Выкуп - Виктор Владимирович Колесников

игл, и дерево резко согнуло ветвь, пронеся мальчишку над толпой, и насадило его на саблевидную иглу.

Всюду слышались тревожные возгласы, плач и мольбы о помощи, только мертвые глаза мальчика безразлично смотрели на других, пока ещё живых, детей с высоты беспощадной елки. Как только игла пронзила его трепещущее сердце, черти заликовали, а их главный, уставившись на мужчину, сардонически усмехнулся. Мужчине показалось, что это шоу было организовано специально для него.

Паша нашел плюшевого зайца. Заботливо поднял его и осмотрел. У игрушки отсутствовал один глаз, на клетчатом комбинезоне синим маркером было написано имя «Степа». Плюшевый заяц напомнил Павлу свою любимую игрушку — медвежонка Мишу. Как-то, Муська — кошка, жившая в те далёкие времена в семье охотника, — разыгравшись, напала на игрушку и вырвала глаз медвежонку. Кошка тогда получила по заслугам: Павел отогнал ее, отбил своего друга у хищницы. Плюшевый медведь был не просто игрушкой. Он охранял мальчика от чудовищ, приходивших за ним в темные часы, когда мама уходила доделывать свои домашние дела и, погасив свет в детской, оставляла Пашу с медвежонком в комнате. «Миша, охраняй Пашу до утра! Пока я не позову его завтракать!» — серьёзным тоном обращалась она к плюшевой игрушке и уходила, оставив сына в кромешной тьме. Паша верил, что игрушка — надёжный защитник и ни одно чудовище не сможет затащить его в свое мрачное логово — темноту подкроватной бездны, — пока Миша лежит рядом на подушке и охраняет.

Паша посмотрел на зайца, который, как ему показалось, тоже смотрит на него маленьким пластмассовым глазом. Этот вопрошающий взгляд, казалось, был полон скорби, будто плюшевый заяц пытался проронить слезу по убитому хозяину, но был не способен стенать. «Чего же ты не спас мальчика, Стёпа? Неужели потому что он не попросил?» — мысленно обратился к зайцу Паша.

— Так давай я попрошу? Помоги… Защити остальных детей! Прошу… — отчаявшийся взрослый просил помощи у одноглазого плюшевого зайца, в то время как темные фигуры на ели вновь начали движение. Их главный снова забрался на верхушку дерева и принялся высматривать новую жертву.

Дети, заметив черта на еловой макушке, засуетились, завизжали, забегали. Но суматоха не помешала сделать выбор, и монстр указал пальцем в толпу. Паша посмотрел в центр белого круга, сделанного испуганной толпой. В центре снежного пяточка замер Митя. Он, неподвижный, оцепеневший от страха, стоял, уставившись мокрыми большими глазами на тянущуюся к нему гигантскую лапу. В одном ботинке, в спущенном до середины стопы мокром носке, в школьной испачканной форме, рубашка которой торчала из-под жилетки, он обречённо ждал, когда чудовище расправится с ним. Отбросив в сторону игрушку, Паша бросился к ребенку. Успев добежать до мальчишки, единственное, на что взрослый решился, так это встать между ребенком и стремительно опускавшейся лапой чудовищного дерева. Мужчина инстинктивно вскинул руки, закрывшись от атаки, и зажмурил глаза перед смертью. Мгновение! Но атакующий не настиг людей. Толпа восторженно ахнула, и Паша в недоумении открыл глаза. Черное безоблачное небо закрыла белая шерсть. Невероятно большая рука зайца Степы держала искривленную, иссохшую лапу дерева. На миг повисла пауза. Ель, не ожидав сопротивления, растеряно замерла, черти, раскрыв клыкастые рты, испугано смотрели на исполинского зайца, размеры которого не уступали их елке. Замешательство прошло, и ель начала атаковать плюшевую игрушку, судорожно нанося удары свободной лапой. Дети разбежались в стороны. Началась жестокая схватка. Плюшевый заяц больше не выглядел невинной детской игрушкой, и дело было даже не в его размере. Он приобрел некие демонические черты. Ткань превратилась в шерсть, взгляд наполнился яростью, и теперь он выглядел так, как и всё вокруг — свирепо и безжалостно. Защитник прыгнул на елку, повалив ее. Черти посыпались вниз вместе с телами растерзанных детей. Нерожденные ловко шмыгнули во тьму, пока заяц с хрустом отрывал многочисленные ветви дерева-убийцы. Когда дети разбежались, на снегу остались лежать другие брошенные игрушки. Не мешкая, Паша подбежал к одной из них, схватил ее, не глядя, и, крепко сжав Митину руку, бросился прочь от ристалища.

— Я же говорил, что приду за тобой! Я же говорил!? — не веря в происходящее как-то радостно кричал он ребенку, — Нужно только найти выход — и мы спасены, малыш! — Мужчина бежал, периодически оглядываясь на место, где заяц потрошил елку. Паша пробежал еще несколько метров, а потом перешел на шаг и остановился. Впереди показались силуэты, похожие на детские, однако охотник как-то научился различать похитителей от детей. Семь чертей перегородили путь.

— Мало вам? Еще хотите? — Он поднял вверх припасенную игрушку. Мельком взглянул на нее и опустил вязанную зеленой нитью черепашку с пуговками вместо глаз, — Вам не поздоровится, обещаю! — пригрозил он нерожденным.

— Ребенок может выйти из этого мира только в мешке, взрослый… — мерзким хриплым голосом произнес главный, — Если хочешь выйти — мы не будем держать тебя, выход там, — черт махнул рукой, и в кромешной тьме появился столп оранжевого света, уходивший куда-то ввысь.

— Я пришел забрать дочь и без нее не уйду…

— Ну, конечно… Раз уж пришел… что же… — главный подозвал жестом двух подчиненных. Они волокли мешок.

— Я вам уже не верю, — сказал Павел, глядя на мешок, в котором могла находиться его Катя. Тогда черти развязали мешок и показали мужчине дочь. Изможденная, бледная, она неподвижно лежала в мешке на снегу.

— Вот! — главный сделал шаг назад, — Бери ее и убирайся.

— Я заберу и его, — мужчина поднял руку, в которой сжимал Митину ладонь.

— О таком не может быть и речи, условия выкупа ты знаешь.

— К черту условия! — охотник вытянул черепашку вперед и начал проговаривать нехитрое заклинание, чтобы оживить охранника, но в руках нерожденных появился еще один мешок. Монстры перевернули его и высыпали гору игрушек на снег.

— Эти игрушки охраняют детей! У вас ничего не выйдет! — мужчина пытался говорить уверенно, но, порабощенный страхом, едва держался на ногах.

— Так мы тоже дети, — зловеще улыбаясь, прорычал главный и, протянув руку к куче игрушек, что-то прошептал.

Снег под ногами задрожал, раздался хруст и от собранных в кучу игрушек начали разрастаться трещины. Плюшевая масса стремительно увеличивалась, превращаясь в нечто единое, многоногое. За спиной Павел услышал тяжелые шаги. Расправившись с елкой, к злодеям спешил Степа. Глядя на вырастающее на глазах неописуемое жуткое существо из когтей, клыков и гнева, мужчина прошептал черепашке заклинание и метнул ее в группу черных фигур. Черти бросились врассыпную, а Паша, воспользовавшись моментом, взял мешок с дочкой, в другой мешок затолкал Митю и поволок их к свету. Невообразимое создание, прозванное Пашей «Легионом», бросилось на черепаху и