Нежданное счастье - Сьюзен Дай

— А разве он живет не в Далласе или в каком-то другом большом городе? — с надеждой спросила Холди. — Он вряд ли захочет жить здесь. — Это прозвучало так, как будто она пыталась убедить в этом и себя, и Марию. — Наверное, он не станет возражать, если мы будем снимать этот дом и дальше.

— Может быть, и нет, если только он не хочет продать дом, — предположила Мария, и неприятный холодок пробежал по ее спине колючей дорожкой. Она выключила воду и, поставив полный чайник на плиту, включила конфорку.

То, что Дэниел намерен продать дом, казалось гораздо более реальным, чем то, что он захочет жить в нем. Из скудных упоминаний Паркера о своем внучатом племяннике Мария сделала вывод, что вряд ли серьезный деловой человек Дэниел Джеймс Уэстбрук Третий — подумать только, третий! — поселится в маленьком городке на севере Техаса, городке, который она называла домом весь прошедший год.

Она задумалась о Дэниеле. Консервативный серый костюм, крахмальная белая рубашка и полосатый галстук — даже внешне он совершенно не подходил к здешней обстановке. Деловой костюм создавал впечатление абсолютной непроницаемости, несмотря на красивые карие глаза оттенка теплого виски и аккуратно подстриженные каштановые волосы, мягкие на вид.

Он был довольно привлекателен — около тридцати пяти, высокий, широкоплечий, с четкими, правильными чертами лица. Странный заряд пробежал между ними, когда она случайно дотронулась до его руки. Это ощущение неожиданно захватило ее, как пламя захватывает сухую солому, воскресив прошлые ощущения.

Воспоминание о реакции на Дэниела вызвало у Марии чувство неловкости, и она попыталась прогнать его из своих мыслей. Последнее, что ей нужно в жизни, — так это Дэниел Джеймс Уэстбрук Третий. Она слышала о нем от Паркера, который очень жалел, что у него не было собственных детей и внуков, чтобы оставить им свои владения.

Нет, Мария собиралась избегать Дэниела — сразу же, как только он продлит их договор аренды. Занимать второстепенное положение в жизни человека, ставящего на первое место карьеру, не слишком приятно.

Нужно постараться продлить договор, напомнила она себе.

Лишь теперь она осознала, как ошиблась, когда приняла Дэниела за взломщика. Печать законопослушного гражданина лежала на всем его облике. Дэниел, очевидно, был на работе весь день — в субботу! Он как будто сошел с рекламного плаката — идеальный бизнесмен-трудоголик.

— Чего бы он ни хотел, он, очевидно, считает нас кучкой идиотов, — проворчала Мария. Она облокотилась на стойку и посмотрела на Холди. — Я натравила на него полицию и чуть не размозжила ему голову битой. А он всего лишь пытался попасть в свой собственный дом!

Взглянув на Холди, она вспомнила воинственный вид старушки — сковородка в руке, бигуди на голове и ночной крем, напоминавший боевую раскраску индейцев.

— А ты — ты захватила его в заложники — и чем!.. — Мария не смогла выговорить слово «сковорода». Напряжение этого вечера прорвалось безудержным смехом.

Холди тоже не выдержала, и они обе чуть не рухнули на пол, смеясь над самими собой. У Марии даже закололо в боку от смеха.

— Он, наверное, думает, что мы совершенно сумасшедшие, — смогла наконец выговорить она. — Лорен и Аманда считают его приятелем Пасхального кролика… — Она внезапно посерьезнела. Воспоминание о детях отрезвляюще напомнило о возможных последствиях приезда Дэниела. — Ах, Холди, ему ни к чему заботиться о нас. Мне обязательно нужно поговорить с ним и убедить его оставить нас здесь, а ведь еще и магазин…

Магазин! Сердце Марии внезапно замерло, а потом заколотилось в панике. Что, если он собирается продать и магазин? Она может лишиться и дома, и работы — места управляющего антикварным магазином.

— Ты же не думаешь, что он собирается продать и магазин тоже? — спросила Холди.

— Возможно, он приехал, чтобы продать все. — Произнесенные вслух, эти слова, как ни горько, были похожи на правду.

Пожилая женщина внимательно посмотрела на Марию. Обе они молчали. Возможность продажи дома и магазина угрожающе нависла над ними, как черная грозовая туча. Последующий ливень мог смыть, уничтожить тот славный маленький мир, который Мария создавала весь предыдущий год.

— Жизнь не может быть так несправедлива! — провозгласила Холди в тишине.

Мария видела, что Холди не очень-то верит в собственные слова. Что же касается ее самой, то она с ранних лет узнала, что в действительности жизнь может быть несправедливой. Очень несправедливой.

За последний год они вместе с Паркером проделали огромную работу, чтобы возродить «Магазин Уэстбрука». В ближайшее время он начал бы приносить прибыль. Но не было никакой гарантии, что новому владельцу, если магазин будет продан, потребуются услуги Марии. Дэниел может даже решить, что выгоднее будет просто закрыть магазин, сбросив все товары из него дилеру, и продать помещение в центре города.

В течение двух недель, прошедших со смерти Паркера, Мария тешила себя надеждой, что ничего не изменится. Что наследник Паркера просто оставит все как есть. И пока наследник не появлялся, было очень легко в это поверить.

По крайней мере ей нравилось верить в это.

Двумя неделями раньше, на похоронах Паркера, она видела Дэниела, но со спины и издалека. Из-за большой толпы соболезнующих и быстрого отъезда Дэниела у Марии даже не было возможности выразить ему свое соболезнование. Она думала, что он остановится в «Уэстбруке», пока будет в городе, но он этого не сделал.

Конечно, Мария продолжала ожидать какого-то официального известия от Дэниела — какой-нибудь бумаги, сообщающей ей, куда пересылать чеки и тому подобное, за дом и антикварный магазин. Но ничего не было.

До сегодняшнего вечера. Зато теперь Дэниел прибыл сам.

Мария была в ужасе от того, что его приезд может снова отбросить ее туда, где она была год назад, когда умер Квентин. Одна с тремя детьми, без работы и без дома.

К двадцати семи годам для Марии стало привычным делом начинать все сначала. Она не любила вспоминать, во скольких приемных семьях она жила ребенком. А потом попытки Квентина сделать карьеру бросали их по всей стране.

Когда он умер, Мария решила в последний раз попытаться начать новую жизнь, выбрав для этого Грэнбери. Привлекательный и уютный, с отреставрированной центральной городской площадью, сверкающим озером и очаровательными старинными домами, он казался идеальным местом для того, чтобы растить ее детей.

Она нашла Паркера и его антикварный магазин — ответ на ее молитвы. Квентин, несмотря на многообещающую карьеру, оставил семью в долгах и без страховки.

В Грэнбери Мария попыталась оставить всю боль в прошлом. Аманда пошла в подготовительный класс, Лорен с нетерпением готовилась поступить туда будущей осенью. А Рори, которому сейчас год — он родился всего за несколько педель до внезапной смерти своего отца, — не помнил, что жил где-то еще.

В прошлом году Мария создала новый мир — для себя, для девочек и Рори, и даже для Холди. Старушка настояла на том, чтобы переехать с ними в Грэнбери после смерти Квентина. Она отказалась от большого жалованья, которое платил ей Квентин, и согласилась на гораздо меньшую сумму, которую могла теперь позволить себе Мария, заявив, ЧТО хочет быть там, где может им понадобиться.