📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетская прозаДевочка и химера - Алексей Олейников

Девочка и химера - Алексей Олейников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 41
Перейти на страницу:

«Все, домой, домой!» – Девушка осторожно потянулась к ближайшей стенке, чтобы выбраться из ящика, но отчего-то не смогла ее нащупать. Дженни присела, повела руками вокруг. Ничего. Полоска света, пробивавшаяся из коридора, исчезла. Ее окружала кромешная темнота.

«Что за ерунда». Дженни прекрасно помнила, что такое «волшебный шкаф». Картонная коробка, выкрашенная черной краской, метр на метр в сечении и высотой метра полтора. Она просто не могла не достать до стенок!

Девушка встала. Сейчас она должна стукнуться головой.

Подняла руки вверх.

Потянулась.

Подпрыгнула.

Крышки не было!

Дженни не боялась темноты, не боялась самых сложных и тяжелых трюков, но сейчас происходило что-то странное. Очень странное. Ей стало страшно. Вслед за светом пропали и звуки – не было слышно ни ворчания медведя, ни отрывистых реплик Роджера, ни шорохов и смешков Эвелины и Эдварда. Глухая, непроглядная тишина. Тьма подступала к самому сердцу.

Тьма пахла горчицей, кетчупом и страхом.

«Спокойно. Сейчас я сделаю шаг и уткнусь в стенку, – постаралась успокоиться Дженни. – Такого просто не может быть. Я сидела в этом ящике раз сто».

Она вытянула руки и шагнула, ожидая, что пальцы вот-вот коснутся картона.

Потом еще и еще шаг.

Но стенок не было. Вокруг ничего не было.

Глава вторая

– Ты вообще головой когда-нибудь думаешь? – Эвелина чувствительно пихнула острым локтем брата под ребра. – Что ты несешь? Какой приют? Какие эльфы из колыбели ее украли?

– А что, такие случаи бывали, – заметил Эдвард. – Ты сама знаешь! Ты что, локти затачиваешь? Больно же!

– Шут гороховый, – припечатала сестра и отвернулась.

В злой тишине они дошли до их фургончика. В подобных ютились все артисты и технический персонал цирка, но никто на скудные бытовые условия не жаловался. Случайные люди в «Магусе» не задерживались, а тех, кто остался, кочевая жизнь затягивала с головой. Эдвард родился в цирке-шапито, и обыкновенная жизнь, которую ведет большинство людей, казалась ему ненормальной. Как это, каждый день просыпаться и видеть один и тот же пейзаж за окном, одной и той же дорогой ходить в одну и ту же школу, работу, банк, магазин? День за днем, до самой могилы, только изредка выбираясь на курорты или в соседние городки, где вращается такое же скрипучее медлительное колесо жизни. Не прельщали его и мегаполисы – то же самое колесо, только размером больше, и вместо пары сотен белок внутри пара миллионов хомяков. Разве можно жить, не видя, как асфальтовая лента ложится под колеса фургона, а рассветное солнце закрашивает небосвод? Возможно ли счастье, если не видеть, как сменяются пейзажи, города, лица? А выступления? Шепот, смешки, кашель и приглушенные разговоры зрительного зала, затихающие при звуке барабанов… И они с сестрой возносятся ввысь, под темный купол, к обжигающему свету прожекторов, как Икары, но их крылья куда крепче. А внизу – бездна, в которой волнуется и колышется в едином порыве масса бледных лиц, завороженных чудом свободного полета. Зрители скованы священным ужасом, а акробат идет себе по проволоке, как по краю ножа, – в миллиметре от смерти, бросая вызов всем законам природы, и страховкой ему служат лишь тонкий трос и отточенные инстинкты вымуштрованного тела.

– Она не станет акробатом, если ноет от усталости, – Эдвард вернулся к разговору, когда они были уже внутри. – Через плач, слезы, через «не могу». Ты сама это прекрасно знаешь. У Дженни большой потенциал, но что такое потенциал без ежедневной тяжелой работы?

Сестра молчала. Эдвард пожал плечами и, не снимая сценического костюма, завалился на кушетку.

– Эх, а хот-дог так и не попробовал, – вздохнул он, закладывая руки за голову.

Дверь душевой кабинки звонко щелкнула. Эвелина по-прежнему не желала общаться. Эдвард задремал в ожидании, когда сестра освободит душ – после четырех часов тренировки от него несло, как от собаки. Он вообще походил на зверюгу: худую и язвительную, со впалыми боками и умными злыми глазами. Эдвард не заметил, как оступился в неглубокий чуткий сон. Проснулся он, когда мокрое полотенце шлепнулось на лицо.

– Эви!

– Промахнулась, – пожала плечами Эвелина. – До вешалки не долетело.

Ага, промахнулась, как же. Эдвард бы поверил, если бы не видел, как она вгоняет ножи в мишень. Остаток дня они промолчали. Эвелина сидела в кресле у окна, читая очередной том истории Древнего Китая. Уже пятый год она подбивала брата уехать в Поднебесную, на стажировку в один из китайских цирков.

«Эд, ты погляди, что они вытворяют, – восторженно тыкала она в экран ноутбука, где проигрывался стотысячный ролик, скачанный с Youtube. – Нет, ты видишь?»

«Я вижу большие успехи в жестком цигуне[2], – мрачно отвечал брат. – У меня нет никакого желания пять лет колоть себя копьями, лежать на гвоздях и разбивать головой бетонные плиты. Фокусы это все. Ты видела у них качественную воздушную акробатику?»

Здесь сестра сбавляла обороты и признавала, что в воздушной акробатике азиаты не преуспели. Но зато в других видах… И разговор заходил на новый круг. Эдвард понимал, что ей не дает покоя. Все они здесь, в «Магусе», ущербные. Все от рождения лишены своего призвания, и все опасности манежа – лишь жалкий заменитель. Они не могут жить своей подлинной жизнью. Жизнью людей Договора. И каждый ищет способ хоть как-то утолить сосущую тоску.

Если бы только «Магус» был обычным цирком, а они – обыкновенными циркачами!

Эдвард поднялся с кушетки и прошел на кухню.

– Чайку? Тебе какой заваривать?

– А как ты думаешь, что я буду пить?

– Разумеется, белый чай, собранный в провинции Фуцзянь на высоте не менее тысячи метров, – ухмыльнулся Эдвард. – Сорт «инь чжэнь»[3]– «серебряная игла». Я с твоим Китаем скоро рехнусь.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 41
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?