Мальтийская богиня - Лин Гамильтон

Эта сцена могла бы меня растрогать, если бы Галеа не допускал вольностей в присутствии жены. Всегда поучительно побывать в окружении великих мира сего, но, к несчастью, некоторые из них оказываются настоящими поганцами.

Я бросила испытующий взгляд на Мэрилин. Думаю, если она и заметила легкий флирт, то не придала ему значения.

— У вас невероятно красивый дом, миссис Галеа. Вы, должно быть, очень гордитесь им.

— Мой муж — исключительный специалист. А эти цвета я люблю больше всего, — пояснила она, — потому что они напоминают мне об Италии, о Флоренции. Этот город — мое самое любимое место на всем белом свете. Там я научилась любить и ценить архитектуру, и это стало основой для совместной жизни с Мартином. Он признался, что выбрал эти тона специально для меня. — Мэрилин почему-то разоткровенничалась и, видимо, не жалела об этом.

* * *

Когда я приступила к делу, она усердно помогала мне, записывая данные замера всех предметов, стоявших в списке. Здесь были и пять предметов, начиная с громоздкого буфета красного дерева до вместительного шкафа, доставленных накануне из моего магазина. Большую часть изделий складировали перед домом, недалеко от двери. Измерив габариты каждого, я вычислила их вес, чтобы облегчить Дейву вывоз, а затем приклеила желтые маркировочные полоски со своими инициалами на все вывозимое имущество во избежание путаницы во время погрузки. Прочувствовав легшую на меня ответственность, я решила отправиться на Мальту как можно раньше.

Познакомив меня с установленным порядком в семье, Мэрилин подчеркнула, что прислуга работает в их доме всю неделю, кроме среды — своего выходного дня, поэтому они с Мартином, не боясь за него, спокойно отсутствуют в течение дня.

— Поскольку в доме все организовано, я каждый день провожу в женском клубе. Мне там нравится. Вы знаете, где это? В центре. Называется «Долина роз», — похвасталась Мэрилин. Это было модное заведение, членом которого я была еще пару лет назад, до периода вынужденного безделья после развода.

На мой взгляд, времяпрепровождение в женской компании — идея неплохая. Однако обсуждение моей нестандартной фигуры и серого спортивного костюма этими самыми доброжелательницами, чьи бедра и содержимое голов соответствовали их гимнастическому трико, чья главная тема беседы сводилась к новейшему лаку для ногтей, мне было бы не по душе, и я вернулась к утренним пробежкам. Меня поразило, что такая, без сомнения, умная, хоть и застенчивая, женщина, как Мэрилин Галеа, могла стать членом клуба злопыхательниц. Но тут я взглянула на проблему с другой стороны и подумала, что, может быть, в компании других людей она ведет себя раскованнее и свободнее, потому что родилась зависимой, а я — нет.

— Расскажите побольше о вашем муже, — попросила я Мэрилин. — Он упомянул, что строит дом, чтобы вернуться к своим корням. А откуда он в действительности родом?

— Видите ли… Галеа — очень распространенная мальтийская фамилия. Он родился в городе Меллиха, что на большом острове. Его отец не был зажиточным, он владел всего лишь маленьким магазинчиком в городе. Но Мартин, я думаю, родился честолюбивым. Он и еще один из его друзей поступили в международную школу на Мальте. Директор, видя его талант, помог получить стипендию на архитектурном факультете в университете Торонто. Канада и Мальта поддерживают отношения благодаря членству в старом добром Содружестве наций.

— А его родители живут там же?

— Нет. Они умерли за несколько лет до нашего с ним знакомства.

— А вы видели новый дом? — спросила я.

— Нет еще, — ответила она с какой-то грустью. — Я никогда не была на Мальте. Вы знаете, я стремлюсь всей душой увидеть ту деревушку, в которой он родился и вырос. Он не очень много рассказывает об этом.

— Значит, мы с вами там увидимся? — обрадовалась я.

— Нет. Для Мартина это деловая поездка: он собирается в Рим на пару дней, чтобы взглянуть на участок под проект, над которым трудится вот уже несколько месяцев, а затем приедет на Мальту. Вы же знаете Мартина. — Она улыбнулась. — Всегда в поиске крупного заказа. Он возобновил отношения с другом детства, который много сделал хорошего для него, и тот пообещал связать его со всеми нужными людьми на родине. Мартин устраивает в их честь прием. Не могу точно сказать, кто там будет. — Она вздохнула и предложила: — Может быть, желаете эспрессо или капуччино?

— Пожалуй, — согласилась я.

Во время обхода дома я заметила, что кухню оборудовали с размахом, установив даже кофеварочную машину промышленного типа. Вообще, кухня не могла не впечатлить меня: мраморные полы, уголки и шкафчики из полированной нержавейки и при таком соседстве — здоровенный встроенный холодильник и шестиконфорочная профессиональная плита.

— Вам нравится готовить, Мэрилин? — спросила я. — Вы могли бы держать небольшой ресторан при такой-то кухне.

— Если честно, то не очень, — улыбнулась она. — В основном готовит Корали, — и указала на молодую женщину, встретившую меня в дверях, которая сейчас шинковала овощи в дальнем углу кухни. — Кулинария и домашнее хозяйство никогда не были моим коньком.

Попросив Корали приготовить нам капуччино, Мэрилин провела меня в небольшую комнату. Небольшую по меркам семьи Галеа, но примерно размером с мою гостиную. Я обратила внимание, что мебель обита не характерным для отделки дома Галеа розовым, слегка блеклым ситцем, а индонезийский Угомон, подаренный мной вчера, уже обживал полку на письменном столе.

— Это мой кабинет, — сказала Мэрилин, заметив, как мой взгляд скользит по комнате.

Офисные папки, видимо с финансовыми отчетами, намекали, что только она единственная занималась экономической стороной деятельности Галеа. Я поймала себя на мысли, что Мэрилин Галеа вполне могла бы самостоятельно справиться с подготовкой дома на Мальте, которая была поручена мне. Мысленно перебирая всевозможные причины отстранения Мэрилин от проекта, я так и не остановилась ни на одной.

— Изначально кабинет принадлежал моей матери, — продолжала Мэрилин. — Она умерла, когда я была еще очень юной, но я помню ее. Мартин разрешил мне оставить здесь все как есть. Вы же знаете, каковы архитекторы! — с выражением добавила она. — Даже такая мелочь, как кусок мыла в ванной, — это часть дизайна и, следовательно, не должна нарушать архитектурное единство. Так что с его стороны — это большая уступка.

— Значит, этот дом принадлежал вашей семье, да?

— Да. Мы переехали сюда лет десять назад после смерти отца. Он перевернулся бы в гробу, если бы увидел, что Мартин сотворил с домом. — Она рассмеялась. — Но тогда это казалось делом само собой разумеющимся. Ведь Мартин только вставал на ноги, и о строительстве нового дома не могло быть и речи. Теперь, я думаю, нам обоим мил этот дом.

Во время беседы Мэрилин беспрестанно вертела в руках жемчужную нить, которую, очевидно, носила постоянно, и я догадалась, что жемчуг достался ей от матери и поэтому значил для нее очень многое.

Корали принесла нам кофе, и мы пустились в приятную болтовню. В жизни случается так, что мы, отыскав в толпе родственного незнакомца, выкладываем ему, а он вам всю подноготную. Едва познакомившись с Мэрилин, я чувствовала себя в ее обществе уютно и по-домашнему. Она живо интересовалась моей жизнью и засыпала вопросами. Я рассказала ей все о магазине, ей понравилось мое смелое решение пойти в бизнес и осуществить давнишние замыслы.