Али - Саша Тат

К вечеру он уже немного привык к ее присутствию и, прибыв в лагерь, даже решил сначала смыть с себя грязь и кровь. Да и омеге неплохо бы искупаться. Сегодня она окончательно станет его собственностью – от этой мысли сердце начинало учащенно биться в предвкушении. Перекинувшись несколькими скупыми фразами с другими альфами, Дорл направил ворга прямиком к дому у озера. В поселке справятся со всем и без его участия и длинных наставлений.

Оставшись без поддержки, когда он выпрыгнул из седла, омега начала заваливаться набок. Одной рукой он легко приподнял девчонку и поставил на землю, но ноги ее не держали и она сразу осела. Какая же она все-таки слабая! Он не спеша начал раздеваться. Некуда торопиться. Вся ночь впереди. Сняв с себя всю одежду, он глянул на омегу. Раздеть ее тоже? От мысли, что кто-то может увидеть ее голой, в груди заворочалось что-то очень тяжелое и горячее. Он присел возле нее и, взяв рукой за подбородок, поднял ее опущенную на грудь голову.

– Я тебя уже ревную.

Она смотрела куда-то сквозь него и молчала.

– Как тебя зовут?

И снова тишина. Он нахмурился. Ей точно надо взбодриться. Нет, он возьмет ее в любом случае, но все-таки хочется, чтоб она при этом подавала хоть какие-то признаки жизни. Дорл поднял ее почти невесомое тело на руки и понес прямо к озеру. Остановившись на краю крутого склона, он задумался, не поискать ли более плавный спуск. И в этот момент задремавшая на его руках омега вдруг улыбнулась чему-то своему и прижалась к нему всем телом. Он даже замер от неожиданности. От этого ее движения что-то смутно зашевелилось в груди… Мгновенье он прислушивался к самому себе, но затем, сдвинув брови и тряхнув головой, разжал руки и просто бросил ее в воду.

Интересно, она умеет плавать? Дорл нырнул в озеро, с удовольствием расслабив мышцы и чувствуя, как из них уходит все напряжение. Омега отчаянно барахталась неподалеку, как слепой котенок, и он, ухмыляясь, отплыл от нее чуть дальше. Наконец-то она не кажется полудохлой рыбой. Он прикрыл глаза, позволив воде вытолкнуть его тело на поверхность и слегка покачивать на слабых волнах. Но уже через несколько секунд шум цепляющейся за свою жизнь девчонки начал утихать.

«Все-таки тонет», – раздраженно подумал он.

Глубоко вздохнув, он нырнул за ней. Омега, еще слегка дергаясь, действительно шла ко дну. Убрав в сторону облако ее волос, он обхватил ее за талию одной рукой и потащил вверх. Как только они выплыли на поверхность, она сразу закашлялась. На берег он швырнул ее без особых церемоний, глядя, как она, упираясь ладонями в землю, хватает ртом воздух.

– Как тебя зовут? – повторил он свой вопрос осипшим голосом.

Теперь, когда с нее была смыта грязь, а мокрая одежда прилипла к дрожащему телу, сдерживать себя стало уже невозможно.

– Алиен, – тихо прошептала она, боясь поднять голову.

Дорл снова нахмурился. Слишком длинно.

– Али, – сказал он утвердительно и, схватив ее за руку, грубо потащил в дом.

Она не всегда успевала перебирать ногами, время от времени просто волочась за ним по земле, и, захлебываясь слезами, стонала.

– Пожалуйста… пожалуйста… не надо… отпустите меня… пожалуйста…

В голове смутно мелькнуло, что девчонка целый день была голодной и неплохо бы ее покормить, но он уже не мог остановиться. Все мысли вытеснил сумасшедший, первобытный инстинкт.

Внутри добротного двухэтажного дома еще чувствовался запах предыдущего владельца – другого альфы, руководившего поселением до того, как его завоевал Дорл. Он поморщился. Тот альфа был уже мертв, но его незримое присутствие все равно бесило. Тем более, что сейчас рядом его омега! Глупая, необъяснимая ревность даже к убитому сопернику была весьма ощутимой и сильно нервировала. Хорошо, что долго они здесь не задержатся.

