В погоне за удачей - Майкл Коннелли

«От диагностических микрокомпьютеров, которые могут быть встроены в стенки кровеносных сосудов, до „умных улиц“, когда такие устройства вводятся непосредственно в дорожное асфальтовое покрытие и управляют движением, — таков примерный диапазон использования новых устройств, в результате чего окружающий мир должен полностью измениться, — сообщил Эллиот Бронсон во вторник после подписания договора. — И наша компания старается максимально приблизить эти перемены».

Среди основных конкурентов Бронсона следует выделить «Амедео текнолоджиз» из Лос-Анджелеса, а также «Мидас молекьюлар» из г. Роли, шт. Сев. Каролина. Кроме того, можно упомянуть знаменитую «Хьюлетт-Паккард», которая сотрудничает в этой области с Калифорнийским университетом (Лос-Анджелес). Помимо упомянутых компаний, работами в области нанотехнологий[2] и молекулярных ОЗУ занимается более десятка университетских лабораторий и частных фирм. Частично в таких разработках задействовано и агентство по поддержке перспективных научно-исследовательских работ при министерстве обороны США.

Вместо разработки этих проектов правительственными организациями или университетами было решено опереться на исследования передовой группы частных компаний. Сам Бронсон объяснил, что достигнутое соглашение позволит его фирме существенно ускорить экспериментальные исследования без необходимости обращаться за финансовой поддержкой к правительству или университетскому руководству.

«Эти правительственные конторы и крупные университеты неповоротливы, как крупные морские линкоры, — заметил Бронсон. — Чтобы выйти на верное направление и не напороться на мель, они непрерывно оглядываются и осторожничают. Каждый маневр и выход на курс у них занимает слишком много времени. Но в нашей области все меняется чрезвычайно быстро, поэтому в данный момент выгоднее использовать юркие катера».

Меньшая зависимость от правительственных и университетских чиновников одновременно означает и большую свободу в патентовании, что для таких разработок имеет очень большое значение, особенно в долгосрочной перспективе.

За последние пять лет в молекулярной компьютеризации достигнуты заметные результаты, особенно это касается компании «Амедео текнолоджиз», которая является несомненным лидером по уровню практических достижений. «Амедео» — старейшая компания в этой области. Ее основал и возглавляет Генри Пирс, 34 года, выпускник Стэнфордского университета, химик по специальности. Им уже получено несколько патентов на разработку молекулярных каналов связи, молекулярной памяти и логических элементов — базовых компьютерных блоков.

Но Бронсон надеется, что финансовая поддержка со стороны «Тагавы» позволит их компании обойти конкурентов и укрепить свои позиции.

«Думается, нас ожидает напряженная и долгая борьба, но мы рассчитываем первыми выйти на финишную прямую, — заявил он журналистам. — При такой мощной поддержке успех гарантирован».

Поиски надежных и крупных источников финансирования — «китов» на жаргоне специалистов в области передовых технологий — особенно актуальны для небольших по размерам компаний. Бронсон в этом смысле идет по стопам «Мидас молекьюлар», которая в начале этого года добилась кредита в размере 10 млн. долларов от одной канадской фирмы.

«Чтобы сохранить свою конкурентоспособность, другого пути просто нет, — говорит Бронсон. — Поскольку все основные инструменты и приборы для наших исследований очень дороги, для оборудования лаборатории и начала работ необходимо потратить не менее миллиона долларов».

Хотя руководство «Амедео текнолоджиз» не подтверждает эту информацию напрямую, но ходят упорные слухи, что фирма также подыскивает крупного инвестора.

«Сейчас все охотятся на китов», — шутливо заметил Дэниел Ф. Дейли, совладелец «Дейли и Миллз», инвестиционной компании из Флориды, которая проявляет интерес к разработкам в области нанотехнологий. «Вливания в несколько десятков тысяч долларов тратятся слишком быстро, поэтому все хотят „заправить полные баки“, чтобы добраться до конечной станции без остановок, — то есть найти одного крупного инвестора, который согласился бы профинансировать целиком весь проект».

Пирс положил на место газетную вырезку и захлопнул папку. В этой заметке он нашел не слишком много нового, однако его заинтриговала фраза, брошенная Бронсоном по поводу молекулярной диагностики. Пирс задумался: или Бронсон просто старался подать свои работы в более привлекательном для публики виде, или же ему было известно что-то о разработках Пирса. И не попытка ли это бросить вызов, опираясь на полученные японские деньги?

Если это и в самом деле так, то очень скоро ему предстоит испытать потрясение. Пирс положил папку на место и закрыл ящик.

— Не продешеви, дружище Эллиот, — негромко проговорил он.

Выходя из кабинета, Пирс выключил свет.

Шагая по коридору, он мельком взглянул на доску объявлений, которую все шутливо называли «стеной славы». Почти шесть метров занимали вырезки статей о фирме «Амедео» и самом Пирсе, включая сообщения по поводу полученных патентов и исследовательских результатов. В рабочие часы он здесь не останавливался, лишь когда никого рядом не было, он бросал на эту стену взгляд, испытывая легкую гордость. Ведь это являлось своеобразной летописью его достижений. Большая часть статей была из научных журналов, и обывателю они мало что могли сказать. Но изредка информация о компании и ее достижениях просачивалась в печать.

Пирс остановился перед листком, который вызывал у него наибольшую гордость. Это была обложка журнала «Форчун» пятилетней давности. На ней была его фотография — тогда Пирс собирал волосы в «хвостик», — где он держал в руках пластиковую модель простого молекулярного канала связи, за изобретение которого только что получил очередной патент. Заголовок справа от снимка вопрошая: «Самый значительный патент следующего тысячелетия?» А в небольшой приписке внизу говорилось: «Именно так думает 29-летний вундеркинд Генри Пирс, держащий в руках молекулярный переключатель каналов, который является ключом к новой эре компьютеризации и электроники».

Прошло пять лет, но, глядя на эту журнальную обложку, Пирс испытывал ностальгию по тем временам. Именно тогда он избавился от дурацкого имиджа вундеркинда и впервые предстал перед широкой публикой совсем в ином виде. А яростная гонка за результатами пошла на полном серьезе. К нему стали наведываться инвесторы, причем чаще, чем к конкурентам. Самое лучшее воспоминание о тех днях касалось момента, когда Пирс лично подписал чек на покупку сканирующего электронного микроскопа.

Но одновременно очень выросли нагрузки и ответственность. И это ощущение постоянного давления — как можно быстрее закончить очередной этап и тут же перейти к следующему. А затем к другому, и так до бесконечности. Но даже если можно было бы все поменять, он все равно не стал бы возвращаться назад. Да и возможности такой попросту нет. Но Пирсу нравилось мысленно оглядываться на тот памятный момент в своей судьбе. И в этом не было ничего порочного.