Любовник для Курочки Рябы - Дарья Калинина

— Вполне возможно, — ответила я, глядя в сторону, потому что мне, как никому другому, было хорошо известно, что ночной визитер, кем бы он там ни был, к пропаже зажигалки и сотового телефона Кати не имеет никакого отношения.

И я ужасно боялась, что Кати вспомнит, как я ночью ходила к ней в номер за их чемоданом и сумкой. И что оба эти предмета потом всю ночь простояли у нас в номере всего в нескольких шагах от меня. А утром вдруг переместились обратно в номер Кати.

Пока что Кати, одурманенная лекарством Таты, этого не помнила. Но вдруг в голове у нее прояснится и она вспомнит?

— Чертова Мариша! — прошипела я себе под нос, когда Кати и Карл отправились в номер Кати осматривать перила балкона в поисках следов похитителя зажигалки и сотового телефона.

— Что? — спросила Юлька. — Так телефон — это ее рук дело? Она его прихватила?

Я мрачно кивнула.

— Пусть отдаст! — возмутилась Юлька.

— Сама ей об этом скажи, — предложила я. — У Мариши в последнее время насчет телефонов прямо какая-то фобия.

И я рассказала Юльке о той слежке за Карлом и его серым телефоном, которую предприняла у себя дома в Вене Мариша.

— Вот как? — протянула Юлька. — Это все необходимо обсудить с Маришей.

Но обсудить нам это в данный момент не удалось, потому что прозвучал сигнал к обеду. Народ повалил в столовую, Карл с Кати тоже присоединились к нам, а немного спустя появилась и Мариша. Ей Карл и Кати тоже поведали о пропаже зажигалки и сотового телефона Кати. Мариша в ответ и глазом не моргнула.

Она лишь пожала плечами и заметила, что по сравнению со смертью Густава такие мелочи, как пропажа паршивой зажигалки и телефона, кажутся ей смешными.

— И это даже оскорбительно для памяти Густава, что ты так трепыхаешься из-за какого-то сотового телефона, — укорила она Кати.

В ответ глаза Кати снова наполнились слезами. Она заявила, что Мариша самая черствая личность, какую ей приходилось встречать. И что в том пропавшем телефоне были телефонные номера, которые ей будут в Вене позарез необходимы — они у нее нигде не продублированы. И вообще, ей могут звонить по этому телефону.

Несмотря на то что Карлу не удалось найти в номере Кати никаких следов ночного похитителя телефона, он почему-то уверовал, что стрелявший в нашем номере и укравший телефон и зажигалку — это одно лицо. В этом заблуждении он пребывал до конца обеда. И еще некоторое время после него. В общем, до тех пор пока Мариша не позвала его прогуляться к бассейну.

Мы с Юлькой и Кати остались у нас в номере. С прогулки Карл вернулся очень бледным и избегал смотреть в сторону своей жены. Извинившись, он сразу же куда-то умчался. Кати ушла следом за ним. И мы наконец остались втроем.

— Что ты ему такое сказала? — набросились мы на Маришу. — На мужике лица не было.

— Не знаю, — пожала плечами Мариша. — Я всего лишь предложила ему обмен.

— Обмен? — удивились мы.

— Ну да, — кивнула Мариша. — Я хотела, чтобы он поделился имеющейся у него информацией о том, кто мог убить Густава, с нами.

— Он нам информацию, а мы ему что? — спросила я.

— Даша, помнишь те листы бумаги, которые мы нашли в чемодане Густава? — заговорщицким тоном спросила у нас Мариша.

Я вздрогнула. Потому что из-за кражи Маришей сотового телефона и зажигалки совершенно забыла про кипу белых листочков. Кати про них не упоминала, и я тоже как-то упустила их из вида. Но теперь, когда Мариша мне про них напомнила, я, конечно же, поняла, о чем идет речь.

— И что? — спросила я. — Какая в них ценность? Они же совершенно чистые.

— Да? — ехидно спросила Мариша. — Ты так думаешь?

Тогда тебе будет любопытно взглянуть на одну вещь.

С этими словами она устремилась к нашему многострадальному балкону и подняла одну из плиток, которыми был выложен на нем пол. Кстати говоря, я понятия не имела, что эта плитка поднимается. Может быть, потому что именно на этой плитке стоял горшок с пальмочкой. Пальму Мариша отодвинула в сторону без всякого почтения и достала из углубления под ней стопку листов бумаги, завернутых в полиэтилен.

— Тайник? — удивилась я. — Откуда?

— Сама проковыряла, пока вы с Юлькой на берегу убийцу высматривали, — сказала Мариша.

После этого она достала из пакета один листок, положила его на стол и обратилась к нам:

— Что написать?

Мы с Юлькой пожали плечами.

— Ну, это без разницы, — сказала Мариша. — Смотрите.

И она размашисто вывела на верхней части листа: «Привет, Карл. Это Мариша. Как поживаешь?» Мы с недоумением смотрели то на Маришу, то на лист бумаги. Но внезапно Юлька воскликнула:

— Смотрите, она исчезает!

Я посмотрела и с удивлением убедилась, что надпись, сделанная Маришиной рукой, и в самом деле стремительно исчезает. Я успела увидеть только последнюю букву и вопросительный знак. А спустя мгновение и они исчезли. Вместо них остался девственно чистый лист бумаги. Мы внимательно изучили его с двух сторон, чуть ли не обнюхали. Но ни следа написанного Маришей не сохранилось на белой поверхности листа.

— А еще говорят: что написано пером, то не вырубишь топором! — восхищенно протянула Юлька. — Какая удивительная бумага! Всосала в себя надпись.

— Должно быть, бумага пропитана каким-то раствором, — догадалась я.

— А зачем такая бумага была нужна Густаву? — спросила Юлька.

— Вот это и я хотела бы знать, — сказала Мариша.

— — Слушайте, а вдруг там уже что-то написано? — предположила я. — Вдруг Густав изложил там что-то очень важное?

— Или только собирался это сделать, — сказала Мариша. — Но для нас это безразлично. Прочесть мы все равно не сможем.

— Из школьного курса истории я помню, что Ленин, когда находился то ли в тюрьме, то ли в ссылке, писал между строк молоком, — внезапно вспомнила я. — Молоко высыхало, и на бумаге становилось невидимым. А потом уже единомышленники будущего вождя, получая его письма, нагревали их над огнем. И написанные молоком строки отчетливо проступали.

— Это все, что ты запомнила из целого курса истории? — ехидно спросила у меня Мариша.

— По крайней мере по существу, — обиделась я.

— Предлагаешь нагреть этот листок? — спросила Мариша.

— Нагреть или, наоборот, заморозить, — сказала я.

Так мы и сделали. С нагреванием проблем не было. Мы достали зажигалку Густава и немного поводили листок над ее пламенем. Увы, эффекта не получилось. И мы отправились к морозильной камере. Мариша за то время, пока мы с Юлькой таскались по острову, и в самом деле успела немало. Она не только соорудила тайник для бумаги Густава, но еще и свела близкое знакомство с одним из поваров.