Когда порвется нить - Никки Эрлик

— Я хотел бы воспользоваться своим вступительным словом, чтобы ответить на слухи, которые ходят вокруг моей кампании с июня, — начал сенатор Джонсон.

И произнес следующее:

— Мне не стыдно сказать, что я получил короткую нить.

Джонсон продолжал говорить под ропот в толпе и к удивлению Хавьера.

— Некоторые будут использовать этот факт, чтобы поставить под сомнение мое соответствие должности, — сказал он. — Я хотел бы напомнить им, что восемь наших президентов умерли во время пребывания на посту, включая некоторых из лучших лидеров, которых когда-либо видел наш мир. Именно в их честь я продолжаю свою кампанию.

Сенатор сделал небольшую паузу и перевел дыхание.

— Я также хотел бы обратиться непосредственно к моим братьям и сестрам с короткими нитями, которые слушают меня сегодня. Великий американский писатель Ральф Уолдо Эмерсон[21] писал: «Дело не в продолжительности жизни, а в ее глубине. Вам не нужна долгая жизнь, чтобы оказать влияние на этот мир. Вам просто нужно желание это сделать».

Восторженные возгласы зрителей отозвались в душе Хавьера. Впервые с тех пор, как он согласился поменяться с Джеком, он почувствовал уверенность в том, что сделал правильный выбор. Он окажет свое влияние на мир. У него было желание, как сказал Джонсон, а нить Джека проложит путь.

Ведущий обратился к конгрессмену Роллинзу, и Хави нахмурился при виде дяди Джека, его волосы были жестко разделены и блестели под светом софитов, фальшивая ухмылка была высечена на гладковыбритом лице. На митинге Энтони в Нью-Йорке был убит человек, и это, казалось, почти его не тронуло.

— Ну, прежде всего, я хотел бы поаплодировать сенатору Джонсону за мужество и… уязвимость, которые он проявил сегодня вечером, — сказал Энтони. — Я знаю, что некоторые критикуют мою реакцию на недавние случаи насилия в нашей стране и считают, что я поступаю несправедливо по отношению к коротконитным. Но это не вопрос справедливости, это вопрос национальной безопасности. Будучи сам объектом нападения, которое, к счастью, не увенчалось успехом, я сделаю все необходимое, чтобы сохранить Америку в безопасности. Поскольку наши возможности измерения нитей становятся все более точными, эта задача становится все более актуальной. Но те, кто утверждает, что я не испытываю никакой симпатии к коротконитным, ошибаются. Мой племянник — младший лейтенант армии США, и я горжусь тем, что являюсь его дядей. У него тоже короткая нить. Когда я стану президентом, я буду руководить не только с силой человека, который защитит нашу нацию, но и с состраданием человека, который почувствовал трагедию нитей в собственной семье.

Пока зрители аплодировали Роллинзу, ошеломленный Хавьер сидел на своей кровати и его приподнятое настроение от речи Джонсона улетучивалось.

Дядя Джека использовал короткую нить Джека — которая на самом деле была короткой нитью Хави — ради политической выгоды.

Хави стало плохо. Его личное несчастье могло привести к власти этого жадного, эгоистичного человека.

Знал ли Джек о плане Энтони?

В последнее время Джек почти не упоминал о своих тете и дяде, но Хави знал, что он наконец-то начал рассказывать своей семье о своей короткой нити, и Хави предполагал, что именно по этой причине Джек все больше времени проводил, мрачно сидя на диване, потягивая пиво и вяло поедая чипсы. Очевидно, он поделился новостями с Энтони. Но знал ли Джек, что дядя собирается использовать его как чертову пешку на телевидении?

Хавьер был слишком зол, чтобы дальше смотреть дебаты, поэтому он закрыл ноутбук, натянул кроссовки и отправился на пробежку. Не останавливаясь, он добрался до Джорджтауна, где, усталый и запыхавшийся, упал на ступеньки у часовни Долгрена.

Хави смотрел на студентов, которые разговаривали, читали учебники и флиртовали на лужайках вокруг него; кампус из красного кирпича гудел, наполненный энергией ранней осени, которую можно ощутить только в школе. Многие колледжи, очевидно, удвоили число консультантов в кампусе на следующий год, чтобы помочь студентам пережить двадцать второй день рождения. Хави слышал, что многие старшекурсники поклялись не открывать свои коробки, когда те придут, хештег #НеОткрывай стал ненадолго трендом в интернете. «Но это легче сказать, чем сделать», — думал Хави. Даже после четырех лет тренировок Хави знал, что невозможно точно предсказать, как он отреагирует в стрессовой ситуации. Неважно, насколько целеустремленными могут чувствовать себя эти ребята из колледжа, настоящим испытанием будет встреча лицом к лицу с коробкой.

Хави вытер пот с подбородка, затем повернулся, чтобы посмотреть на маленькую часовню позади, щурясь в отблесках заката.

Ему было немного неловко от мысли, что он все лето не ходил на мессу. Когда он рос, родители приводили его в церковь каждое воскресенье, и мама подсовывала ему леденцы, чтобы он не ерзал на скамье. В академии он по-прежнему посещал большинство главных праздничных служб, но постепенно стал о них забывать.

Очевидно, что нити привели к возрождению веры у таких же, как он сам, забывших о церкви. Хави вспомнил, что видел многочисленные сообщения в новостях о том, что за несколько месяцев после прибытия коробок количество верующих во всех религиях увеличилось; все это сопровождалось фотографиями переполненных церквей и синагог. Его родители даже отмечали, что в церкви на службах бывало тесно, что было отрадно видеть после стольких лет сокращения паствы.

Детство Хави прошло под знаком религии. Он понимал, почему сейчас люди идут в церковь, обращаются к священникам за помощью. Для многих нити были либо доказательством предопределенности, либо еще одним напоминанием о воле случая в жизни, о неравенстве удачи. Но, конечно, хаос не казался таким хаотичным, если вы верили, что это часть Божьего плана.

И все же Хави не был убежден, что существует какой-то план, и хотел верить, что люди обладают большей властью, чем просто машины на трассе, собранные Богом. Но он не мог отрицать утешения, которое приходило с верой, тайного облегчения в кабинке исповедальни, отпущения грехов священником. Сейчас Хави размышлял, стоит ли ему признаться в подмене, в той лжи, которую он разделил с Джеком. Возможно, это облегчило бы его совесть. Но, по правде говоря, Хави гораздо больше беспокоился о возможном наказании на земле, чем о последствиях на небесах. Военная дисциплина была слишком строгой, а стандарты, как известно, не отличались щепетильностью. Хави до сих пор помнил, как на третий месяц обучения в академии семеро курсантов были отчислены за списывание, и сам видел, как парень в соседней комнате общежития стыдливо собирал свои вещи.

Хавьер вздохнул и медленно встал, осматривая деревянную дверь в часовню. Его ноги все еще дрожали от бега по мощеным улицам. Как бы он ни тренировался, какими бы крепкими ни были его мышцы, его силы не были бесконечны.