Амфитрион - Дмитрий Дикий

С такими гнетущими мыслями наш герой и заснул. В два часа пополудни его разбудил телефонный звонок. На другом конце провода был Морфирий, помощник Генриха Ослябина.

– Митя, – неприятным жестяным голосом сказал он, – мы вас уж было потеряли. Слава богу, у нас есть способы найти человека без помощи телефона и омнитека…

– Да что вы? – обрадовался Митя. – А я-то уж думал, что никому не нужен. Знаете, а меня минувшей ночью, кажется, пытались убить.

– Не может быть! – воскликнул помощник с запоминающимся именем. – Так вы никуда не уезжайте, мы сейчас пришлем охрану.

Услышав это, Митя повесил трубку, опустил ноги на пол и, как мужчина, мучимый «пропавшим желанием» из золотого фонда социальной рекламы, тяжко задумался. Околополуденный сон не принес облегчения, напротив – стоило немного подумать, и свежая Митина радость от разговора с Морфирием тут же испарилась. Помяв в руках более или менее выспавшуюся голову, Митя задался несколькими вопросами. Как они его выследили? Часть пути до гостиницы он проделал на пригородном поезде, а часть – на такси; предположить, что все подмосковные отели отчитываются Пересветову и Ослябину о постояльцах, решительно невозможно. И зачем бы Русский стал этим заниматься? Из мести Фардарригу? Чем дольше Митя думал о странном сложении обстоятельств, тем больше понимал, кто затеял какую игру. Значит, времени оставалось в обрез.

Митя тщательно принял душ, затем спустился к стойке регистрации, рассчитался, вышел, обошел гостиницу сзади и вернулся в один из процедурных кабинетов. Здесь он совершенно неожиданно попросил сделать себе полное промывание кишечника, сославшись на то, что уже несколько недель мучается проблемами с пищеварением. На неприятную процедуру ушел где-то час, и чем больше проходило времени, тем напряженнее делался наш герой. Однако по истечении часа за ним не пришли люди с автоматами, а результат очищения Митю, похоже, удовлетворил. Он расплатился и, покачиваясь (после такой процедуры желательно пару часов сохранять полный покой, но… как часто мы выполняем предписания врачей?), вновь вышел через черный ход, а оттуда поспешил скрыться проселочными тропами. Когда Митя отошел от гостиницы на приличное расстояние, группа, приехавшая, чтобы обеспечить его безопасность, узнала от портье, что господин Дикий покинул отель уже полтора часа назад. Мрачные визитеры вышли, сели в авто и сообщили «на базу», что прочешут местность, чтобы отыскать объект, так как он не мог далеко уйти. «База», хрустнув, предложила группе не делать из себя идиотов: объект должен был по-прежнему находиться в гостинице – видимо, спрятался, не зная, что на нем маячок. Начальник группы удовлетворенно усмехнулся и заверил «базу», что все будет в порядке.

На поиск Мити в гостинице и процедурных кабинетах ушло еще около часа. Наконец, разозленный старший опять вышел на связь и сообщил «базе», что даже с поправкой на погрешность пеленга вывод возможен один – жучок уже некоторое время находится вне Мити, а где – неясно. Выдав несколько фраз, которым самое место было бы в первом томе словаря Плуцера-Сарно, «база» отключилась. Тупо прочесывать местность было уже поздно – придется организовывать целенаправленные поиски. Редактор с чужим лицом пока оставался на свободе. Но Митя не очень обольщался – он готовился к полноценной облаве. Он вернулся в город, специально заложив гигантский крюк, чтобы снять наличные в банкомате, не связанном с обычными его передвижениями по городу. Перед тем как уехать из Москвы («В Москву не вернусь!» в сочетании с его именем наводило Митю на печальные ассоциации с бунинским «Чистым понедельником»), он отстучал в очередном Интернет-кафе два письма. Одно – Алене:

«Milaya, vynuzhden skryvat’sya – obstoyatel’stva priobreli strannyj i ugrozhayuschij harakter. Ne poruchus’, chto u vas s Petei ne budet problem, kogda vernetes’. Tak chto postaraisya zaderzhat’sya, esli smozhesh’. Sdelayu vse ot menya zavisyaschee, chtob razobrat’sya do vashego priezda. Tseluyu, tvоj M.».

