Колдуны Ордена Ночного Крыла. Книга 1 - Джеффри Хантингтон

— Правда, знаю, — повторил Монтейн. — Мой отец умер, когда мне было восемь лет.

Загорелся зеленый. Похоже, они въехали в центр поселка. Большинство белых деревянных магазинчиков были уже заколочены на зиму.

— Почему вы сказали «чудно»? — поинтересовался Девон. — Вы знакомы с обитателями «Скалы воронов»?

Монтейн коротко усмехнулся. Дворники издали звук, напомнивший сердитый крик чайки.

— О да. Я их знаю. Очень хорошо знаю.

Девону послышался сарказм в его голосе.

— Может быть, вы знали и моего отца? — не унимался он. — Его звали Тед Марч.

Монтейн немного подумал:

— Извини. Я прожил здесь всю жизнь, за исключением нескольких лет, когда уезжал на заработки. Не припоминаю такого имени. Тед Марч… — Он улыбнулся. — Но у Аманды Маер Крэнделл всегда было полно секретов. Раз твой отец говорил, что был знаком с ней, наверняка так оно и было.

Он снова бросил взгляд на Девона. Его глубоко посаженные глаза были ярко-зелеными, это было заметно даже в полумраке машины.

«Он знает», — снова сказал Девону Голос.

Но что? Девон не думал, что Монтейн лжет, но за его словами скрывалась какая-то недоговоренность, какая-то подоплека, которая, видимо, и содержала ответы на вопросы мальчика о том, кто он и откуда у него его странный дар. Что-то в Рольфе Монтейне беспокоило Девона, но он не мог толком объяснить, что именно. По крайней мере, в машине его полностью оставило ощущение жара и зловещей тяжести, всегда служившее верным признаком близости демонов.

— А вы давно знаете миссис Крэнделл? — спросил Девон.

— Я ее старый друг. Не забудь передать ей привет от меня.

Девон понял, что Рольф лукавит. Он привык доверять своей интуиции. Папа называл это сенситивностью; они даже пробовали проникнуть в мысли друг друга. У Девона иногда получалось. Например, он кричал: «Шоколадное печенье!» — и отец вынужден был признать, что действительно думал о том, что пора перекусить.

Машину сильно тряхнуло на ухабе, но Рольф Монтейн, похоже, этого не заметил.

— Тебе придется перевестись в здешнюю школу, — добавил он.

— Ага. И это расстраивает меня, пожалуй, сильнее всего. Терпеть не могу оказываться в роли новенького.

— В каком ты классе?

— В восьмом.

Монтейн кивнул.

— А ты хоть раз разговаривал с миссис Крэнделл до приезда сюда?

— Нет, — сказал Девон. — Ни разу. С ней говорил поверенный моего отца. Знаю только, что у нее дочь примерно моего возраста.

— Да. Сесили. — Монтейн улыбнулся. — И еще есть племянник. Ты, конечно, уже слышал про Александра?

— Нет.

— Ему восемь. — Монтейн внимательно взглянул на него. Его белые зубы снова сверкнули в темноте. — Ты любишь детей?

— Конечно.

Монтейн рассмеялся:

— Посмотрим, что ты скажешь после встречи с маленьким Александром.

С этими словами он свернул с дороги на автостоянку, расположенную неподалеку от большого белого здания. Вывеска над дверью раскачивалась под свирепыми порывами ветра. Старинными готическими буквами на ней было написано:

Грозовой приют

Под колесами захрустел мокрый гравий.

— Приехали, — объявил Монтейн, и на лице его появилось странное выражение. — Ущелье Борго. Здесь ты сможешь нанять машину прямо до дома.

— Постой, — вдруг сказал Монтейн, резко и грубо перехватив руку мальчика. — Не торопись.

Изумленный, Девон вскрикнул от неожиданности. Лицо Рольфа Монтейна оказалось в десяти сантиметрах от лица мальчика. Сердце Девона заколотилось в унисон со стуком дождя — сильно, быстро, неистово. Он взглянул в зеленые глаза странного попутчика, практически первого человека, встретившегося на его пути с тех пор, как он покинул уютный мир, напоминавший об отце. В прошлом остались его друзья, его пес, его школа.

— В следующий раз, — с угрозой в голосе прошептал Монтейн, — хорошенько подумай, прежде чем садиться в машину к незнакомцу. Любой местный житель посоветовал бы тебе держаться подальше от Рольфа Монтейна, потому что Рольф Монтейн пять лет отсидел в тюрьме за убийство мальчишки вроде тебя.

— ОСТАВЬТЕ меня в покое, — пробормотал Девон.

Рольф Монтейн рассмеялся и откинулся на спинку сиденья.

— Извини, парень, — бросил он, — я не хотел напугать тебя.

Девон перевел дух. Он сжал кулаки и приготовился призвать на помощь всю свою силу. Но, похоже, необходимость в этом отпала.

— По-моему, как раз этого вы и добивались.

Мужчина посмотрел на него:

— Вы что, и правда убили?..

— Спроси миссис Крэнделл, — бросил Монтейн, выходя из машины. Через секунду он уже открывал дверцу Девона, держа наготове зонтик. — Не сомневаюсь, она с удовольствием поведает тебе эту историю во всех подробностях.

Девон, прищурившись, вглядывался в темноту, пытаясь получить представление о месте, в котором очутился.

Монтейн, подняв руку, указал на грозовые облака.

— Добро пожаловать, — проговорил он, — на Мыс Невзгод.

Сквозь пелену дождя виднелись тусклые желтые окна «Грозового приюта». Девон и Монтейн поспешили войти. Внутри старший из попутчиков, стряхнув воду с зонта, немедленно направился к телефонной кабине, не проронив больше ни единого слова.

Помещение оказалось темным, с коричневыми стенами, увешанными спасательными кругами, рыболовными сетями и пробковыми поясами. Пол, довольно неровный, покоробился за десятилетия от морского воздуха. На немногочисленных столиках, расставленных в комнате, горели керосиновые лампы. У дальней стены сидели двое коренастых пожилых мужчин — они пили пиво и курили трубки.

Вдоль передней стены тянулась барная стойка, возле которой стояли высокие табуреты. Девон занял один из них, и барменша тут же подошла к новому клиенту. Это была довольно пухленькая девушка с короткими рыжими волосами, ямочкой на подбородке и золотым колечком в проколотой левой брови. С виду она казалась немногим старше Девона, но он сообразил, что ей должно быть не меньше двадцати одного, раз ей дозволено работать в баре.

— Что закажешь? — прощебетала она.

— У вас есть горячий шоколад? — спросил Девон.

— Разумеется, парень. — Барменша наполнила чашку. — Вот, держи. Классическая ночка для наших мест… ну, ты меня понял.

Девон улыбнулся:

— Да уж… снаружи сейчас действительно неприятно.

— Ты не местный?

— Нет, — сказал Девон и сделал глоток. Шоколад оказался вкусным — он был густой и горячий. — Я только сегодня приехал.