Дорл быстро взлетел вверх по лестнице (девчонка пересчитала коленями все ступени), не вошел, а ввалился в спальню и кинул ее на кровать – побитую и мокрую.

– Пора тебе стать моей, что-то мы с этим затянули… – прохрипел он тяжело дыша.

Наверное, его лицо было безумным, и Алиен с расширенными от ужаса глазами попятилась от него на другой конец кровати, пока не уперлась спиной в стену. Она, вся сжавшись и обняв себя за плечи, плакала и качала головой, как будто не верила, что это все происходит с ней на самом деле. Он подошел ближе и, схватив ее за лодыжку, притянул к себе. Когда он начал сдирать с нее одежду, разрывая некогда красивую ткань, она завопила, как раненый ворг, брыкаясь и царапаясь, но это только еще больше его завело. Все ее хрупкое тело было в синяках и ссадинах, а на правом предплечье виднелись почерневшие от кровоподтеков отпечатки его пальцев. Все-таки он слишком сильно тогда сдавил ее руку.

Дорл окинул тяжелым взглядом комнату в поисках чего-нибудь острого. Небольшой серебряный нож, которым так удобно резать яблоки – в самый раз. Это можно было сделать и потом, но нужно уважать традиции. Придавив ее к кровати, он схватил нож и вырезал острым лезвием маленький знак на ее плече, чуть повыше отметин. Потом перевернул на живот. Она снова попыталась отползти, но он крепко сжал ее бедра, добавляя новых синяков к уже имеющимся.

– Не спеши, Али, мы еще не закончили… – сказал Дорл и резко вошел в нее без всяких прелюдий.

Дыхание сбилось и он замер от каких-то совершенно новых ощущений. Алиен выгнула спину и громко застонала от боли, скомкав побелевшими пальцами простынь и вжавшись в нее лицом. По ее ногам потекла кровь, но Дорл не обратил на это внимания. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного и ему понадобилось время, чтобы немного прийти в себя.

Его омега. Самая сладкая. Несравнимая ни с одной женщиной, которых он знал.

Наконец справившись с собой и задышав ровнее, он начал двигаться, быстро ускоряя темп. Каждый толчок рождал волну почти нестерпимого удовольствия, и он грубо вбивался в ее тело, чтобы почувствовать его еще и еще. Она кричала, но вскоре ее голос сорвался и из горла вырывались лишь хрипы. Ему вдруг захотелось накрыть ее своим телом, прижаться к ней всей поверхностью разгоряченной кожи. Он, не останавливаясь, навалился на нее сверху, слегка придерживая себя руками, и втянул носом одуряющий запах ее волос. Голова закружилась и комната вокруг подернулось пеленой.

– Ты моя…

Он насиловал ее долго, замедляясь лишь для того, чтобы продлить удовольствие. Поначалу ее измученное тело было напряжено до предела, руки сжимали разорванную простынь, но затем, уже полностью обессилев, она просто лежала под ним, уставившись в стену остекленевшим взором. Ее губы слегка шевелились, произнося какие-то слова. Он, целиком растворившись в своих необычайно острых ощущениях, едва сумел различить шепот на грани слышимости: «Мама… мамочка…».

Когда наслаждение достигло пика, из груди вырвалось рычание, его сильные руки вдруг ослабли и он упал на нее всем весом, будто из него вышибли дух. Алиен застонала, и он сгруппировался, переместив вес на свое плечо, чтобы не раздавить ее. Но вылезти из-под себя не позволил – ему нравилось чувствовать ее снизу, прижимать к своей груди и вдыхать ее запах. Высохшие волосы Алиен шевелились от его тяжелого рваного дыхания. Все тело горело, в голове не было ни одной мысли – только эйфория. Он даже заурчал, как довольный лев. Правы были те, кто говорил, что ни одна женщина не может заменить альфе его истинную пару. Попробовав свою омегу один раз, уже не хотелось ничего иного.