Великие цивилизации Междуречья. Древняя Месопотамия: Царства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. 2700–100 гг. до н. э. - Жорж Ру

Однако битум был единственным минеральным веществом, доступным жителям Месопотамии, в которой, наделенной плодородными почвами, почти полностью отсутствовали запасы металлических руд, камня и качественной древесины. Эти товары привозили издалека уже в доисторические времена, что позволило культуре бронзового века развиваться на территории, где ощущалась острая нехватка металла. Считается, что медь впервые была открыта на северо-западе Ирана или на Кавказе либо, возможно, ее сначала привозили из Азербайджана или Армении. Однако вскоре были обнаружены альтернативные источники ее добычи, такие как Анатолия (где впоследствии производилось железо), Кипр и страна, которая в клинописных текстах названа Маганом и предварительно была отождествлена с покрытой горами частью Омана. До того как финикийцы в 1-м тыс. до н. э. привезли олово из Испании, его, очевидно, доставляли из Ирана, с Кавказа или, возможно, даже из Афганистана. Серебро в основном доставляли из Таврских гор, а золото – из различных месторождений, разбросанных между Египтом и Индией. Из нескольких областей Ирана экспортировали твердые породы камня, а также полудрагоценные камни, а Маган славился превосходным черным диоритом, добывавшимся в нем и использовавшимся скульпторами эпохи правления III династии Ура. Обычную древесину можно было найти неподалеку от гор Загроса, но драгоценный кедр привозили из Ливана или из окрестностей горного хребта Аманос, в то время как другие виды древесины доставляли по морю из загадочной страны Мелуххи (возможно, так в древности называли Индию). Таким образом, уже в глубокой древности сформировалась обширная сеть торговых путей, соединявшая различные части Месопотамии между собой и со всем остальным Ближним Востоком.

Из одной части самого Междуречья в другую часто добирались по воде. Тигр и Евфрат были весьма удобными водными магистралями, соединявшими север и юг Месопотамии, а самые крупные из оросительных каналов также можно было использовать для передвижений между городами и деревнями. Оценить преимущества такого способа передвижения можно, вспомнив, что сами каналы являются препятствием для передвижений по земле, вся равнина покрыта толстым слоем ила зимой, залита водами разлившихся рек весной, а единственными вьючными животными до 1-го тыс. до н. э., когда стали активно использовать верблюдов, были ослы.

За пределами Месопотамии две основные дороги вели на запад – в сторону Сирии и Средиземноморского побережья. Несомненно, они представляли собой простые пустынные тропы, так как мощеные дороги, начинавшиеся у ворот некоторых городов, вряд ли были очень длинными. Первый путь отходил от Сиппара (недалеко от современного города Эль-Фаллуджа, на широте Багдада), шел вдоль Евфрата вплоть до Мари или другого центра торговли, расположенного в районе Абу-Кемаля и Дейр-эз-Заур, и, перерезав пустыню через Тидмур (Памиру), достигал района Хомса, где разделялся на несколько дорог, ведущих в финикийские порты, Дамаск и Палестину. Идти летом через пустыню шириной около 482 км было неудобно. Кроме того, постоянно существовала угроза нападения кочевников. Поэтому караваны и войска, как правило, предпочитали второй путь, гораздо более длинный, но безопасный, где можно было без проблем найти воду и корм для животных. Он отходил от Тигра в районе Ниневии, что напротив современного Мосула, шел по степи Эль-Джазиры с востока на запад, через Шубат-Энлиль (возможно, телль Чагар-Базар), Гузану (Телль-Халаф) и Харрану (Харран), пересекал Евфрат в районе Каркемиша (Джераблус) или Эмара (Мескене), проходил через Алеппо или мимо него и заканчивался в долине Оронта, разделяясь на дороги, ведущие к Средиземноморскому побережью и в центральную часть Сирии. От различных отрезков этого пути в северо-западном направлении отходили другие дороги, большинство из которых заканчивалось в Киликии или Анатолии. Из Ниневии также можно было попасть в Армению и в Восточную Анатолию, двигаясь вдоль Тигра до Диярбакыра, а затем преодолев Таврские горы через узкие перевалы.

Добраться до районов, расположенных на востоке, было гораздо труднее. Как правило, племена, жившие в горах Загроса, были настроены к путешественникам довольно враждебно, да и сами горы являлись труднопреодолимой преградой, миновать которую можно было только в трех местах: в районе Райата (недалеко от Равандуза), Халабджи (к юго-востоку от Сулеймании) и Ханакина (в верхнем течении Диялы). Через проходы в Райате и Халабдже можно было попасть в Азербайджан и к берегам озера Урмия, перевал в Ханакине вел к Керманшаху, Хамадану, а затем на Иранское нагорье. Четвертая дорога, расположенная намного южнее, шла параллельно Загросу из Дера (недалеко от Бадры) в Сузы (Шуш, рядом с Дизфулем) – столицу Элама. На ней не встречались препятствия, так как нижние долины рек Керхи и Каруна, где располагался Элам, были продолжением Месопотамской равнины. Однако эламцы являлись традиционными соперниками жителей Междуречья, из-за чего по этой дороге чаще ходили войска, чем мирные караваны.

Последний из основных торговых путей, соединявших Ирак с остальным миром, проходил через Персидский залив, который называли «Нижним морем» или «Морем восходящего солнца». Начиная с раннеисламского времени и вплоть до настоящего момента Персидский залив является «легкими» Ирака, широко открытым окном в Индию и на Дальний Восток, но определить, какую роль он играл в хозяйстве Древнего Ирака, сложно. Связи между Месопотамией и Индией сформировались еще в глубокой древности, но в нашем распоряжении нет свидетельств, позволяющих утверждать, что по морю эти контакты осуществлялись чаще, чем по суше. В клинописных текстах, датируемых концом 3-го тыс. до н. э. и более поздним временем, присутствуют частые упоминания о кораблях, плывущих из Ура в Дильмун (Бахрейн), Маган и Мелухху. Кроме того, нам известно, что цари Аккада (примерно в 2300 г. до н. э.) и Ассирии (в 1-м тыс. до н. э.) сумели включить страны, находящиеся на берегах Персидского залива, в сферу своего экономического и политического влияния.

Благодаря этому краткому и неполному описанию становится понятно (вопреки широко распространенному мнению), что в Месопотамии не было идеальных условий для появления в ней самобытной цивилизации. Две реки Междуречья сформировали плодородную дельту, но они приносили с собой не только богатство, но и бедствия. Постоянно прилагая значительные усилия, местные жители могли поставить земледелие на широкую ногу, но им остро не хватало металлов, камня и древесины. Долину со всех сторон окружали пустыни и высокие горы, где жили враждебно настроенные племена, из-за чего ее обитатели могли попасть к морю, граничившему с весьма недружелюбными землями Аравии и Персии протяженностью 800 км, только по одному узкому проходу. Учитывая все обстоятельства, можно прийти к выводу, что условия в расположенной на севере степи и в предгорьях Курдистана были гораздо более благоприятными, чем на плодородной равнине. Не случайно именно в этих регионах зародились культуры месопотамского неолита и раннего меднокаменного века. Однако свою форму цивилизация Междуречья приняла на крайнем юге, на краю болот. Чего бы ни достигли жители Древнего Ирака, удалось им это только благодаря неустанной борьбе с природой и другими людьми, красной нитью проходящей через всю историю этой части света. Прежде чем продолжить рассказ, следует поговорить об источниках, из которых историки черпают сведения, необходимые им для работы.