Убийства и кексики - Питер Боланд

со страхом перед предполагаемым серийным убийцей, который сидел прямо напротив. Она чувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Фиона, вы точно в порядке?

Не шевелясь, она молча уставилась на Корзинщика: мрачные мысли черным туманом заполняли разум, пригвождая к месту. Он попытается убить ее прямо здесь и сейчас? Она совсем одна, свидетелей нет. И как он это сделает? В его нынешнем состоянии, наверное, будет тяжело – если только он не притворяется. Фиона покосилась на стоявшую рядом с ним трость. Может, Тревор забьет ее до смерти, или в трости скрыто лезвие, которым он пронзит ее, когда она повернется спиной. Это больше в его стиле, более театрально.

Корзинщик внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, что не так.

– Я спросил, вы точно нормально себя чувствуете?

Фиона стряхнула оцепенение.

– Все в порядке, честно. Не очень выспалась у Сью.

– Вы снова там ночевали? Как так, почему не у себя дома? – его эссекский акцент снова стал заметен.

– Э-э… – Фиона все же проговорилась, нечаянно. И ведь не скажешь ему, что она пока поживет там, потому что ей угрожает убийца, и этот убийца, по ее мнению, – он, Корзинщик. Пришлось спешно придумывать отговорку: – У меня небольшой ремонт, – и, быстро меняя тему, она спросила: – Расскажите, как вы работали в энергокомпании.

Корзинщик выглядел озадаченным.

– Вам правда это интересно?

– Да, вы никогда не рассказывали об этой части своей жизни.

– Ну, ладно. Что ж, это довольно скучно. Рассказывать особо нечего. Я работал инженером-электромехаником. Думал, так до пенсии и проработаю. Но потом у меня обнаружили приобретенный дефицит цветоощущения.

– Что это? – не поняла Фиона.

– Дальтонизм. Я перестал различать цвета, а с электропроводами дальтоникам работать нельзя: не сможешь отличить их друг от друга. Такой вот небольшой недостаток. На самом деле откровенно опасный.

Вот почему он иногда носил разные носки. Фиона думала, это часть его образа эксцентричного англичанина. Но теперь поняла – это просто потому, что он не мог подобрать одинаковые пары.

– Мне очень жаль. Для вас, должно быть, это стало тем еще потрясением.

– Да уж, если ты всю жизнь цвета видел.

– Так они вас сократили из-за дальтонизма?

– А, нет. Это случилось позже. Они предложили мне другую работу, где это было неважно. И я стал снимать показания счетчиков, ходить из дома в дом.

Фиона ощутила прилив адреналина. Ей требовалось сохранять спокойствие и воспользоваться этой возможностью, чтобы узнать больше.

– Вы чувствовали обиду? Это было понижение по сравнению с инженером? – Фиона пыталась выудить из него мотив для убийства.

– Нет, мне нравилось. Встречался с разными людьми. К тому же нагрузки гораздо меньше, чем на прежней работе. Сложнее всего было найти эти шкафчики со счетчиками. Удивительно, как часто люди забывают, где они.

– Но потом вас все же сократили.

– Да, они стали вводить умные счетчики, и так много контролеров уже было не нужно.

– И вы рассердились?

– Рассердился? Вовсе нет. Это лучшее, что со мной случалось, сокращение было добровольным. Получил кучу деньжат. Вложил их в магазин, о чем сейчас жалею. Надо было просто переехать на Барбадос – сейчас жил бы себе в хижине на пляже, курил сигары и потягивал ром.

– Оборудование для снятия показаний у вас еще осталось?

– Э-э, да. Кажется, лежит где-то. Не знаю даже, зачем я его сохранил.

Чтобы пробираться в дома и убивать людей, подумала Фиона.

– А здесь в округе еще остались такие контролеры счетчиков?

– Да, несколько осталось.

– Думаю, они помогают тем, кто не может зайти в интернет и потому не ставит умные счетчики, – Фиона хотела проверить свою теорию.

– Нет-нет, для умных счетчиков не обязательно заходить на сайт.

– Разве? – теория Фионы зашаталась.

Корзинщик покачал головой:

– Нет, это общее заблуждение. У них своя сеть. Она называется «канал передачи данных DCC». Все надежно, информация отправляется сразу со счетчика в вашу энергокомпанию.

Фиона чувствовала, как ее теория убийцы-со-счетчиками вот-вот рухнет, точно старая многоэтажка под снос.

– Так что же тогда делают контролеры? Если у тебя установлен обычный счетчик, можно же просто позвонить и сказать данные или отправить по почте.

– Верно, но многие люди просто не могут этого сделать. Инвалиды или слабовидящие. К ним все равно должны приходить контролеры. Почему это вдруг вас так заинтересовало?

В магазинчик вошла Неравнодушная Сью – с бутылкой молока в одной руке и красной пачкой чего-то, напоминающего диетическое печенье «Диджестивс»[49] в другой. Хотя что-то в дизайне пачки было не так, будто печенья занесло из параллельной вселенной.

Фиона охнула; ее затопило облегчение. Теперь, когда подруга вернулась, она чувствовала себя в бо́льшей безопасности.

– С добрым утром! – радостно воскликнула Неравнодушная Сью, но потом увидела, с кем именно разговаривает Фиона. Ее глаза моментально расширились, лицо вытянулось. Но она сумела быстро взять себя в руки до того, как Корзинщик мог что-либо заметить. Однако он смотрел на пачку печенья, слегка наклонив голову, пытаясь прочитать название.

– «Саджестивс»? Это еще что такое? – спросил он.

– Они как «Диджестивс», только их нельзя так называть, вероятно, на то есть юридические основания.

– Ты снова зашла в магазин «Все за двадцать пенсов», да? – спросила Фиона.

– Ну да. Кто хочет чашечку чая?

– А молоко тоже оттуда? – уточнила Фиона.

– Нет, оно из киоска рядом.

– Тогда ладно. Я буду чашечку чая, но никаких поддельных печений.

– А я попробую сделать вкус-драйв, – решил Корзинщик, фыркнув своей шутке.

– После того как попробуете и сломаете зубы, смеяться и шутить точно расхочется.

Вдруг телефон Фионы зазвонил. Выудив его из кармана, она посмотрела на экран: неизвестный абонент. На такие звонки Фиона всегда отвечала с большой неохотой. Обычно из трубки раздавалось записанное сообщение, в котором ее просили не класть телефон и обещали лотерею или какую-то загадочную посылку, которую она никогда не заказывала, но которую должна забрать. В этот раз любопытство победило.

– Алло?

Фионе пришлось шикнуть на Корзинщика, чтобы лучше расслышать собеседника на другом конце. А поняв, что ей говорят, она чуть не уронила телефон.

Глава 44

– Спасибо, что заехали за мной, – поблагодарила Дэйзи, втиснувшись на заднее сиденье «Фиата Уно» с некоторым трудом. Еще и Саймон Ле Бон все норовил лизнуть ее в лицо. Дэйзи жила в Крайстчерче, в доме, который очень на нее походил: милый и вычурный, он стоял на берегу ручья, у моста. Широкие подоконники были обустроены под уютные сиденья, но на одном вместо подушек расположилась обширная коллекция фарфоровых фигурок животных[50]. Проходящие мимо маленькие детки всегда засматривались на них и радостно угукали. Регулярно, с военной точностью,