Комонс II. Игра по чужим правилам - Борис Батыршин

После обеда снова заглянул на мехдвор. Заказ готов, и он получился ровно таким, как я себе и представлял. Клинок четырёх миллиметров в обушке, спуски сведены «в линзу», материал, как уверяет слесарь-сиделец – раскованный подшипник, снятый с того самого мёртвого сельхозагрегата, в котором вчера ковырялись мои одноклассники.

Попробовал заточку – ничего, и руку бреет, и газетный лист режет тонко, ровно, без замятий.

Рукоять традиционно сделана наборной, из цветного плекса, с навершием-сапожком – на этих моментах я настаивал особо. Почему? Всё очень просто – увидев россыпи партаков на руках «исполнителя» мне немедленно, до боли захотелось получить настоящую «зоновскую», жиганскую финку – благо, объяснять, что к чему в данном случае нет никакой необходимости, он всё знает лучше меня.

Вот и получил, и остался доволен. «Мессер» отлично сидит в ладони, легко летает в пальцах, да и метается очень даже неплохо. В порядке тестов я пошвырял нож в стену сарая – остался доволен как балансом клинка, так и собственными, вполне сохранившимися навыками. Остаток дня я, сидя на скамейке у стенки конюшни, мастерил ножны для своего приобретения, изредка отрываясь от этого занятия, чтобы пошвырять нож в специально поставленное для этого торчком бревно. Результат обеих операций меня вполне устроил. Готовые ножны я после недолгих раздумий пристроил в правый сапог – никогда в прежней жизни не носил нож таким образом, но всегда хотел попробовать. Участкового, чтобы пресечь подобное безобразие, на селе нет, а жёлтая латунная головка-сапожок, чуть выглядывающая из-за кирзового голенища, выглядит по-деревенски шикарно…

На сегодня у меня запланировано ночное. Фомич заранее простимулирован очередной порцией живительной влаги, и нисколько не возражает. А потому, подтвердив договоренность, я возвращаюсь на «базу», где и застаю весь коллектив в процессе приведения себя в порядок после трудового дня. Ужин (мне есть не хочется, перекусили вместе с Карменситой на обратном пути в кафешке), а после него я отвожу в сторонку Аста и Катюшку Клейман и заговорщицким голосом предлагаю им собраться и ожидать меня во дворе, через полчаса. Серёга в курсе моих планов и довольно кивает; Катюшка же прямо-таки искрится от любопытства, хоть спички об неё зажигай…

Седла в ночном не положены. Лошадей мы ведём на недоуздках, но я всё же ухитряюсь незаметно от Фомича прихватить оголовье с уздечкой. Остальное мне ни к чему – на спокойном, как слон, широкоспинном коне удержится без седла даже новичок. Я же далеко не новичок: лет десять подряд состоял военно-историческом клубе, реконструирующих французских драгун 1812-го года. Участвовал в манёврах, дальних конных походах, скакал в кавалерийском строю на фестивалях посвящённых битвам при Бородино, Малоярославце, Аустерлице и Ватерлоо. И даже содержал собственного коня – каракового мерина по кличке «Язон», очень похожего на Председателя.

Так что я решил не упускать случай и передать часть полезных навыков альтер эго. Это тоже свежая наша наработка – обнаружилось, что после нескольких попыток выполнить ту или иную ранее незнакомую операцию, «реципиент» усваивает её необычайно легко – если «соучаствует» строго определённым образом. И в дальнейшем – способен уже сам повторять усвоенное без моего прямого участия. Сохранятся эти навыки после изъятия моего «Мыслящего» или нет – сейчас мы можем только гадать. Но – почему бы не попробовать, если уж подвернулась такая возможность?

Ребята – Аст с Катюшкой и попросившаяся с нами студентка Нина (на сельхозпрактике к ней накрепко прилепилось обращение «Нинон») – тоже горят желанием приобщиться к верховой езде. Объясняю, что сегодня это вряд ли получится – лошадей водят в ночное совсем для другого.

