COVID-19: 33 вопроса и ответа о коронавирусе - Штефан Швайгер

Но сегодня ВОЗ подходит к этому вопросу очень осмотрительно. Разработаны специальные правила, в соответствии с которыми наименования заболеваний отныне не должны быть напрямую привязаны к каким-то местностям, этническим или религиозным группам и названиям животных. Кроме того, под запретом оказались такие прилагательные, как «смертельный» или «неизвестный», чтобы не раздувать ненужные страхи. Даже такое инфекционное заболевание, как лихорадка Эбола, в будущем не будет называться именем реки в Конго.

Перечень МКБ-11 (Международная классификация болезней), который ВОЗ должна вскоре выпустить и где приведены все известные на сегодняшний день заболевания, будет содержать 55 тысяч кодов различных болезней, травм и причин смерти. Понятно, что при таком количестве нелегко находить новые названия, которые будут точно отражать суть заболевания. Придумав название COVID-19, Всемирная организация здравоохранения точно не заслужила приз за креативность. Но она никого и не обидела, если не считать пивоваров.

Рекомендация. Если вы хотите быть предельно точным в высказываниях, употребляйте термин «коронавирус нового типа». Существуют различные коронавирусы, и SARS-CoV-2 – лишь один из них.

Лишь немногие могут похвастаться тем, что бывали на китайских базарах диких животных. Но общее представление о том, что там происходит, имеют в последнее время очень многие. Именно здесь, в миллионном китайском городе Ухань, на базаре, где торгуют рыбой и дикими животными, предположительно произошла одна из тех случайностей, которые свойственны природе: один из вирусов мутировал и распространился. Оказалось, он опасен для здоровья людей.

Так гласит самая правдоподобная на сегодняшний день гипотеза, объясняющая, почему в декабре 2019 г. в китайской провинции Хубей участились случаи неизвестной до сих пор формы воспаления легких. Вскоре выяснилось, как мало времени понадобилось новому вирусу после первого инфицированного человека на базаре в Ухане, чтобы распространиться по всему миру в условиях глобализации.

Как и во всех случаях возникновения опасных инфекционных заболеваний, настало время для кропотливой детективной работы. Медики принялись за поиски нулевого пациента (он же «пациент зеро», или «индексный пациент»), то есть человека, с которого началась эпидемия. В идеальном случае это позволяет сделать определенные выводы о поведении вируса и о том, при каких условиях он будет в дальнейшем переходить от одного хозяина к другому. Это позволяет также вычислить людей из ближайшего окружения инфицированного, которых необходимо немедленно изолировать. Поиски нулевого пациента играют в медицине чрезвычайно важную роль, будь то в Китае, Северной Италии или Баварии.

Вот вам пример: первым местом, в котором коронавирус был впервые обнаружен в Германии, стала штаб-квартира компании Webasto в Штарнберге, производящей автомобильное оборудование. Одна специалистка, прибывшая по делам из Китая, проводила там семинар. Ей нездоровилось, но больной она себя не считала. Когда она вернулась в Китай, тест показал наличие у нее SARS-CoV-2. Сама того не зная, она стала нулевой пациенткой в системе германского здравоохранения. Поскольку детективная работа была проведена быстро, этот первый так называемый инфекционный кластер – локальное скопление инфицированных – был взят под контроль местным органом здравоохранения. Все контактные лица были выявлены и отправлены на карантин. Фирма была закрыта на две недели, и вирус в округе Штарнберг был на время остановлен.

Менее успешно проходили поиски следов в округе Хайнсберг в земле Северный Рейн-Вестфалия, неподалеку от границы Нидерландов, где у супружеской пары были обнаружены типичные симптомы COVID-19. При выяснении обстоятельств, откуда пошло заражение, след потерялся на заседании местного оргкомитета по подготовке к карнавалу. Полностью реконструировать события так и не удалось. Вскоре весь округ был объявлен первой в стране «зоной особого риска».

Когда отдельные звенья инфекционной цепочки утеряны и заболевание преодолевает эпидемический порог и начинает распространяться бесконтрольно, нулевой пациент уже не так сильно интересует ученых и представителей власти.

Параллельно с болезнью распространяется и еще одна опасность – осуждение и навешивание ярлыков со стороны общества на нулевого пациента. «Источник заразы» – это, пожалуй, самое «мягкое» обвинение, которое можно почитать в соцсетях в адрес людей, у которых тест на коронавирус дал положительный результат.

Название компании Webasto в связи с коронавирусом всплыло еще раз в марте. К тому моменту на севере Италии уже вовсю бушевала пандемия. Итальянские ученые получили генетические образцы из Мюнхена и сравнили их с теми, что были выделены в районе Милана. Было установлено их большое сходство. Вскоре последовали и обвинения, что «германско-китайский вирус» уже в январе был завезен на север Италии сотрудниками Webasto, ездившими туда в командировку. Окончательного научного подтверждения эта гипотеза пока не нашла. Намного вероятнее, что SARS-CoV-2 попал в Европу несколькими путями. Но в то время, когда европейские государства закрывают границы и отгораживаются друг от друга, эта история пришлась как нельзя кстати. Упреки в чей-то адрес создают чувство некоторой уверенности в тот период, когда из-за болезни вокруг царит обстановка неопределенности.

То, что поиски нулевого пациента могут действительно помочь остановить эпидемию, доказывает пример кухарки Мэри Маллон, которая приобрела известность как Тифозная Мэри. После 1900 г. по всему Нью-Йорку прокатилась волна инфекционных заболеваний. Врачи, проявив незаурядную смекалку, в конечном счете вычислили Маллон как «главную распространительницу». У нее самой не было никаких признаков тифа, и она ничего не знала о своей инфекции. Тем не менее, ей удалось заразить 53 человека. Внимание привлек тот факт, что все случаи заражения были в зажиточных семьях. Общим для всех оказалось то, что Тифозная Мэри в разное время работала у них кухаркой.

Однако в истории медицины есть и случаи, когда обвинения человека в распространении болезни могут стать фактором разжигания национальной розни и гомофобии. Особенно если эти нападки ошибочны, как было в случае с Гаэтаном Дюга. Бортпроводник одной из канадских авиакомпаний на протяжении десятилетий считался человеком, занесшим ВИЧ-инфекцию в Калифорнию и ставшим виновником заражения множества людей в своем окружении. То, что вирус оказался в США уже в 1970 г. и Дюга не мог иметь к этому ни малейшего отношения, удалось установить лишь в 2016 г. Ученые исследовали образец крови сорокалетней давности и пришли к выводу, что ВИЧ был занесен в Нью-Йорк из Карибского бассейна. Дюга, ставший жертвой ложного мифа, не дожил до своей реабилитации. В 1984 г. он умер от последствий СПИДа.

То, что сам по себе термин «нулевой пациент» неправилен, вытекает из дела Гаэтана Дюга. Один из органов здравоохранения США обозначил его в документах как «пациента О57», поскольку речь шла о 57-м случае заболевания в Калифорнии. Буква О означала Оutside of California, т. е. «не являющийся жителем Калифорнии». По ошибке эту букву впоследствии приняли за ноль, и пациент О57 превратился в «нулевого пациента». Таким образом, в названии этой главы речь должна идти о «пациенте № 1»…