Золотые шайбы - Василий Дмитриевич Сысоев

Афанасьева, В. Никанорова, В. Меньшикова, А. Старовойтова, Е. Бабича, А. Тарасова, В. Боброва, М. Орехова, В. Давыдова и И. Курбатова, из 18 встреч чемпионата пятнадцать выиграла, две свела вничью и только одну проиграла. В общей сложности за дни этого первенства, которое разыгрывалось почти три месяца, хоккеисты ЦДКА забили в ворота противников 80 шайб, пропустив в свои только 29. Они набрали 32 очка из 36 возможных, в то время как московские команды ВВС и «Динамо» соответственно имели 27 и 25 очков.

Колоссальным успехом команды было то, что многие ее игроки за первые два — три сезона из «новичков» превратились в зрелых мастеров, в истинных виртуозов хоккея, которым мало кто из советских хоккеистов мог противостоять. Их манера игры неизменно вызывала восхищение зрителей. Больше всех аплодисментов выпадало на долю В. Боброва, Е. Бабича, А. Тарасова, В. Никанорова, М. Орехова и Г. Мкртычана.

Особые симпатии вызывала игра Всеволода Боброва. Когда он выходил на поле, то почти все внимание и спортсменов, и зрителей сосредоточивалось на нем. Игра армейцев и противника сразу как-то перестраивалась, она вольно или невольно начинала подчиняться его действиям, его творчеству. Бобров становился как бы «главным распорядителем», «хозяином» соревнования. Всеволод, пожалуй, как никто другой, искусно распоряжался шайбой, которая точно была прикреплена к его клюшке невидимой резиночкой. И он то свободно отпускал ее, то моментально снова притягивал к себе. Чтобы отобрать у него шайбу, требовались неимоверные усилия. Бобров изумительно быстро и четко выполнял множество различных по характеру движений, приемов ведения, обводки и передач. А в жарких схватках борьбы за шайбу поступал всегда решительно и смело.

Среди наших сильнейших хоккеистов В. Боброва выделяло также его высокое тактическое мастерство. Он хорошо мог ориентироваться в игре, своевременно видеть и правильно оценивать меняющуюся обстановку на поле. В то же время сам так мог «запутать» игру, что противник часто попадал в тупик, приходил в растерянность. Он, если можно так сказать, классически пользовался обманными, отвлекающими движениями с помощью самых разнообразных финтов, которые постоянно исполнялись на предельной скорости, хитро маскировал свои намерения и, оставляя за спиной одного за другим своих соперников, настойчиво пробивался к воротам противника. Перед бобровским финтом очень многие оказывались беспомощными, не умея своевременно правильно разгадать дальнейшие действия Всеволода. Игроки команды противника, например, рассчитывают, что В. Бобров сейчас сделает передачу своему партнеру, находящемуся в выгодной позиции, но вдруг следует хлесткий удар, и шайба уже врезалась в сетку ворот. Или наоборот, вратарь и защитники ждут удара по воротам, а вместо этого видят, как В. Бобров делает неожиданную передачу оказавшемуся «открытым» спортсмену в красном свитере, который и заставляет соперников начать игру снова с центра поля. А как В. Бобров мог мастерски «вытаскивать» вратаря! На его уловки попадался не один даже классный страж ворот. В памяти многих болельщиков, безусловно, сохранилось немало таких моментов, когда В. Бобров, умно обыграв своих противников, молниеносно выходил один на один с вратарем и, как бы делая ошибку, отпускал вперед шайбу. Вратарь «срывался», стремясь ее перехватить, но, как правило, не успевал это сделать. Шайба, словно притягиваемая магнитом, оказывалась снова у В. Боброва и уже с другого фланга летела мимо раздосадованного и нередко распластанного на льду вратаря в пустые ворота.

Всеволод был опасен и «коварен», он такой наводил ужас на противника, что многие тренеры были вынуждены приставлять к нему усиленную «охрану», поручая по меньшей мере двум своим игрокам следить за действиями сильнейшего армейского форварда и неотступно следовать за ним. Но эти меры «безопасности» чаще всего оказывались тщетными. Сева, так любовно его звали болельщики, почти каждый раз удачно увертывался от своих сторожей и снова и снова угрожал воротам. Такая «страховка» В. Боброва противником умело учитывалась и армейцами при определении тактического плана игры. Даже когда Всеволод был болен и не мог активно участвовать в игре, армейцы все равно считали полезным и необходимым его выход на лед, особенно если шла речь о принципиальной встрече. Расчет при этом был очень прост: Бобров обязательно выключал из игры одного — двух сильнейших хоккеистов из команды-соперницы…

Но при всех неожиданных ходах, когда не знаешь, что же дальше будет делать Всеволод, его удивительно здорово понимали играющие с ним армейские хоккеисты Е. Бабич, А. Тарасов, а позже В. Шувалов.

Особенное чутье на это было у Евгения Бабича. Он почти безошибочно поступал при розыгрыше не только заранее разученных вариантов, которых у них с В. Бобровым было множество, но и, что весьма важно, совершенно новых, самих собой рождавшихся в игре неожиданных комбинаций. Е. Бабич как-то интуитивно понимал своего товарища и постоянно оказывался там, где это было всего выгоднее для создания более острого положения. Разумеется, было бы неправильным отсюда делать вывод, будто Е. Бабич и другие хоккеисты команды ЦДКА являлись лишь подыгрывающими игроками и их талант блистал только при свете мастерства В. Боброва. И Е. Бабич, и А. Тарасов, и В. Шувалов, так же как А. Виноградов, П. Жибуртович, были выдающимися хоккеистами. Все они неутомимые труженики, азартные спортсмены, самоотверженные и ловкие мастера клюшки. Они, как и Всеволод, тонко понимали игру и мастерски вели ее от первой до последней минуты встречи. И, пожалуй, если б не было у В. Боброва на флангах рассудительных А. Тарасова и В. Шувалова, неуловимого и вездесущего Е. Бабича, если б не «питали его шайбами» из тыла неутомимый А. Виноградов, хитрый П. Жибуртович, а позже хладнокровный Д. Уколов и неповторимый Н. Сологубов, то едва ли смогла бы так полно раскрыться его высокая спортивная одаренность.

Однако среди этих хоккейных ассов Всеволод Бобров был первым, сильнейшим нападающим и признанным организатором атак. Всеволод лучше других мог завязать комбинацию, неожиданно начать атаку, организовать ребят на поле, вдохновить их своим примером, поддержать и посоветовать тому, у кого не получается, а когда нужно, указать и приструнить тех, кто вдруг почему-то решил «приберечь» свои силенки. Благодаря этому В. Бобров пользовался большим авторитетом у хоккеистов. Потому-то они с такой охотой и искренностью отдавали за него свои голоса, когда проводились выборы капитана армейской или сборной команды…

Была у него и еще одна отличительная черта, которая выделяла его среди наших нападающих и за которую особенно его ценили и уважали товарищи по команде. В. Бобров почти никогда не уходил с поля, не забросив шайбы в ворота противника. Он не мог себя чувствовать спокойным, если ему в той или иной игре не удавалось увеличить счет встречи, если ему не удавалось