Демоны джунглей - Сергей Иванович Зверев

Переверзев обернулся. «Интересным человеком», о котором говорил капитан, оказался Егор Разуваев. Шрам он, как известно, получил в Афганистане, во время боев с моджахедами. И он, конечно, был тем человеком, который может многое рассказать. Но майор не мог понять одну вещь: знает ли Разуваев об обмене, который ему хотят предложить? Ведь он может и отказаться… А если знает, то откуда? Ведь они с Новиковым не знакомы…

Мог отказаться от предложения капитана и восточный путешественник. Однако он скривился, но согласился. Поднялся с места, подошел к сержанту и стал с ним разговаривать, указывая рукой на капитана. Пока продолжалась их беседа, Переверзев спросил консультанта по Центральной Африке:

– Зачем вы согнали с места этого смуглого господина? Сидел бы себе и сидел. Он же в наушниках, ничего не слышит…

– Ошибаетесь, майор, – тихо ответил Новиков. – Чтобы вы знали: наушники могут только изображать бытовую технику. На деле они могут являться хорошими микрофонами, через которые вас сосед слышит вас просто отлично. И не только слышит, но и записывает каждое слово. Так что пусть наш восточный друг посидит в другом ряду.

Тут к ним подошел сержант Разуваев. Правда, сейчас, когда на нем были легкомысленные цветастые шорты и еще более цветастая рубашка, сержант никак не походил на военного – скорее на спортсмена, который решил отдохнуть в жаркой стране. Наклонившись к Новикову, Разуваев по-английски громко произнес:

– Тот господин в тюрбане попросил меня занять его место. Ему почему-то удобнее в том ряду. Вы не возражаете, если я тут сяду?

– Нет, не возражаю, совсем не возражаю! – так же громко ответил ему Новиков. – Понимаете, я человек разговорчивый, и оказалось, что своими разговорами я мешаю тому господину. Но я надеюсь, вы не будете против, если мы все немного поговорим? Так и полет пройдет быстрее…

– Нет-нет, я тоже люблю поболтать с соседом во время полета, – заверил «спортсмен на отдыхе», занимая освободившееся место. А сев, он уже тихо и по-русски приветствовал Новикова:

– Здравия желаю, товарищ капитан! Ну что, все прошло гладко?

– Прошло гладко, но обращение тебе лучше сменить, – отвечал ему Новиков. – Мое звание лучше будешь упоминать в менее людных местах – например, в туалете самолета, если мы с тобой вдруг там встретимся. А теперь, сержант, если не возражаешь, мы немного побеседуем с твоим командиром.

И он повернулся к Переверзеву.

– Минутку! – остановил его майор. – Прежде чем мы начнем говорить об обстановке в Республике Кигали и прочих служебных вещах, объясните мне одну вещь. Вы что, давно знакомы с моим сержантом? Когда вы успели договориться насчет обмена местами?

– Когда? Да там же, у стойки регистрации, – спокойно ответил Новиков. – Ваш боец, майор, оказался человеком на редкость понятливым. Он все схватил буквально на лету, не задал мне ни одного вопроса. Отличный у вас помощник!

«А я ничего не заметил! – подумал про себя Переверзев. – Он успел познакомиться с моим сержантом, объяснить суть своей просьбы, получить согласие – а я ничего не знал! Да, этот Новиков – настоящий специалист…»

– У меня есть еще один вопрос, – сказал он вслух. – Вопрос возник там, в зале регистрации. Неужели среди пассажиров аэропорта Домодедово мог оказаться боевик из отрядов исламистов? Или убийца из племени этих… мароре? Или сепаратист из провинции Луэна? Там вообще темнокожих было всего несколько человек. Чего же вы опасались?

– Сейчас я отвечу, – пообещал Новиков. – Но сначала хотел бы уточнить одну вещь. Что это мы, два русских офицера, разговариваем, словно два банкира за столом переговоров? «Вы не могли бы прояснить…» «А вы не могли бы сказать…» Вы бы меня еще стали называть «господин капитан». Звания у нас близкие, делаем одно дело. Так не перейти ли нам на «ты»? Меня, если что, зовут Алексей Игоревич. Но лучше просто Алексей. Вас, я знаю – Кирилл Антонович. Так что, сменим обращение?

– Сменим, – согласился Переверзев. Про себя он отметил, что капитан начал ему нравиться. – Только есть один момент. Теперь, когда чужих глаз вокруг не видно, можешь снять на секунду очки?

– Конечно, могу! – воскликнул капитан. – А то я получаюсь как какой-то литературный герой, не помню, который если снимал очки, то видевший его сразу замертво падал. Нет, от моего взгляда еще никто не умирал.

Новиков снял свои огромные «консервы», и Переверзев увидел его лицо, серые глаза, в которых мелькали веселые искорки. Нет, ничего заносчивого, высокомерного в специалисте по Центральной Африке не было.

– Ну, смотрины закончены? – спросил Новиков. – Тогда я все-таки их надену. Потому что хотя африканцев здесь и правда немного, но я опасаюсь вовсе не африканцев. Наши с тобой враги, Кирилл Антонович, могут быть белые, или желтые, или смуглые, как тот индус. Я не слышал, что тебе рассказывал генерал Ребров. Возможно, он не сказал, что за спиной боевиков мароре стоят международные монополии…

– Почему, говорил. Но при чем они здесь?

– А при том. Речь идет о продаже алюминия, а это очень большие деньги. Две международные корпорации (у одной штаб-квартира в Бельгии, у другой в Канаде) объединили усилия, чтобы гидростанция в Кигали никогда не вошла в строй. Они поставляют главарю повстанцев мароре Мзинге новейшее вооружение. Мы знаем, что у этих корпораций есть и другие группы боевиков, помимо мароре. Имеется развитая служба безопасности, в которой работают отставные военные, офицеры спецслужб. Так что им хватает специалистов, которые могли бы сфотографировать нужного человека, установить за ним слежку, а затем и ликвидировать.

– Понятно… – протянул Переверзев. – Что ж, этот момент ясен. Теперь давай по сути дела. Расскажи, что из себя представляет строящийся гидроузел, какие у этой стройки уязвимые точки. Кто охраняет объекты? Как далеко от стройки до леса? Легко ли туда подобраться?

– Вопросы законные, все в точку, – кивнул капитан. – Отвечаю по порядку. Гидростанция – большой объект, точнее, целый комплекс объектов. Тут и плотина, и машинный зал в центральной части этой плотины, и несколько мощных трансформаторных подстанций, и линии электропередач… Строительство большое, и народу там трудится много, в общей сложности восемьсот человек. Большинство строителей – местные, принадлежат к племени банги. Но есть рабочие из соседних стран.

– Сколько русских работают на станции?

– Четверо инженеров и двенадцать техников и мастеров, всего шестнадцать человек.

– И чем они заняты?

– Наши специалисты работают в основном в машинном зале, монтируют оборудование. Машинный зал станции – самый желанный объект для террористов…

– Значит, наша задача будет в основном сводиться к тому, чтобы контролировать подступы к машинному залу, – заключил Переверзев. – Что ж, задача вполне выполнимая.

– Нет, не только это, – сказал