Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945 - Зигфрид Вестфаль

Остатки группы армий «Б» не были достаточно сильны, чтобы образовать продолжительную линию сопротивления. Тем более это было причиной тревоги, потому что Западный вал еще не был перевооружен, и гарнизоны трех оборонительных западных районов резервной армии, которые составляли его, были остро необходимы. Положение группы армий «Ц» под командованием генерал-полковника Бласковица было не лучше. Его основные силы (около девяти дивизий) отступали через долину Роны и добрались до Лиона, однако было сомнительно, смогут ли они установить контакт с группой армий «Б». Несколько дней не приходило никаких сообщений из корпуса армии, продвигавшегося вверх с Юго-Западной Франции. Эта группа состояла из многих вспомогательных частей вермахта, медсестер Красного Креста, помощников персонала штаба и тому подобных кадров. Более или менее беспорядочное бегство всей массы, устремившейся из Франции и Бельгии, могло быть остановлено только у Рейна. Имели место обычные неприглядные эксцессы, связанные с такими длительными отступлениями.

Вопрос о систематической поставке снабжения для западной армии в то время не стоял не только из-за скорости отхода, но и из-за разрушений, нанесенных воздушными атаками на железных дорогах и телефонной сети, а также из-за отсутствия каких-либо приготовлений для отступления. Все такие приготовления были запрещены, чтобы союзники не могли даже подумать о нашем отходе. Подобный недостаток осмотрительности таил в себе тяжелейшую опасность. Приведу простой пример: для того чтобы важное сообщение с высшей степенью приоритетности добралось до группы армий из штаба главнокомандующего Западом, еще в середине сентября требовалось двенадцать, а иногда и двадцать четыре часа. Телефонные службы поначалу были полностью неадекватны. Железнодорожные пути и почтовые отделения по-прежнему выполняли свои обязанности самым медленным способом, вразвалку, неторопливо, как на домашнем фронте. Но сейчас он сам превратился в область боевых действий и начал предъявлять совершенно иные требования к гражданскому населению. Оно медленно приспосабливалось к изменившимся обстоятельствам, но после этого прекрасно проявляло себя. Особенно это справедливо в отношении железных дорог, которые, несмотря на систематические бомбардировки, сохраняли возможность до самого конца перевозить все войска и пускать товарные составы непосредственно в район Рейна. Многочисленные меры предосторожности, такие как езда ночью и укрывание поездов в туннелях в дневное время, ограничивали потери до умеренных цифр. Военная промышленность Рура все еще оставалась высокой, несмотря на тяжелые воздушные налеты, но вскоре производство сократилось, вначале медленно, а затем быстрее. Можно привести один пример о смятении, царившем на Западе в начале сентября 1944 года. Западное командование случайно узнало о приказах, изданных Гиммлером, как «Верховным командующим на Западе», несмотря на то что мы так и не узнали, на самом ли деле Гитлер в то время назначил его на этот пост. Его соперничавший со всеми авторитет быстро пошел вверх.

Общая ситуация на Западе накалилась до предела. Тяжелые поражения повсюду на фронте, который был настолько полон брешей, что даже не заслуживал названия «фронт», могли привести к немедленной катастрофе, если бы враг умело воспользовался своими возможностями. Особенный источник опасности заключался в том, что ни один мост через Рейн не был подготовлен к уничтожению, и потребовалось бы несколько недель, чтобы восстановить их. В высшей степени сомнительно, что Рундштедт смог бы выполнить порученную ему задачу, которая заключалась в том, чтобы заставить врага остановиться как можно дальше на западе, удержать Северную Бельгию (устье Шельды) и всю Голландию и начать наступление в направлении Реймса с позиций впереди Меца. Последняя задача с самого начала представлялась безнадежной, и даже было сомнительно, что можно открыть новый фронт ввиду острого сокращения наших войск. Конечно, с родины посылалось большое количество подкреплений, особенно новые подразделения, сформированные с особой поспешностью, такие как крепостные батальоны и артиллерия, противотанковые подразделения и т. д. Однако их военная ценность была крайне мала, и они растаяли как снег под весенними лучами солнца. При окончательном анализе выяснилось, что потери превышали подкрепления. Огромное количество «номеров» армий, корпусов и дивизий, появлявшихся на операционных картах, казалось, вводили в заблуждение Верховное командование. И все же всем было известно, что эффективная сила дивизий западной армии была существенно меньше силы дивизий в Италии и на Восточном фронте даже перед началом вторжения. Изнуренные подразделения на Востоке приходилось обменивать на такие с Запада. Многие так называемые «позиционные дивизии», которые формировали часть армии во Франции, были плохо оснащены и вдобавок состояли из пожилых солдат[41].

Рапорт от 15 октября показывает, как развивалось положение с войсками в середине этого месяца. Сорок одна пехотная и десять танковых дивизий были вытянуты вдоль Западного фронта, который составлял почти тысячу километров длиной. В то время перед ними стояли сорок две пехотные дивизии противника и восемнадцать танковых, а также восемнадцать танковых бригад. Вдобавок следует отметить, что британские и американские дивизии были гораздо лучше вооружены и что германская армия вообще не имела специальных танковых бригад. Танковые войска союзников в четыре раза превышали наши собственные, в то время как их превосходство в воздухе было еще больше, и намного. Более того, как в Африке, так и в Италии враг был способен обрушить на нас громадное количество снарядов, во много раз превосходившее наши возможности.

К тому же вначале командование на Западе должно было одновременно решать бесчисленные организационные задачи. Сюда входило установление новых каналов для командования, адаптация железнодорожных путей, почтовая служба и доставка воды в Западную Германию для военных нужд, обеспечение безопасности мостов через Рейн и ускоренное перевооружение Западного вала. Последний был уже не в состоянии выполнять оборонительные функции из-за упомянутого выше вывоза оружия, припасов, проводов и мин для укреплений на атлантическом побережье. Иногда даже не было ключей для индивидуальных убежищ. Требовалось по меньшей мере шесть недель, чтобы можно было завершить трудоемкие основные приготовления. До середины октября враг мог легко прорваться через любую точку, на свое усмотрение, и тогда он смог бы перейти через Рейн и беспрепятственно вонзиться в самое сердце Германии. Такое мнение выражалось на самом высшем уровне командования; его отвергли, однако факты остались фактами.