Впечатления о Советской России. Должно ли государство управлять экономикой - Джон Мейнард Кейнс

Однако, получив столь высокую трибуну и заинтересованную в поиске решения аудиторию, Кейнс вскоре развернулся. Его биограф пишет: «Первоначально Кейнс задавал мало вопросов… но очень скоро он стал играть решающую роль в работе комитета». В течение 1930 и 1931 годов работы Комитета он сыпал на головы своих слушателей такой каскад идей и аргументов, что полностью захватил их внимание. В отличие от нашей практики никаких регламентов для выступлений не было, а потому Кейнс иногда держал свои речи по нескольку часов в день, включая ответы на многочисленные вопросы. На одном из заседаний он говорил в течение 9 часов. Никому не было скучно слушать такого умного и сведущего оратора. Председатель комитета лорд Макмиллан позднее признавался, что, «слушая Кейнса, терял чувство времени».

В ходе работы комитета обнаружилось, что позиция Кейнса противоположна той, которую занимали Английский банк и Казначейство (Министерство финансов), которые тоже были представлены достаточно компетентными специалистами. Последние отстаивали традиционный подход решения проблем с помощью кредитно-денежного механизма и при своих нормальных рабочих отношениях с Кейнсом негативно относились ко всему тому, что им казалось посягательством с его стороны на рыночные свободы. Для Кейнса к тому времени рынок действительно перестал быть священной коровой, хотя он еще в ряде вопросов оперировал в ограниченных пределах изданной им в 1930 году книгой «Трактат о деньгах».

Первоначально дискуссия вертелась вокруг того, как банковский кредит и процентная ставка влияют на занятость и зарплату. Было ясно, что повышение учетной ставки удорожает кредит и снижает прибыль, а это в конечном счете приводит к сокращению производства и безработице. Как отрегулировать эти ставки, чтобы преодолеть кризис? В соответствии с тем, что писал Кейнс в упомянутой работе, он доказывал, что нормой инвестиции управляет процентная ставка. Отсюда необходимость снижения процентной ставки до возможного предела, чтобы заинтересовать предпринимателей в расширении производства, доказывал он. В таком случае, возражали его оппоненты, в погоне за более высокой ставкой капитал устремится за рубеж. В ответ на это Кейнс предлагал отказ от золотого стандарта и удешевление фунта стерлинга, что, по его мнению, ослабит утечку капиталов и будет способствовать выравниванию сбережений и инвестиций. Особую озабоченность Кейнс проявлял к созданию условий, чтобы сбережения превращались в инвестиции. Если этого не происходит, утверждал он, то это равносильно тому, что неиспользованная часть инвестиций «выливается на землю, и это оборачивается потерями делового мира».

Чем далее, тем более Кейнс втягивал Комитет в обсуждение детальных аспектов экономической науки и денежной политики. Но верные сложившимся стереотипам члены Комитета, в частности председатель английского банка М. Норманн (Norman) и представитель казначейства Р. Гопкинс (Hopkins), отстаивали традиционные постановки и решения. Позже Кейнс предложил Макдональду создать особый подкомитет из числа наиболее квалифицированных экономистов Англии. Так и было сделано. Была сформирована специальная экономическая комиссия под председательством Кейнса, но, опять по английской традиции, с включением в нее не только его сторонников, но и оппонентов. В таком качестве в комиссию вошли известные экономисты Х. Гендерсон (Henderson), занимавший ряд важных государственных постов, и Л. Роббинс (Robbins), тридцатидвухлетний профессор Лондонской школы экономики. Они придерживались традиционной (неоклассической) традиции и постоянно оппонировали Кейнсу, находившемуся в поиске иных способов решения проблем.

Одним из центральных и долго обсуждавшихся комиссией стал вопрос о том, как инвестиции (внутри страны и за границей) воздействуют на цены, заработную плату и безработицу. Как последователь австрийской школы, Роббинс отстаивал соблюдение принципов laissez faire, ничего страшного в кризисе не видел и считал, что со временем все само собой уладится. Кейнс, наоборот, опасался рокового развития событий, если не принимать действенные меры против безработицы. Он соглашался с оппонентами, что необоснованное повышение заработной платы способствует росту безработицы, но главное, говорил он, в том, что сокращение производства приводит к повышению доли заработной платы в стоимости продукции, а не старание рабочих урвать себе долю прибыли. Именно в ходе этих дискуссий Кейнс стал постепенно отходить от изложенной им в «Трактате о деньгах» позиций денежно-кредитного метода регулирования и все ближе подходить к признанию необходимости воздействия на производство путем государственного его стимулирования и увеличения инвестиций.

Тем временем за стенами Комитета Макмиллана мировой кризис принимал все более драматический характер. Производство все больше сокращалось в Англии, США и других странах, безработных и обездоленных становилось все больше, а забастовочные протесты принимали все более угрожающий характер. Предпринятые Кейнсом вначале в Испанию, а затем две продолжительные поездки в Соединенные Штаты с множеством встреч и бесед с деловыми людьми и коллегами-экономистами в разных городах немало способствовали прояснению вопросов, которые постоянно были предметом его повышенного внимания. Особенное впечатление на него произвело предложение ряда американских экономистов ввести практику общественных работ, способных вызвать цепную реакцию новых заказов и повышение спроса и оживить экономический оборот. С этим связано принятие Кейнсом предложенной его учеником Р. Канном идеи мультипликатора, занявшей свое место в Общей теории.

* * *

В ходе работы Комитета и поездок по США Кейнс сделал множество заметок, которые впоследствии в обдуманном виде вошли в текст его основного труда. Однако новое понимание проблем Кейнсом выступало в виде лекций, которые он читал студентам Кембриджского университета в 1931 и 1932 годах. Как вспоминал известный экономист Лори Таршис, который в то время был его слушателем, свою лекцию 10 октября 1932 года Кейнс начал со следующих слов: «Джентльмены, название этих лекций изменено. Вместо «Чистой теории денег» теперь они будут называться «Монетарная теория производства»».

Это изменение было принципиально важным. Говоря нашим языком, оно означало переход от первоначально занимаемой им в Трактате о деньгах позиции примата обмена к позиции примата производства, на которую он встал при написании Общей теории. Тем самым Кейнс отказался от неоклассической (по его терминологии «классической») теории, на чем, как говорит в начале книги, он «воспитывался и которая, как и 100 лет назад, господствует над практической и теоретической экономической мыслью правящих и академических кругов нашего поколения». Он выступил с альтернативной теорией, где были даны отличные от неоклассики решения по широкому кругу вопросов.

При этом заметим, как уже отмечалось, Кейнс не был первым, кто дал ответы на остро вставшие тогда проблемы. За несколько лет до Кейнса польский экономист Михаил Калецкий опубликовал ряд работ, в которых он дал аналогичные Кейнсу решения и рекомендации с марксистских позиций. Но более счастливая судьба Кейнса открыла его теории путь к мировому признанию, полностью сохраняющему свою силу и наши дни.

Конечно, за время, прошедшее со времени кейнсианской революции, много чего изменилось, в том числе в экономической теории. Тем не менее, несмотря на кейнсианское доказательство несостоятельности неоклассической теории, существенно развитое его последователями, ортодоксия остается господствующей в мире. Но причина этой живучести не столько в ее научных, сколько в идеологических достоинствах, соответствии постулатов ортодоксии интересам тех, кто владеет и правит миром.