Конец одиночества - Чарити Бэрфут

Обняв Флоренс, Норман осторожно привлек ее к себе и, ощутив охватившую ее тело дрожь, повернул лицом к себе. Она была высокого роста и неоднократно слышала от него, что они идеально подходят друг к другу.

— Ты мне нужна, — заявил он, впиваясь в ее губы чувственным поцелуем.

Этим словам можно было верить, без установившихся между ними дружеских отношений их связь не продлилась бы так долго. Последний год оказался самым счастливым периодом ее жизни, и даже перспектива вечного проклятия не помешала бы ей повторить все вновь.

Руки Нормана спустились со спины Флоренс на бедра, прижимая ее все крепче, так что она хорошо могла чувствовать, насколько он возбужден.

— Я хочу тебя, — еле слышно пробормотал Норман, на мгновение отрываясь от ее губ и тут же вновь возвращаясь к ним с еще большей страстью.

Отлично понимая, что играет с огнем, она все же закинула руки ему на шею.

— Только не здесь, — ответила Флоренс, пытаясь сохранить последние остатки приличий, но он, казалось, твердо решил доказать, что она хочет его столь же сильно, как он хочет ее.

— Но почему, — спросил он, просовывая руку ей под майку и нащупывая небольшую крепкую грудь. — Я хочу этого, мы оба этого хотим.

— Не надо…

— Надо. — Подразнив чувствительные соски, сразу затвердевшие под его пальцами, Норман задрал майку вверх. — Боже мой, Флора, ты не можешь отказать мне!

Подхватив свободной рукой Флоренс под бедро, он поднял ее в воздух. Понимая, что от нее требуется, она крепко охватила его бедрами, будто со стороны наблюдая за тем, как ее несут в кухню и усаживают на край стола. Однако когда Норман, сняв очки, сдернул с Флоренс обтягивающие джинсы и, раздвинув ей ноги, приготовился войти, она оказалась более чем готова для этого. Но стоило ей полностью отдаться предвкушению блаженства их соединения воедино, как он, выругавшись себе под нос, отстранился.

— Черт побери, ведь у меня с собой ничего нет, — пробормотал Норман. — Не хожу же я на работу с карманами, полными… ну ты сама знаешь чем.

— Это не имеет значения, — торопливо сказала Флоренс, выдавая тем самым крайнюю степень своего желания, и Норман бросил на нее полный искренней муки взгляд.

— Ты точно знаешь? — неуверенным тоном спросил он. — Подходящие дни месяца или еще что-нибудь?

— Еще что-нибудь, — успокоила она, вспоминая другой раз, когда заверяла его в том, будто никакого риска нет. Разумеется, это было не так, и именно поэтому… Но сейчас думать об этом не хотелось, и Флоренс вновь притянула его к себе. — Давай, давай, — сказала она, зная, что перед таким искушением Норман устоять не в состоянии, и он действительно со вздохом облегчения вошел в нее.

— Господи, Флора, — раздался его стон.

Сама Флоренс тоже была уже не в состоянии сдерживать себя и, зажав лицо Нормана в ладонях, впилась в его губы страстным поцелуем. До этого казалось, что ей вполне хватит одного ощущения его внутри себя, но, как только он начал двигаться, этого оказалось совершенно недостаточно. Теперь Флоренс хотелось большего, хотелось всего Нормана, всего целиком. Непреодолимое желание плоти вынуждало его вести их обоих к блаженной кульминации, заставляя дышать все более часто и хрипло.

Пика они достигли одновременно, она ощутила внутри жар его семени. Сравниться с благословенным единением мужчины и женщины, кожа к коже, плоть к плоти, не может ничто, подумала Флоренс. Больше всего ей сейчас хотелось провести остаток дня с Норманом, здесь или у нее на квартире, повторяя эту близость снова и снова. Но как только он, поцеловав ее в последний раз, отстранился, суровая реальность восторжествовала. Пока он застегивал брюки, она быстро натянула джинсы.

— С тобой все в порядке? — хрипло спросил он, словно согревая Флоренс взглядом, явно говорившим о том, что ему так же не хочется заканчивать на этом, как и ей самой.

Но ситуация оставалась прежней, и, извинившись тем, что хочет принять ванну, она скрылась за дверью.

Взгляд на свое отражение в зеркале тоже мало помог. Ни один человек, взглянувший на ее разгоряченное лицо и разбухшие губы, не усомнился бы в том, чем именно она только что занималась. Оставалось только пожалеть об отсутствии косметики. Блестящие коротко остриженные каштановые волосы сбились в беспорядочную массу. В общем, вид был абсолютно беспутный, совершенно не то, чего ей хотелось бы.

Флоренс оставалась в ванной комнате до тех пор, пока это казалось ей возможным, а когда вышла, Норман поджидал ее на кухне. Чемоданчик с письмами, о котором в пылу любовных игр она почти уже успела забыть, стоял рядом с ним.

— Чьи это письма? — спросил он, указывая на них кивком головы.

Явная настороженность, слышащаяся в этом внешне совершенно безобидном вопросе, позволяла предположить, что Норман подозревал в авторстве ее. Ирония подобной реакции чуть было не вызвала у Флоренс приступ истерического смеха. С трудом сдержавшись, она отрицательно покачала головой.

— Моей матери.

Норман нахмурился.

— Твоей матери? — повторил он. — Мне казалось, что ты избавилась от ее вещей.

— Я тоже так думала. — Флоренс тяжело вздохнула. — До тех пор, пока не поднялась на чердак.

— На чердак? Туда? — Он бросил взгляд на потолок. — Неужели ты полезла туда одна?

— Кто-то должен был этим заняться, — сухо заметила она.

— Но не в одиночку, — возразил явно недовольный Норман и взглянул на часы. — Черт, мне надо идти. В половине второго у меня назначена встреча с Мартином.

— А ты, разумеется, не можешь заставлять ждать своего тестя? — не удержалась от язвительного замечания Флоренс, и его лицо исказила страдальческая гримаса.

— Нет, не могу, — сухо подтвердил он, вставая с места. — Достаточно и того, что он, вероятно, почувствует на мне твой запах.

Флоренс внезапно стало стыдно.

— Ты можешь принять душ, — предложила она. — По-моему, там еще остались полотенца.

— Разве я сказал, что меня это волнует? — спросил Норман, кладя ей руки на плечи и прижимаясь лбом к ее лбу. — Черт возьми, Флора, мне совсем не хочется идти!

Ей тоже не хотелось, чтобы он уходил, но даже подумать об этом означало нарушить данную самой себе клятву! Пора было перестать рассчитывать на чудеса. Чудес на свете не бывает, ей придется расстаться с ним… уехать отсюда.

Уехать… Каким холодом веяло от этого слова. Почувствовав подступающие слезы, Флоренс поняла, что должна избавиться от Нормана прежде, чем он заподозрит что-то неладное.

— Увидимся сегодня вечером, ладно? — пробормотал он, целуя ее.

— Только не сегодня, — покачала головой она. — У меня… слишком много дел. Надо закончить здесь, а потом проверить тетради…

— Не вздумай опять лезть на этот чердак, — решительно приказал он. — Обещай, что сделаешь это только, когда будешь не одна… может быть, со мной.