Владыки Железного дракона - К. Л Вернер

Адмирал Торки стрелой взмыл по лестнице, намереваясь положить конец мясорубке. Залпострел рявкнул, из ствола вырвались и метнулись к врагу эфирные снаряды. Но хаосит был хорошо подготовлен: он поднял щит, на котором в местах попадания, по одной на заряд, вспыхнули магические руны и полностью нейтрализовали всю огневую мощь. Торки замахнулся молотом, продолжая наступление, но на пути его оружия встал палаш.

– Торки! – крикнул Грокмунд, спеша к трапу на подмогу адмиралу.

Однако он не успел помочь соратнику: между ним и трапом возник совершенно иной противник – безобразно мутировавший, на голову выше дуардина человек в доспехах, что, казалось, были выплавлены из сапфира и дробленого малахита. Из шеи его торчала уродливая опухоль, раздутая и покрытая перьями. Головка опухоли прижималась к гладкому шлему на голове хозяина.

– Глуп тот, кто торопит собственную гибель, – произнес хаосит.

Грокмунд готов был поклясться, что слова прозвучали не в ушах, их будто всадили прямо дуардину в мозг.

– Всему положен свой час. Даже смерти, – продолжил чародей и поднял гнутый посох.

Нервно затрещали ряды талисманов и амулетов, цепью прикованные к драгоценному навершию посоха: колдун обуздывал сокрытую в них силу.

Грокмунд перехватил анатомизатор, собираясь распылить едкий эфир в лицо чародея прежде, чем тот успеет закончить колдовать. Он надеялся, что в случае неудачи питаемое эфиром оборудование покажет себя достаточно крепким, чтобы хотя бы частично отразить любую магию, что сплетал хаосит. Но дуардин вновь недооценил коварство и хитрость врага. Чародей плел колдовство не против эфирного химика: он направил заклинание в палубу под его ногами. Ослепляющая спираль искрящегося света пролилась на пол, растеклась неестественными, чуждыми воображению волнами, впиталась в дерево и железо.

Недобрый вихрь энергии с треском исчез. Не успел Грокмунд понять, что происходит, как палуба под его ногами заходила ходуном и разверзлась, словно гигантская пасть. Эфирный химик камнем рухнул в трюм.

Последним, что он увидел, был чародей, наблюдавший вместе с паразитом, как он летел во мрак.

Кхорам потерял интерес к эфирному химику и посмотрел, как обстояли дела на баке. Тамузз все еще был занят схваткой с командиром дуардинов. К обоим подоспели на помощь союзники. На стороне Тамузза сражались аколиты в масках и тзаангоры, а бок о бок с дуардином бились выжившие канониры и еще один член экипажа, орудовавший пикой.

Остальная команда броненосца прилагала все усилия, чтобы отбиться от слуг Тамузза. Небольшие отряды аколитов окружили корабль и создавали обжигающие энергетические снаряды, которые затем посылали в дуардинов, тзаангоры осыпали стрелами бронированный корпус судна и его укрепленный купол, откуда продолжали отвечать им часовые. Демонического крикуна, которого Кхорам призвал на подмогу, разорвало на части дружными залпами ружей, и от демона осталась лишь зловонная жижа. Задрожала пылающая колесница, приняв на себя удар прилаженных к корпусу винтовок. В одно мгновение управлявший колесницей огнемет превратился в горящий шар, испепеливший и жуткую повозку, и самого себя.

Кхорам взглянул на местность внизу. Холмы Сумрачной дали остались за много лиг отсюда, и началась земля петляющих каньонов и острых недоступных вершин. Его взору открылись черные зевы пещер и выступающие из скал и тянущиеся к небесам кости давно вымерших зверей. По земле растеклись причудливые узоры цвета и тени: там змеился плетучий сорняк в поисках воды корням. Внимание чародея привлек один из самых глубоких каньонов – черная рана на теле этих земель.

– Вот, – объявил он, – то самое место. – Гомункул что-то зашептал ему в ухо, подтверждая слова хозяина. – Дальше не нужно. Мы привели харадронцев туда, где они смогут послужить нашей цели. – Холодное подобие улыбки исказило безобразное лицо Кхорама. – Пора Тамуззу велеть своим слугам отступить.

Командиру хаоситов такой приказ явно не придется по душе, однако воин был достаточно умен и знал, что следует считаться с требованиями необходимости.

Чародей поднял посох. Череда нечестивых фраз сорвалась с его губ. На баке корабля что-то ярко вспыхнуло, ослепив сражавшихся с обеих сторон, вынудив их отступить друг от друга. Не дожидаясь, пока к противникам вернется зрение, Кхорам произнес еще одно заклятие. На сей раз его целью стал демонический диск Тамузза. Существо незамедлительно покинуло эпицентр схватки, взмыв вместе с хозяином.

Чародей приказал своему демону отправиться навстречу Тамуззу. К тому времени, как он добрался до полководца, тот вновь уже мог видеть и был готов вернуться в бой.

– Достаточно, – произнес Кхорам, – дуардины именно там, где нам нужно.

Тамузз кончиком меча указал на бак и адмирала, лихо крушившего последних боровшихся с ним воинов Хаоса.

– У них нет против нас ни шанса, – произнес Тамузз. – Я принесу дуардинов в жертву Могучему Тзинчу. Их последний вдох будет посвящен Изменяющему пути!

Он пристально взглянул Кхораму в лицо, и из-за дымовой пелены раздался издевательский смех.

– Они заплатят за свое сопротивление.

– Безусловно, – согласился Кхорам, – но обычная смерть пользы нам не принесет. Не позволяй триумфу победы застлать тебе глаза. Нужно учитывать исход всей войны. – Чародей поманил пальцами-щупальцами Шар Зобраса. – Величайшая милость будет оказана тебе в случае победы. Но если проиграешь, пощады не жди.

– Если мы проиграем, – предупредил Тамузз.

Слова Кхорама сделали свое дело: командир хмуро посмотрел в сторону броненосца, затем сорвал с пояса рог из слоновой кости и поднес его к скрытому пеленой лицу. Рог провыл трижды. Все воины Тамузза поняли сигнал и незамедлительно выполнили волю командира. Те, кто находился в самой гуще схватки, отскочили от дуардинов и спешно ретировались: хаоситов нисколько не заботило, что, отступая, они становились легкой мишенью для своей недавней добычи. Крикуны и демонические колесницы медленно растворялись в воздухе: заклинания, поддерживавшие их существование в Хамоне, были сняты.

Харадронцы ликовали, громко приветствуя победу. Дуардины верили, что они сломили противника, отбили его атаку.

Диск Тамузза также освободился от чар, и теперь жеребец нес воина обратно к Сумрачной дали.

– Разберись с ними. И поживее, – приказал он чародею, – убей всех до единого.

Кхорам лишь улыбнулся в ответ на слова хаосита.

– Нет, – прошипел он гомункулу, – всех нельзя. Шар предвещает восхитительное будущее, если один останется в живых.

Кхорам посмотрел вслед удалявшемуся командиру.

– Он знает о моем плане, – задумался чародей, – неужели Тамузз в гневе забыл эту подробность?

Сквернавник защебетал что-то в ответ, подтверждая подозрения Кхорама.

– Значит, Тамузз пытается заставить меня испортить собственный замысел. Он сомневается. Стал больше беспокоиться о цене поражения, чем о награде за успех. И надеется свалить все на козла отпущения в случае неудачи. Такой низкий удар в спину может даже позабавить Могучего Тзинча. Позабавить настолько, что он простит его.