📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыСердце Гудвина - Ида Мартин

Сердце Гудвина - Ида Мартин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 77
Перейти на страницу:
собраться и совершить «последний рывок». Однако учиться до тошноты не хотелось. На улице стояла теплынь, витали запахи свежей зелени, щебетали птицы и расхаживали красивые весенние люди.

Я мечтала о даче, о поездке на море, о путешествии в Карелию, куда мы собирались обеими семьями в августе. Мне представлялась кристально чистая речка, огромная голубика и высоченные, до самого неба, сосны. А еще в моих фантазиях фигурировали неизвестно откуда взявшиеся ночные прогулки по городу, ранние завтраки в кафе с круассанами, катание на мотоцикле, карусели, танцевальные клубы и горячие поцелуи. После окончания школы мама милостиво согласилась на укорачивание волос, а если поступлю в университет и папа не заупрямится, сделаю себе от локтя до запястья татуировку. Какую-нибудь глубокомысленную надпись на латыни: «Dum spiro, spero» или «Vita brevis, ars longa», а может, наоборот, нечто простое и милое: стайка бабочек на плече, разбитое сердце на лодыжке или черный полумесяц на шее под волосами.

В университете я наверняка встречу парня, в которого по-настоящему влюблюсь. Но произойдет это не раньше сентября, а сейчас предстояло, собрав волю в кулак, мужественно пережить прекрасный, но предназначенный не для меня, май.

Однако воля никак не собиралась. Я никогда так не маялась из-за учебы, как в эти чудесные солнечные дни. Темнело поздно, и ночи были такие упоительные, что я, слушая музыку, валялась под открытым окном, пока не начинало светать. А по утрам засыпала на уроках.

– Может, это все-таки Лу? – ущипнув меня под партой за коленку, громко прошептала Ксюша.

– Что? – Я с трудом вынырнула из бессвязного потока летних мыслей.

– Спишь, что ли? – Она отодвинула плотную завесу моих волос. – Говорю, может, Гудвин – это Лу?

Я посмотрела вперед, где у доски косноязычно пересказывал «Темные аллеи» Саша Лужников, а старенький учитель литературы Яков Ионович покорно слушал его, уткнувшись в древний бумажный журнал с оценками.

Лу был красавчиком и довольно популярной личностью. Он занимался водным поло, а свободное от тренировок время посвящал тусовкам. Насчет учебы Лу не парился, ходили слухи, что его так и так возьмут в универ, чтобы он играл за их команду.

– Шутишь? – Я покосилась на подругу. – Мы вроде решили, что Лу чересчур высокого мнения о себе, чтобы кому-то писать, да и у нас взаимная неприязнь, забыла? Он бы скорее тебе написал.

Ксюша расплылась в довольной улыбке, она ждала именно такого ответа.

– От ненависти до любви один шаг – классика любовного романа. Они враждуют и на людях хейтят друг друга, а когда остаются наедине, их охватывает страсть…

– Нет у нас с Лу никакой страсти, – фыркнула я, – и ты это прекрасно знаешь.

– Я заметила, как он разглядывал тебя вчера на физре.

– Он на всех так пялится, и тебя разглядывает не меньше. Письмо Гудвина написано грамотно и никак не вяжется с Лу.

– Зря ты так думаешь. Он, между прочим, далеко не туп.

– Точно не Лу, – отрезала я.

Разочарованно вздохнув, Ксюша подперла подбородок ладонью и снова принялась разглядывать Лужникова.

– Все-таки этот цвет ему очень идет, правда?

Пару месяцев назад Лу неожиданно покрасился в яркого блондина по типу Машин Ган Келли, чем привел Ксюшу и других девчонок в полный восторг. Теперь же он обрастал и ярко-белый смешался с его родным темно-русым, что смотрелось даже лучше.

– Угу, – отозвалась я, – и стрижка поинтереснее.

– Нет, я про рубашку.

К счастью, Лу закончил мучить Бунина, и Ионыч пригласил к доске Нику.

Именно «пригласил», он всегда так говорил: «А сейчас я приглашаю к доске…» И когда тебя вызывали отвечать, создавалось ощущение, будто шествуешь к сцене за «Оскаром».

– Сборник рассказов Бунина «Темные аллеи» является символом уходящей молодости, неразделенной любви, осмысления и сожаления… – с гордо поднятой головой затараторила Ника на весь класс.

– Поехали после седьмого платья на выпускной выбирать! – предложила я, неожиданно представив, что «уходящая молодость» – это про наше окончание школы. – Погода такая, что хочется чего-то радостного и приятного.

– Мне тоже хочется радостного, – откликнулась Ксюша, – какого-нибудь праздника или танцев.

– Вы уже достали болтать! – резко повернулась к нам Лена Колпакова. – Из-за вас я ничего не слышу.

– Ты не слышишь не из-за нас, а потому что глухая тетеря, – огрызнулась Ксюша, а я просто показала язык.