(О том, что странный и угрожающий характер обстоятельства приобрели уже довольно давно, он писать не стал.) И еще одно – Роберту Саркисовичу Оганесову – ответсеку журнала «Солдаты гламура»:

«Дорогой Роберт Саркисович! Потрясение устоев моего Я не проходит даром – я в буквальном смысле теряю лицо. Прошу Вас, пожалуйста, установите в мое отсутствие диктатуру страха, как Вы один умеете, – только так я буду спокоен за результат. С меня, как обычно, и проч. – Митя».

Завершив свои небольшие приготовления, Митя сел на поезд и, укрывшись фирменным пледом, отправился в Рязань. Путешествие его ничем особенным не ознаменовалось – он почитал, что пишут конкуренты, разгадал кроссворд (кроме одного слова – «алхимическая печь», шесть букв, первая и третья «а»), элегически понаблюдал двуцветный зимний пейзаж средней полосы, не затронутой урбанизацией, ненадолго смежил веки, а там и прибыл в город на Оке. Где, влекомый понятной паранойей, не стал останавливаться и здесь, рванув на север… в Тамбов. Вольный дух странствия, единожды вселившись в Митю, не позволил ему притормозить и в Тамбове – ведь он, читатель, не знал, насколько длинны руки хлебопеков. Поэтому в Тамбове Митя вписался в гостиницу, оплатил ночь, а следом за тем на такси вернулся в Рязанскую область – в Ряжск, где без особых неудобств вселился в по-пейзански милую, лишенную претензий гостиницу «Алёшкин». Наличных средств ему хватило бы не меньше чем на месяц жизни, но утомленный Митя не заглядывал так далеко. Выпив в баре чего-то расслабляющего, Митя с извиняющейся улыбкой прогнал упорно набивавшуюся ему в подруги девушку и, ввалившись в номер, лег спать, надежно придавленный стрессом минувшего дня.

Ночью он вставал лишь единожды – чтобы, подойдя к зеркалу, испытать шок, увидев в отражении свое старое лицо.

Алена поняла, что надо идти к владельцу «Гнозиса». Митя достаточно живо описал его в свое время, так что Алена сложила два и два, прибавила к манере держаться и фронтальному виду Заказчика его выразительную спину, аленивый насмешливый голос, прозвучавший в наушнике памятным ужасным вечером, добавил этому представлению трехмерности. Алена поняла: в судьбе их участвует один и тот же человек – и в руках его не только карьера, но и жизнь ее любимого.

Что ж, она знала, где располагается корпорация. Надо было спешить. Алена решительно прервала пребывание в критском раю и на первом же самолете покинула родину царя Миноса; отвезла Петла родителям – те, порой следившие за жизнью дочери, как за удивительным телесериалом, безмолвно приняли ребенка, и, выдохнув, принялась изучать гардероб. По счастью, у родителей всегда хранилась часть ее вещей – Алена иногда приезжала с ночевкой.

Вот тут как раз спешить было нельзя. Закрывшись в комнате, Алена подвергла себя тщательной инспекции и довела до совершенства все, что отстояло от него хоть на миллиметр. Конечно, она все равно осталась недовольна, но решила: «Ну и пусть – эти недостатки ни одному мужчине не найти. У меня красивые ноги, гладкая здоровая кожа со средиземноморским загаром, густые свежеподкрашенные волосы, большие глаза, длинные ресницы, прямой нос, пухлые губы и красивая шея. Я слишком длинная, но высокие мужчины не против, а Заказчик высокий. Но вот красимся не-силь-но, так что оставь уже глаза в покое, заодно и рот закроется. Это не «Jizнь», не в клетке будешь извиваться под кислотным светом. Главное – не дергаться, ничего ведь страшного не происходит. Не ты первая, не ты последняя. Есть ведь жертвы, которые женщины приносят ради своих мужчин? Вот и давай.