Грязная Земля. Том 3 - Юрий Викторович Окольнов

class="p1">Тишину утра разорвала близкая автоматная очередь.

Все дёрнулись, пригнулись и обернулись.

Из двери тента кувырком выскочила голая женщина.

А точнее – мускулистая худощавая молодая девушка с зеленоватой кожей и странными серебристо-зелёными татуировками-узорами вдоль тела. И, кстати, она была не такая уж и голая – на ней болтались расползающиеся серые тряпки. Впрочем, это лишь добавляло неприличия образу.

Лицо зелёной девушки было смутно знакомым Алисе, несмотря на острые, почти звериные ушки и очень короткие засаленные волосы. Судя по всему, зелёная тоже Алису узнала, потому что сузила глаза и высоким, певучим голосом прошипела:

– Ты! Это всё из-за тебя!

Петя и игры разума

«Ты ещё не готов сделать выбор»

Петя очнулся. Его щека лежала на жёсткой и бугристой коре дерева. В голове шумело.

Он вдруг вспомнил произошедшее до того.

Глаза Пети скользнули вперёд – в глупой надежде, что он вытащил отца.

Но перед ним на стволе было почти шарообразное утолщение диаметром с рост человека. Словно на картинке Экзюпери – удав и слон… Только вот картинка не смешная, а страшная…

Утолщение выглядело перекрученным, кора была не просто неровной, а бугристой, в ущельях. Щупальцами пришлось изогнуться и перекрутиться тогда. Петя же пытался их сломать....

Не смог.

Из его глаз потекли слёзы.

Все эти годы он то боялся, то ненавидел, то любил отца. Пытался стать лучшим сыном. Пытался сделать отца мягче.

Но всё это уже неважно. Родители – внутри деревьев. Захвачены неведомыми инопланетными тварями в неведомых гнусных целях.

А значит, он уже никогда не сможет поспорить с отцом и матерью, не сможет переубедить их, не сможет показать им, какой он хороший сын.

Их дети остались без родителей… С этой мыслью Петя вдруг понял, что младшие братья сейчас зависят от него. А он тут нюни распустил!

Он со стоном поднялся, опираясь на затёкшую левую руку. Он её совсем не ощущал. Его взгляд упал на левую кисть.

Вместо неё он увидел древесный кулёк. Словно на руке от плеча образовался деревянный лубок. Древесная трубка. Которая ниже кисти закрутилась, словно обёртка от конфеты – и подсохла.

Как будто живое дерево захватило его руку, но потом не выпустило – а оставило часть себя на нём. А перемычка между главным деревом и наручной деревяшкой – засохла и отсохла.

И как только он сфокусировался на этой деревяшке – он ощутил от руки странные сигналы. Странную щекотку, странное покалывание, странное жжение, странный холод. Вначале он принял их за сигналы о том, что рука затекла – но хаотичность и разнообразие ощущений дали понять – всё не так просто.

А потом от руки пошли слабые эмоции.

Словно бы живая древесина теперь всячески исследовала его нервные окончания, пытаясь воздействовать на них с другой стороны. И это при том, что пальцев он не ощущал и шевелить ими не мог!

Петя ощутил воздействие на разум. Словно что-то пытается общаться с ним. Передавать ему сигналы через его руку.

Пете стало страшно. Его затуманенный разум заметался. Что делать? Как бороться? Как защищаться?

Может, вырубить себя самого? Лишить сознания, усыпить?

Ну, чисто физически, мозг всё равно продолжит функционировать, а значит – воздействие будет продолжаться.

Может, попытаться содрать застывший деревянный лубок с левой руки?

Петя попытался правой рукой покрутить и потянуть деревянный кулёк. Но тот словно прирос к левой намертво. В ней самой особых ощущение от этих усилий не было. Рука словно бы занемела – не считая случайных сигналов, которые так напугали Петю.

Всё, что он ощущал – как дёргаются и натягиваются суставы, мышцы и связки плеча.

Может, отпилить деревяшку?

Петя бросился на кухню, выбрал нож с зубцами – и провёл лезвием вдоль коры.

Вначале он не ощутил ничего.

А потом пришла слабая боль.

Петя посмотрел внимательно в разрез – нет, он не дошёл до кожи. Он не пилил свою руку. Просто, похоже, древесина защищала себя, передавая болевые ощущения на его, Петины, рецепторы. И если он начнёт отламывать деревянную кору кусок за куском – может сойти с ума от боли. То же самое – если он попытается сжечь кору, или растворить её кислотой.

Петя тоскливо посмотрел в окно. Ну за что это ему, а? За что это им всем!

Он потёр ноющие виски, прикрыл глаза, пытаясь расслабиться.

Что, если он пытается решить эту проблему не с того конца? Он же программист, изобретатель! А пытается нападать на живые деревья с ножиком, будто солдат какой.

Если дерево хочет влезть в его разум и поменять его сознание – у Пети есть чем ответить. Недаром он вовсю транслировал своё разум через ЭЭГ-электроды в нейросеть. Теперь он может передать сохранённые сигналы обратно.

У него есть копия его разума, и если дерево поменяет его разум – он перезапишет свою сохранённую копию поверх чужой!

Окрылённый надеждой, Петя побежал в свою комнату.

Возможно, потом, на свежую голову, эта идея покажется ему идиотской и даже опасной. Но сейчас – в состоянии стресса, с тяжёлой головой, после травмы в руке, да ещё и под воздействием чуждого разума, присосавшегося напрямую к его нервам… Сейчас Пете казалось, что он нашёл наилучший вариант.

Он быстро всё включил, натянул шапочку с ЭЭГ-электродами и подсоединился к нейросети. Запустил трансляцию всех сохранённых ночных сигналов в свой мозг. Лёг на кровать. Закрыл глаза.

Серебристые стебли травы теперь были везде, и Петя так и не успел заметить, что трава давно пробралась в шкаф.

Пробралась к Эл1с.

Лёшик и утро

Вчера, после долгих допросов и ожиданий, Лёшик, наконец, сообразил позвать к себе родителей. Это право у него было с самого начала – но он боялся разговора с ними. Ну а полиции было удобнее общаться с подростком, которого не прикрывают адвокаты и злые родственники…

Родители всё бросили и приехали в полицейский участок. Отец был мрачен, как гроза. Мать взволнована. Впрочем, Лёшик ещё по телефону подчеркнул – бояться нечего, он герой, всё будет хорошо…

Даже если сам в это не очень верил.

На очередном допросе, уже поздно вечером, он сидел вместе с родителями.

– Вы узнаёте этого человека?

Следователь положил перед ним фотографию сухого старика в дорогом костюме с мутно-расслабленным взглядом. Лёшик помотал головой.

– Алексей, вы сказали, что с вами говорил «старичок», – напомнил следователь.

– Я только голос слышал, – развёл руками Лёшик. – Он лицо не показал. И вообще они были в масках,