Из нас двоих Ксюша объективно красивее. Она выше меня и выглядит старше. У нее броские черты лица: огромные миндалевидные глаза, меняющие цвет от серых до темно-зеленых, большой чувственный рот, четко очерченные скулы и ямочки на щеках. Она постоянно экспериментирует с волосами и последние полгода стрижется рваными перьями в стиле восьмидесятых и красится в платиновую блондинку.

Я же если и бываю в парикмахерской, то лишь для того, чтобы подровнять кончики, потому что обещала родителям оставить длинные волосы до выпускного.

У меня широкие темные брови, губы бантиком и узкий подбородок, а кончик носа вздернут, как у мультяшного персонажа, и еще румянец, вспыхивающий по любому поводу. Но зато глаза не меньше Ксюшиных: карие, круглые и тоскливые, как у голодного спаниеля. В детстве Рома шутил, что если я стану грустным клоуном, то и грим накладывать не придется.

И если у кого-то существовал рейтинг женской красоты, вроде того, что мы с Ксюшей завели на парней, то подруга набрала бы не меньше девяти баллов, а у меня не больше семи с половиной, по крайней мере, мне самой так казалось.

Рейтинг парней мы придумали четыре года назад, когда обсуждали, кто красивее: Шаламе или Хеймсворт. Долго спорили, сойдясь в итоге на том, что красивы оба, просто по-разному. Тогда для нас это было открытием – обнаружить, что одно и то же явление способно проявляться в столь различных формах.

По этой причине пришлось завести таблицу, куда попали знаменитости мужского пола, казавшиеся нам привлекательными, начиная от Айрона Пайпера и всех BTS до Генри Кавилла и принца Дании Николая.

Все они получили от нас по десять баллов, после чего в этот рейтинг стали попадать реальные и знакомые нам люди: старшеклассники, друзья по даче, лагерю, вожатые, ребята из танцевальной студии, приятели Ромы по секции и даже курьер Вова с папиной работы, которого папа иногда присылал домой за документами.

Самым симпатичным доставалась девятка, потому что звездами они не были, а остальные распределялись по степени убывания нашей к ним симпатии.

Огромный список мы добросовестно и пристрастно заполняли пару лет, пока не надоело. Однако в десятом классе к нему снова пришлось вернуться, потому что старые классы расформировали и сделали два: математический и гуманитарный. Несколько человек из наших стареньких поступили в маткласс, кто-то остался в гуманитарном, а многие и вовсе разошлись по другим школам и колледжам. Зато на смену им к нам перевелись новые симпатичные парни, и «рейтинг красоты» пришлось срочно реанимировать.

После седьмого урока на выходе из школы нас догнал Рома.

– А чего вы нас не зовете?

– Куда? – удивились мы в один голос.

– За платьями. Мы с Кириллом поможем вам выбирать.

От раздевалки не торопясь к нам приближался Мартов.

– Откуда ты узнал? – удивилась Ксюша.

– Так вся школа уже обсуждает, – Рома довольно улыбался.

– Неужели вы хотите таскаться с нами по магазинам? Впервые вижу у тебя такой порыв.

– Кирилл хочет, – Рома понизил голос. – Очень просил уговорить вас.

– Зачем это ему? – вспыхнула я.

– Ясное дело зачем, – Рома весело подмигнул.

Он был спокойным, доброжелательным и необидчивым и все детство поддерживал нас с Ксюшей во всех выдумках и шалостях, которых на нашем счету хватало.

Ведь когда трое детей почти одного возраста чуть ли не круглосуточно находятся вместе, хулиганских проделок не избежать. Мы варили приворотное зелье из всей найденной в доме губной помады, строили из штор спальни моих родителей палатку, рисовали карту сокровищ на обоях, да много чего вытворяли. Между нами никогда не существовало мальчишечье-девчоночьей дистанции и в четырнадцать лет, под деловые советы Ксюши, даже учились друг на друге целоваться.

Но после того как Рома перешел в маткласс, он довольно сильно отдалился от нас, однажды и вовсе заявив, что мы «дискредитируем» его перед одноклассниками, которые все как один мечтали стать великими экономистами, банкирами, разработчиками технологий будущего и наномедиками и которые считали, что гуманитарии – это просто неудачники, не сумевшие попасть в маткласс.

– Ладно, – милостиво согласилась Ксюша. – Поехали.

В компании парней нормального шопинга не выйдет – это стало понятно сразу, поэтому мы отправились в «Охотный ряд», где после быстрой пробежки по магазинам собирались погулять в Александровском саду и поесть мороженого, сидя на деревянных лавочках с круглыми спинками.

– Рома рассказал про сообщение, – сообщил Мартов, повернувшись ко мне лицом на эскалаторе, когда мы зашли в метро.

– Какое еще сообщение?

– Ты знаешь! – Он

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?