лет после моего рождения! Или мама вернулась еще раз и укусила папочку?

– Нет-нет, – поспешно уверил меня отец. – Я обычный полугном. Вернее, очень богатый полугном, ставший, хотелось бы верить, не самым плохим изобретателем. А вот Хенея… я… я не знаю. Она никогда не говорила о своем прошлом, а ты… ты совершенно точно не человек, не гном, не эльф и даже не смесь этих рас в любой возможной пропорции.

– Как так? Объясни! – Мое требование вызвало у папочки настоящий шквал эмоций. Он вскочил с кресла и принялся расхаживать из стороны в сторону туда-сюда, дымя трубкой, как паровой котел.

– Барон Кертольф и его гоблинодав, – наконец сказал он. – Ты помнишь их?

– Смутно, – созналась я. – Мне тогда было десять лет, и я очень испугалась, когда эта псина напала на меня. Хорошо, что ты ее вовремя убил. Говорят, эта порода может на равных сражаться с обученным воином, если он, конечно, не закован в латный доспех. Ее вроде бы вывели специально, чтобы избавить леса Локийских болот от гоблинов, которые там кишмя кишат, или же хотя бы ограничить их агрессию по отношению к людям.

– Да, – кивнул отец, – все верно. Несмотря на то что эти зеленокожие коротышки не достигают и пояса нормального человека, они очень опасны, дьявольски ловки, небывало сильны для своих крохотных размеров и, что самое худшее, обладают пусть примитивным, но разумом. А гоблинодавы, как понятно, предназначены для охоты на них. Вот только того пса, напавшего на тебя во время нашей прогулки, я на самом деле не убивал, равно как и его хозяина. Просто не успел. Их загрызла ты. Хорошо, что рядом не было свидетелей, и я взял всю вину на себя.

– Не смешно, – разозлилась я, подавшись с кресла вперед так, чтобы приблизить свое лицо к папочке. – Собак этой породы хоббиты могут вместо лошадей использовать! И некоторые гномы – тоже!

Отец замер и осторожно сделал два шага назад, прижавшись к стене.

– Не нервничай, – попросил он меня. – И, Клер, перестань, пожалуйста, скалиться, твои клыки меня нервируют.

Клыки? Клыки! Какие еще, к демонам, клыки?! Но стоило языком пощупать свои зубы, как я убедилась в его правоте. Две пары отличных, длинных, острых и наверняка снежно-белых, как на картинках из страшных сказок, клыков стали украшением моего рта.

Каждая уважающая себя молодая леди имеет право хоть раз в жизни устроить настоящую истерику, тем более что повод у меня был просто великолепный. Но крайне испуганные глаза отца сработали намного лучше «капель королевы Велгельмины», пользующихся просто громадным спросом у жителей нашего городка, особенно в разгар осеннего сплина, и приносящих доход нашему единственному аптекарю. Во всяком случае, тетушка Нельдис, монументальной красоты женщина, потребляла эти капли просто-таки в пугающих объемах. Шепотки об изрядной доле тролльей крови, унаследованной женой мэра от своих предков, – так это просто слухи, распускаемые, видимо, для того, чтобы испортить настроение этой милейшей женщине, знаменитой на весь городок своей выпечкой и периодически устраиваемыми мэру скандалами.

Поэтому я всего лишь прислонилась к показавшейся такой надежной и мягкой стене и принялась по ней сползать, конечно же сохраняя приличный вид и стараясь не терять женственность. Обучение, хоть и краткое, в пансионе мадам Жюли все же оставило свои следы, пусть даже они и были сильно сглажены последующим тлетворным влиянием любимого папеньки. Пристрастившего единственную дочь к возне с разной «стреляющей мерзостью» и научившего, на свою голову, паре-тройке просоленных, как хорошая шахтная крепь, гномских выражений, услышь которые та же мадам Жюли выпала бы в нерастворимый творожистый осадок.

Попытка упасть в обморок была засчитана – мозолистые, но такие надежные руки отца подхватили меня, и, к моему большому смущению, я, как в детстве, неожиданно для себя ухватила его за шею и разрыдалась, уткнув лицо куда-то в район пропахшего машинным маслом и химикатами воротника.

Закрыв на всякий случай глаза, я толкнула дверь храма и переступила порог. Ничего. Впрочем, как и ожидалось. Одним из преимуществ дампиров, помимо способности наплевательски относиться к дневному свету, если верить прочитанным в папином кабинете книгам, было полное наплевательство к святой магии. Ну если, конечно, ею не был пропитан меч паладина, который и без всяких благословений попавший под него живой или не очень живой организм разрубит с легкостью.

Жрец, стоявший перед стеллажом, на котором было искусно изображено восходящее солнце, скосил в мою сторону глаза, но оторваться от священнодействия не посмел. В полутьме небольшого помещения мягко светящиеся искусственные лучи на стеклянной мозаике притягивали глаз. Никакой магии, просто контраст красок и умело подобранное сочетание светлых и темных тонов. Первые были использованы для неба, светила и людей, вторые – для рассыпающихся во прах личей и вампиров, соотношение которых с простыми смертными было примерно один к одному. Парадоксально, но хотя точно известны причины гибели всей нежити и даже есть главный подозреваемый в освобождении живых от власти мертвых, но конец Эпохи Смерти упорно приписывают вмешательству богов. Не понимаю, но спорить с верующими себе дороже. А уж спрашивать у них, почему в таком случае небожители вообще допустили порабощение Древних и ждали долгие столетия, если не тысячелетия, чтобы вмешаться, – хороший способ затеять драку.

Люди до сих пор не могли сказать, как получилось так, что творения некромантии загнали весь остальной мир себе под пяту. О временах, которые были до того, как всех живых разогнали по охраняемым заклятиями и тварями резервациям, создав, по сути, фермы, где на убой выращивались представители всех рас, даже сказок толковых не осталось. Слишком давно это было. Слишком хорошо прежние хозяева уничтожили все следы того, что было до них. Нам неизвестно, что было вначале, и даже события конца были записаны лишь спустя столетия после самой катастрофы, упокоившей все немертвое. Отец, которому при воспитании молодой дампирки решительно не хватало общеизвестной информации, собрал о произошедшем тогда все возможные сведения и дал мне ознакомиться с ними. Впрочем, перечитывать штук двадцать книг я не стала, ограничившись небольшой статьей какого-то Эллергреэля, написанной лет сорок назад, в которой неведомый эльф-историк сделал на основании работы всей своей жизни краткий обзор случившегося в те далекие годы.

В Эпоху Смерти власть принадлежала мертвецам. Но они не были тупыми кровожадными тварями, как любят их рисовать в сказках. Нет, это были расчетливые и умные монстры, создавшие свою пусть извращенную, но цивилизацию. Они не допускали в своем обществе стагнации и застоя, непрерывно развивались, совершенствовались в магии и науках. Артефакты, оставшиеся от них, заставляют наших ученых и магов только разводить руками. Ну не понимает в большинстве своем никто, чего это такое и как оно работает, если, конечно, еще не сломалось от времени. В общем, существовали эти твари в свое удовольствие. А также жрали людей. Ну или эльфов, гномов, троллей и так далее, в соответствии с личными предпочтениями и вроде бы даже специально разработанными диетами.