Лес удовольствий на троих - Татьяна Бэк

источники нелюбви Первых к Охотникам. Да, этот Мир показал мне отрывистые фрагменты и яркий калейдоскоп бессмысленных образов, но я чувствовала, что источник этой антипатии глубже, чем могла показаться на первый взгляд.

— Всё просто… Они — убийцы.

Я почувствовала, что брови поползли вверх. Неужели по соседству древня киллеров? Или как они тут называются?

— Мы, Первые, были созданы по подобию Демиурга нашего мира. Кто-то зовёт его Древний, кто-то — Праотцом. Но он предпочитает имя Лес. Изначально он знал лишь любовь и свет, которые вложил в нас при сотворении. Но потом ему захотелось баланса, так под этим небом появились Хищники. Но Лес был справедлив и оставил нам день, озарённый Солнцем, а своим проклятым детям позволил гулять лишь в свете полной луны. Но и этого было достаточно, чтобы ночное племя начало нас уничтожать. Они являлись бесшумно, убивая молодых, насыщаясь их горячей кровью; забирали наших самых красивых женщин, а мы, обезумевшие от горя оставшиеся в живых, лишь рвали на себе волосы и призывали Праотца, но он был глух. Наконец-то наши мольбы услышала Праматерь и подарила детей от невольных союзов рабынь Первых и Хищников. Именно их мы и называем Охотниками. Они перебили своих безумных отцов, не оставив в живых никого. Да, Охотники похожи на людей, но они звери! Теперь ты понимаешь, почему так сильна наша ненависть? Моя невеста Клортос стала одной из жертв набега…

Мне хотелось разузнать подробнее об услышанном от Ла’Урда, но на его красивом лице застыло столь надменное выражение, едва мы пересекли порог его дома, что желание сразу отпало. А ведь я не виновата, что меня подселили к нему. Зато его жилище на дереве мне понравилось сразу: уютное, чистое, лишённое ненужных изысков и наворотов. Здесь дышалось легко и радостно, а солнце, бьющее сквозь витражные окна добавляли сказочности интерьеру. Пучки ароматных трав, развешанные на стенах, напомнили о самых счастливых летних месяцах, которые я в детстве проводила у бабушки в деревне.

— Я хочу помыться, вредный нечеловек! — мне нравилось поддразнивать блондина. Может я надеялась, что Урд повторит свою выходку на поляне. Но здесь, внутри родных стен, он стал другим, замкнувшись и сосредоточившись. А ведь я — его миссия, задание номер один, возможность спасти всех и стать героем. Только мы оба не знали, где найти на мне кнопочку «вкл», способную разбудить во мне истинные силы Избранной.

— Тела Первых не грязнятся, но если твоему человеческому организму необходимы водные процедуры, то рядом есть чистейшая горная речка, к которой я могу тебя сопроводить.

Никакого уважения к Избранной! А я действительно завидовала: даже на самом солнцепёке эти люди, похожие на эльфов, худощавые, с идеальными пропорциями и завораживающими глазами не демонстрировали и намёка на потливость, в то время как мои пряди давно приклеились ко лбу, лицо хотелось протереть влажной салфеткой, а рубашка, отданная Урдом, чтобы прикрыть наготу, пропиталась влагой насквозь.

— Да, я хочу на речку, но твоя компания мне не нужна! — не хватало ещё, чтобы он всюду шлялся за мной по пятам. — Только скажи, как туда дойти. И дай полотенце! И, если можно, ещё одну рубашку…

— А во что ты одевалась в своём мире?

Чёртов Лес, неужели нельзя было перенести меня сюда с одеждой? Желательно, чтоб это были любимые джинсы, удобная футболка и кроссовки. Да что угодно, лишь бы не побираться у самонадеянного красавчика. Иначе отказываюсь исполнять обязанности Избранной!

Глава 5. Вулфи

Ну и попойку вчера устроил старый Гульд. Каждый, кто уходит, чтобы не вернуться, организует отвальную. Но подобной не было давно. Гульд — старейший из нашего племени. Он не растерял хватки и зоркости, но вот сила в руках была уже не та. Другой бы нашёл работу или открыл трактир, но только не этот упрямец.

Я видел, как уходил кабан, со стрелой старейшего в бочине и, не раздумывая, спустил тетиву тут же, поразив зверюгу ровно в ухо.

— Гульд, сморщенная ты мошонка. Этот секач уже был одной ногой в своём раю, когда я стрельнул по-глупости. Прости меня! И давай разопьём по кружке. Но один клык будет моим! Отлично пойдёт на браслет!

— Волчок, злобный ты потомок Первых. Не будь твоя бабка лучшей знахаркой нашего селения, я бы натрепал тебе по ушам! Но твоя стрела повалила кабанчика, и мы оба это знаем. Глупо скрывать очевидное. Я уже стар. Так что, скажи Мэри, чтоб приготовила мне напиток странника. И пусть приходит вечером в таверну Ночного шакала. Я её не обижу, а может, и ублажу напоследок.

— Фуууу, давай без подробностей! В конце концов, она моя родственница, поимей совесть!

— Ну ладно, давай. Но я раз под сто имел эту ведьму. И это было… Первые сказали бы, что «восхитительно» или «чувственно», но, как по мне, просто «охренительно». Хотелось бы повторить перед тем, как я уйду навсегда.

Теперь Гурд пил напиток странника по пути к бескрайним небесным просторам, густонаселённым дичью, а я мучался похмельем хрен пойми где. Помню, как все подняли последний кубок за старейшего из охотников, а потом я выбежал, чтобы никто не увидел моих слёз. Ведь за это можно легко стать изгоем, особенно в клане Волков. Брёл сквозь бурелом и чащу, сбивая ноги и напарываясь на острые сучья, пока не пришёл к горному ручью, рядом с которым и уснул, успокоенный тем, что есть запас влаги на утро.

Теперь жадно припал потрескавшимися губами к прохладным струям источника, возвращавшим меня к жизни. Не задумываясь, сбросил одежду и аккуратно сложил оружие на траве, оставив лишь шейный нож, с которым не расставался никогда. Разгорячённое солнцем тело свело от ледяного объятия воды, но я был готов к этому, как и к любой схватке. Противник явно переоценил свои силы: мне ни раз приходилось проваливаться под тонкий лёд вместе с санями с добычей. Этот горный ручеёк был лишь бледным подобием тех бурных и хищных потоков, выпивающих тепло до дна.

Инстинкт подсказал, что я здесь больше не один: дробные аккуратные шаги, учащённое прерывистое дыхание — кто-то явно не умел ходить по лесу. Притаившись за валуном, наблюдал. Теперь холод воды стал окончательно безразличен, ведь охотник умеет становиться неподвижным и невидимым, даже тень, следуя приказу, прячется в густой траве.

На вершине холма показалась одна из женщин народа Первых. Это явление поразило меня до глубины души и до основания полового органа: идеально сложенная блондинка с шикарными формами. Раньше я слышал о них лишь в