Незваный гость - Б. П. Уолтер

поверхность. Все раздражение, всю злость, всю боль.

– Извините, но сейчас август, – сказала она, глядя на меня, как на инопланетянку. – Я правда думаю, что еще рано беспокоиться о Рождестве.

В другое время я бы с ней согласилась, но в этот день говорить мне такое было ошибкой. Меня потряхивало и бросало в жар, я огляделась по сторонам, высматривая, смогу ли перепоручить ее кому-то другому, но увидела только Рут, которая в другом конце здания, в отделе для животных, помогала пожилому мужчине выбирать поводок для собаки.

– Ау? – сказала женщина. – Я вас утомляю?

Это меня и взорвало. «Я вас утомляю?» Серьезно, она сама напросилась.

– Да, вы меня утомляете. На самом деле, меня утомляет все это, – я обвела рукой вокруг. – И, если быть честной, не все могут позволить себе закупаться к Рождеству в декабре, потратив на это несколько дней и загрузив большой кучей в свой «Рендж Ровер». Некоторым приходится растягивать расходы, потому что они живут от зарплаты до чертовой зарплаты без всякой надежды на кредит. Так что в следующий раз, когда увидите в продаже рождественские открытки, шоколад или украшения слишком рано для себя, просто подумайте: «Что ж, по крайней мере мне достаточно повезло, что не приходится копить пенни на гребаных «Героев» от «Кедбери».

К концу тирады я слегка задыхалась. Женщина выглядела ошарашенной. Секунды растянулись в вечность. Дождь стучал по стеклянному потолку над нами. А когда мои слова наконец дошли до нее, она ухватилась за единственное, к чему прибегают ей подобные.

– Я хотела бы подать жалобу.

Я стояла неподвижно, глядя на нее и стараясь успокоить дыхание. Через несколько секунд она продолжила:

– Назовите свое имя. Оно понадобится мне при разговоре с вашим руководителем. Не могли бы вы позвать его? Я хочу подать жалобу прямо сейчас.

Ее предположение, что мой руководитель – мужчина, взбесило меня еще больше. Но я не успела ответить резкостью, как за спиной раздалось:

– Нет необходимости посылать за мной. Я здесь.

В обычно мягком голосе Аллена, моего менеджера, слышалась твердость. Более директорская, чем обычно.

– Рейчел, пожалуйста, подожди меня в кабинете. Я скоро приду.

Я не смотрела на него. Не могла. Мне было неловко, и я злилась и на женщину, и на себя. Я вышла через двери справа от меня и зашла в его маленький кабинет. Только сев на один из неудобных пластиковых стульев, я разблокировала телефон и снова уставилась на фото, с которого все началось.

Его фото.

И я знала: ничего из того, что может сделать Аллен – никакой выговор, дисциплинарное взыскание или увольнение, – не сравнится со сногсшибательной мощью этого фото. С этого дня все остальное в моей жизни стало фоновым шумом. Шумом, который надо выключить, чтобы начать с нуля и заново настроить свою жизнь с одной ясной целью в уме.

Стоило Аллену войти и опустить свое грузное тело за стол, я приняла решение.

– Я хотела бы написать заявление. Я увольняюсь.

Он распахнул глаза:

– Рейчел, я не знаю, что происходит, но в чем бы ни было дело…

– Ни в чем. Я хочу уволиться. И из комнаты я тоже съезжаю.

Он выглядел еще более озадаченным.

– Но… куда ты собираешься?

Я набрала воздуха в грудь и твердо произнесла:

– В Лондон. Я переезжаю в Лондон.

Глава 3

Рейчел

За двенадцать месяцев до

Меньше, чем через час я освободила квартиру. Ровно столько мне потребовалось, чтобы уложить свои основные вещи в чемодан и рюкзак. Остальное отправилось в переработку. Продукты и неоткрытую бутылку обезжиренного молока я оставила у двери Аллена. Он не сердился, а скорее был озадачен моим стремительным отъездом, и вообще был хорошим человеком, так что я подумала, пусть пользуется.

На такси я доехала до папиного дома – нашего старого дома – и перетащила свои пожитки с тротуара к двери. Мне не терпелось войти и заняться поисками.

– Что случилось? – спросил папа, стоило мне войти в дверь.

– Привет, пап, – сказала я. – Я побуду у тебя несколько ночей, пока найду жилье. Хорошо?

Он таращился на меня с открытым ртом, пока я затаскивала вещи наверх.

– Но… но я не понимаю. Ты же говорила, что тебе очень удобно в квартире над домом твоего менеджера?

Я запыхалась от усилий, а папа так и стоял у подножия лестницы, тараща глаза, слишком обалдевший от ситуации, чтобы подумать помочь мне.

– Не сложилось. И вообще, «квартира» слишком громко сказано, и она над гаражом, а не над домом. Так будет лучше.

В конце концов папа ушел, сказав, что купит нам на ужин рыбу с картошкой фри. Крикнув «спасибо», я достала из сумки ноутбук и подключила его к розетке на стене, затем проделала то же самое с телефонным проводом. Села за письменный стол, за которым двадцать лет назад писала свои школьные эссе, и вошла в «Инстаграм» через браузер на ноутбуке. Имя пользователя я вспомнила без проблем – оно было выжжено у меня в мозгу с первого взгляда. Я просматривала снимок за снимком, изучая каждый кадр, каждый яркий, золотистый квадрат, снятый с единственной целью – показать идеальную жизнь. Его идеальную жизнь. Их идеальную жизнь. Через двадцать пять минут я услышала, как открылась входная дверь, это папа вернулся из магазина.

– Это я, – крикнул он.

«Кто же еще?» – подумала я. Все остальные мертвы.

Через пять минут он крикнул снизу, что ужин готов. Я не возражала. Я выяснила то, что мне было нужно. Все было на виду.

Я торопливо поела с папой в тускло освещенной гостиной, мрачной и тоскливой. Меня раздражало, что он никогда не включал свет, пока не станет совсем темно.

– И какой план? – спросил папа, разглядывая меня, как какое-то чудное, опасное животное, которое видел только в кино, но никогда вблизи.

– План, – сказала я, хрустя кусочком масла с огромной рыбины, которую он мне положил. – Переехать в Лондон.

Он буквально уронил челюсть.

– В Лондон?

– Да, – сказала я, беря соль. – В Лондон. Там… курсы фотографии, которые я хотела бы пройти. Я подумываю вернуться к этому. Я уже больше года ничего толком не снимала.

Он, казалось, задумался.

– Полагаю… полагаю, там такого больше. В Лондоне.

– Да, – кивнула я.

– Но… честно говоря, милая, все не так радужно. Эти банды мальчишек на великах, которые режут людей ножами. Я видел их в новостях. И террористические атаки теперь почти каждый день.

– Не каждый, – закатила я глаза. – И здесь, в Брадфорде, тоже бывают нападения с ножом.

– Не