Из шести штатных совхозных голов Фомич выдал нам четверых ещё двух забрал на выпас его родной племяш с приятелем. Так что каждый ведёт на чомбуре по одной лошади. Аст – уверенно, а вот девчонки опасливо косятся на подопечных и норовят при каждом случае обратиться за советом ко мне. Я советую – что мне, трудно? Совхозные лошадки добронравные, идут послушно, разве что время от времени опускают головы, стремясь дотянуться до особенно аппетитного пучка травы. Каждая такая попытка вызывает у Нинон приступ паники и приходится приходить на помощь. Лошади сопротивляться не пытаются, относясь к подобным вещам скорее, философски.

Наша цель – тот самый заливной луг за песчаным бродом, где мы с Астом упражняемся по утрам. Поим лошадей, обтираем спины надёрганными тут же пучками травы и под конец – привязываем на длинные верёвки к вбитым в землю колышками. Стреноживать их незачем – свободы на такой привязи довольно, чтобы щипать травку всю ночь напролёт. А если не хватит – переставим на другое место, дело нехитрое…

Ну вот, водные процедуры закончены. Вывожу председателя из реки, ностальгически похлопываю по холке, протягиваю три куска сахара – и с удовольствием ощущаю, как бархатные тёплые губы подбирают их с ладони. Учу девчонок, как правильно кормить лошадей: надо подавать лакомство только на открытой ладони, если в пальцах – непременно прихватят широкими, мощными, как тиски, передними зубами. Что ж, осталось поставить крестьянских лошадок на выпас. Серёга возится с костром, а я надеваю Председателю оголовье – извини, придётся чуток поработать, у меня на этот вечер есть планы. Ничего, потом я тебя снова искупаю, останешься доволен…

Планы мои зовутся «Нинон». С разбегу вскакиваю, демонстрируя истинно гусарский стиль, на Председателя, после чего подхватываю с земли взвизгнувшую студентку и усаживаю её перед собой – благо, седла нет, лука не мешает. И с удовольствием убеждаюсь, что никакой «полноватостью» тут и не пахнет – талия узкая, крепкая, а вот формы… прикоснувшись невзначай (три раза ха!) к ним, я ощутил, как моё хозяйство приняло боевую стойку. Поняла это и Нинон – благо, от вздыбленной подростковой плоти её отделял тонкий ситчик платьишка да экономные трусики от купальника. И – не сделала попытки отстраниться, прижалась потеснее, и даже слегка повращала попкой, массируя сквозь штаны моего «бойца».

Ну и я не против – способ временно избавиться от соглядатая в лице альтер эго известен и опробован не далее, как сегодня днём.

Пускаю Председателя в галоп, а потом и в карьер – ветер свистит в ушах, трава улетает под копыта, тыг-дым, тыг-дым, тыг-дым. Нинон визжит от восторга, а я, зажав повод между пальцами правой руки, обхватываю девушку поперёк животика, отчего та откидывает голову назад, кладёт мне на плечо и душистые волосы соблазнительно щекочут нос и щёки… Левая рука как бы случайно опускается ниже, и ещё, и ещё, хотя пока и не рискует проникнуть под тонкую ткань. Нинон ничуть не против таких вольностей и даже подаётся вперёд и в такт толчкам на галопе прижимается к дерзкой ладони.

Альтер эго что-то язвительно замечает из своего угла подсознания. Зря – мне сейчас не до шуток, я реально перевозбуждён, а потому трюк с полной блокировкой «реципиента» удаётся сам собой…

Описав большой круг по полю, я завершаю «верховую прогулку», загнав жеребца в реку, где поглубже. Вода достаёт Председателю до середины шеи, мы же с Нинон высовываемся из реки наподобие античных бюстов. Студентка повизгивает, и я, уже нисколько не скрываясь, прихватываю её поперёк пышной, пятого размера, не меньше, груди – и удовольствием ощущаю под пальцами возбуждающую упругость.