О, мой король! - Александра Питкевич Samum

раздражения внутри. Но против обыкновения, мне не хотелось уходить. Хотелось успокоить девушку, выдать стакан теплого молока и одеяло.

Но вместо этого я улыбнулся как можно мягче, полагая, что ничего, кроме визуального подтверждения ее правоты и победы в этом деле, не поможет.

Над полом, над маленьким князем сияло небо, заполненное яркими всполохами и звездами. Я вспомнил, что нечто подобное нарисовано и на их гербе: несколько звезд и зеленые переливы небесных всполохов…

А потом в нос ударил аромат, сбивающий с ног и тихий женский стон, от которого едва в мгновение не слетел весь контроль.

Сами собой, словно у подростка, не способного справиться с собой, выступили клыки, чуть двигая верхнюю губу. Кровь разом зашумела в ушах. Я чувствовал невероятный азарт охоты, желание поймать, подмять, захватить…

Не чувствуя в себе ничего подобного уже лед восемь, я выдернул из кармана надушенный платок, как никогда близкий к срыву. Сунув кусок вонючего батиста под нос, пытаясь перебить аромат, я медленно отступил, выругавшись сквозь зубы. Во все глаза глядя на сияние, окутавшее княжну, я медленно вдохнул ртом, стараясь избавиться от этого дурмана, но стало только хуже. Не помогал ни резкий химический запах, идущий от платка, ни стальная, выработанная годами выдержка. Сладкий вкус желанной женщины оказался у меня во рту, на самом кончике языка, выбивая остатки разума.

Тяжело, рвано дыша, я отступал к тайной лестнице, когда она повернулась. Темные глаза княжны сияли звездами, отражая всполохи небесного огня, вызванного ее братом.

Да лучше бы ты и дальше сидела там, у себя в провинции! Да лучше бы весь ваш род выродился, прервавшись на этом приблудыше, что должен был получить перстень не своих предков…

Ругаясь, шипя и ударяясь в узкие стены тайного перехода, я с трудом ввалился в собственные покои, едва не поломав защиту. Не прошло и трех минут, как из смежной комнаты появился Филипп, среагировав на едва не разорванное плетение.

— Это ты? Что случилось? Все так трещит, что я едва не оглох от…О!

Я медленно повернул голову, глядя на кузена. Под моими руками, под вытянувшимися когтями, медленно раскрошился дубовый столик, на который я оперся, чтобы как-то вернуть равновесие.

— Вот это да, — все еще шокировано повторил Филипп, оседая в ближайшее кресло. Еще бы. Мы почти восемь лет откладывали государственный переворот, дожидаясь, пока у всех членов семьи пройдет ломка и появится достаточный уровень контроля. И такой конфуз на грани провала…

— Несчастная хоть жива? — успокаиваясь, деловито уточнил кузен и, дождавшись моего медленного, все еще на грани владения собой, кивка, выдохнул.

А затем его лицо исказила виноватая улыбка, и этот предатель потянул из внутреннего кармана камзола маленький медальон. Тряхнув украшение, кузен почти весело произнес:

— Арианна, ты нам срочно нужна, милая.

Все. Это просто занавес. Ари меня прикопает. А потом будет еще две недели напоминать, что просила и предупреждала…

* * *

Арианна, глядя на меня строго, как умели только она и мать, раздражающе постукивала туфелькой по паркету. Голубое платье сестры, ее нежный вид и хрупкое сложение не могли меня обмануть: Ари была опасна. Может, опаснее всей нашей милой семейки.

— Еще раз, — строго попросила она, подходя ближе, и заглядывая в мои глаза рассматривая, как изменился их цвет и рисунок.

— Я уже два раза тебе все рассказал, — фыркнул, отворачиваясь. Филипп сбежал почти сразу, как Ари явилась по его зову, не желая попасть под горячую руку. В таком состоянии я вполне мог кинуться на него. Арианне же, как женщине, подобная опасность не угрожала.

— Да, я все слышала. Просто поверить не могу. Два поколения, Роан. Два поколения у наших предков не проявлялся Зов. А теперь ты тут сидишь, в самый неподходящий момент, сгорая от стрсти к девице, которую увидел второй раз в жизни.

— Думаешь, я сам рад тому, что все вылезло сейчас? Думаешь, мне этого хотелось? — я говорил утомленно, почти придя в себя, но Ари была права, где-то в глубине пылало немного притихшее, но явное желание обладать княжной. И оно казалось куда более уместным, чем корона на моей голове. Может, все случилось не просто так?

— Я тебя не упрекаю, — сестра отвернулась к окну, рассматривая небо, словно там был написан ответ. — Мы все привыкли к тому, что Зова нет в нашем роду больше. Все свыклись с потерей некоторых способностей, и теперь такое… Мы ждали восемь лет, пока подростковые всплески силы сойдут на нет, пока к нам придет полный контроль…

На потолок, на стены позади сестры вдруг поползли темные тени, поглощая свет. Ее хрупкая фигура не изменилась, не увеличилась и не подалась вперед, но даже на меня давила сила Трианонских Лордов, способного одним движением вырвать душу из тела.

Пусть наши предки-демоны покинули прежний мир много поколений назад, но кое-что осталось доступно и нам, их детям. Вот и Зов вернулся, пусть и не вовремя и пока только у меня одного. Знать бы только сколько в этом пользы, а сколько вреда…

— Что мы станем делать? — как женщина рода, единственная, присутствующая в столице, Арианна должна была решать брачные вопросы. И я надеялся, что у сестры есть на этот счет какие-то идеи и знание, переданные матерью. Потому как сам я мог придумать только один вариант. И ничего благородно-королевского в нем не было.

— Протяни руки, — сестренка, убрав давящую темноту собственной силы, подошла к креслу, в котором я сидел, рассматривая когти, которые так и не удалось втянуть. Если с клыками я еще справился, укрыв свою вторую сущность под видом человека, то с руками такой фокус не проходил. От когтевых лунок вверх по пальцам тянулись тонкие линии, пока еще бледные, но я знал, как оно будет выглядеть через какое-то время. Видел на портретах в семейной Твердыне и на руках пробабки.

— Вариантов два: либо мы можем ее убить и напоить тебя ее кровью, как это сделали с прадедом… — Арианна фыркнула, когда по комнате пронесся мой грозный рык. Ядовитая сестра! Словно намеренно дразнит, мстя мне за отвергнутых девиц. — Уймись.

Меня легко стукнули веером по плечу, призывая к контролю. Ари смеялась. Она, видно, уже нашла решение и теперь ситуация не выглядела для нее сложной или непонятной.

— Девица благородного и сильного рода, вполне нам подходящего. Тащи ее в постель. А я прикажу готовить свадебные наряды и праздник. Пока тайно, конечно, но маме надо написать.

— Не смей звать ее в столицу! — только матери мне здесь не хватало. Придворные и без того через одного