Кровавое королевство - Дж. Дж. МакЭвой

равно, — сказал я, и ее бровь раздраженно дернулась. — Потому что все, что я хочу слышать, это как наша кровать ударяется о стену, ты стонешь подо мной, и мое сердце бешено колотится, когда я вонзаю в тебя свой член снова, и снова, и снова.

Ее карие глаза наполнились похотью.

— Кто-то уверен в своих силах.

— Ну, ты продолжаешь возвращаться за добавкой, так как же я могу не быть уверенным?

— Тогда сегодня вечером лучше, чтобы все было именно так, как вы описали, мистер Каллахан.

Обхватив ладонью ее щеку, я не мог отвести взгляд от ее губ.

— И что вы тогда сделаете, миссис Каллахан? Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя, держу пари, что прямо сейчас ты мокрая.

Она сверкнула глазами, но не стала этого отрицать. Вместо этого она убрала мою руку со своего лица и сменила тему.

— Что случилось с нашим гостем в президентском номере?

— С ним обращались совсем не по-президентски, но он жив, — сказал я и не смог удержаться от того, чтобы не скользнуть взглядом по всей длине ее тела.

Двадцать минут…все, что нам было нужно, — это хороший…

— И… — Она схватила меня за подбородок и подняла мою голову, чтобы встретиться со мной взглядом. — Что он сказал?

— Он звал своего отца, как последняя сучка. Я предполагаю, что он пришел сюда, чтобы доказать своему отцу и остальным членам триады, что у него есть яйца…Я забрал их.

— Все во мне говорит убить его, Лиам. Убить их всех сейчас, пока ситуация не обострилась. — Сказала она и скрестила руки на груди, приподнимая груди, очевидно, чтобы помучить меня. Боже. После всех этих лет я все еще был зависим от нее. — Мы потратили много времени, медленно выстраивая баланс, Лиам… Мы никогда не сможем…

— Я знаю, — сказал я серьезно. Я поцеловал ее в лоб, прежде чем прижаться своим к ее. — И если кто-нибудь пойдет против нас, мы сделаем то, что делали всегда.

— Будем бороться?

— Победим.

ГЛАВА 2

«Мы все еще думаем о сильном мужчине как о прирожденном лидере, а о сильной женщине как об аномалии».

— Маргарет Этвуд

МЕЛОДИЯ

В восемнадцать лет я стала первой женщиной-боссом итальянской мафии и по сей день помню шок, ужас, отвращение на их лицах. Как смеет женщина пытаться руководить ими? Это было невозможно. Это было неправдоподобно, и в их глазах это был грех. Я не знала своего места. Поэтому одного за другим они посылали людей за мной или приводили людей, чтобы заменить меня, и одного за другим я уничтожала их. Я никого не щадила. Никакой пощады. Никакого страха. Только смерть. Не только им или тем, кто их отправил, но и их семьям, их соседям и даже их почтальонам. Я не просто убила их, я стерла их с лица чертовой земли в качестве урока следующему ублюдку, который думал, что может противостоять мне. Это был урок, усвоенный очень быстро.

К двадцати четырем годам я была замужем за следующим Боссом ирландской мафии, Лиамом Алеком Каллаханом, Ceann na Conairte. Итальянцы и ирландцы были как вода и масло. Наши семьи враждовали друг с другом с тех пор, как их сварливые задницы оторвались от лодки в 1850-х годах. Сказать, что наша первая встреча была чем угодно, только не любовью с первого взгляда, было бы непонимающим заявлением. Я подтрелила его. Честно говоря, я стреляла в него пару раз за время нашего брака. У меня были ушибы на ребрах, сломанные пальцы и кровь с губ во время сражений с ним. Он был таким же, как все они. Он увидел мою грудь и по какой-то причине подумал, что это означает, что я не способна управлять. Но он тоже усвоил урок.

Сейчас, в 33 года, я самая влиятельная женщина в этом чертовом штате.

— Дамы и господа, без церемоний, пожалуйста, присоединяйтесь ко мне и поприветствуйте мою близкую подругу и нашего губернатора Мелоди Никки Джованни Каллахан, — произнес мэр в микрофон. Он повернулся ко мне, когда он и остальные гости захлопали.

Лиам встал рядом со мной, быстро поцеловал меня в щеку, прежде чем я подошла к подиуму в центре сцены.

— У меня нет друзей, Бенджамин. Ты должен это помнить, — прошептала я на ухо старику, когда он поздравлял меня, крепче сжимая его руку. Он улыбнулся перед камерами, но в его голубых глазах я увидела смесь страха и ненависти, к чему я не только привыкла, но и гордилась. Бенджамин Уэстон, пятидесятисемилетний долговязый седовласый змей, который пытался перевернуть небо и землю, чтобы убедиться, что меня не переизберут.

Стоя за трибуной, я не могла отделаться от иронии. Наших врагов, полицию, теперь кормили из наших собственных рук. Между тем, мы с Лиамом были теми, кто довел их до белого каления с самого начала.

Похоже, они тоже усвоили свой урок.

— Пять лет назад, — заговорила я в микрофон, — народ этого великого штата избрал меня своим губернатором в надежде, что в будущем их государство станет лучше и безопаснее. Сегодня, с помощью общественных организаций, конгрессменов обеих партий, мэрии и персонала, а также Департамента полиции Чикаго, мы, наконец, видим это будущее. С самого начала я понимала, что ключом к лучшему обществу всегда была безопасность его людей, эта безопасность могла быть обеспечена только поддержкой наших братьев и сестер в военной форме, которые каждый день рискуют своими жизнями не только в Чикаго, но и по всему Иллинойсу. Вот почему я приняла Римский законопроект, который увеличил зарплату не только полицейским, но и всем другим государственным служащим. Вдобавок ко всему, мы предоставили им и их семьям более качественные медицинские пособия. При этом число государственных служащих за последние пять лет удвоилось, но самое главное — уровень преступности по всему Иллинойсу снизился на шестьдесят процентов. Для меня большая честь приветствовать представителей полиции со всего штата здесь сегодня вечером на праздновании. Спасибо вам всем за вашу службу.

Отступив назад, я поаплодировала вместе со всеми остальными, прежде чем отойти, чтобы сфотографироваться с мэром