Гроза двенадцатого года. Моя княгиня - Татьяна Романова

Иван Иванович поздоровался, сел к столу, и, открыв портфель, начал вытаскивать привезенные документы.

- Нет, пока этого не нужно, - генерал губернатор жестом остановил гостя, - вы прислали мне списки, этого достаточно, там и так все ясно. Но дело гораздо серьезнее. Позвольте, я расскажу все по порядку:

- Князь Алексей написал мне перед отъездом письмо, где предупредил о появлении своего дяди и его жены, с требованием пересмотра решения о наследстве графа Бельского. Поэтому, когда на следующий день меня просил о встрече князь Василий Черкасский, мой секретарь отказал ему, и записал его на прием через неделю. Но мы сразу установили негласное наблюдение за супругой князя, что было легко, поскольку они, ожидая приема, остановились в гостинице здесь, в городе. И наши ожидания оправдадись. Княгиня Мария-Елена гуляла постоянно одна, без мужа, и каждый день ходила во французский ресторан, что, конечно, не преступление, только она поднималась в номера на втором этаже, где у нее были очень интересные встречи. За эту неделю она трижды встречалась там с домоправительницей Бельских мадам Леже, и каждый раз им прислуживал сам хозяин ресторана месье Франсин. Тогда мы тут же установили слежку и за этим Франсином.

Стали негласно проверять всех его служащих и поставщиков и выяснили, что у него очень интересные привычки. Он любит сам ездить по губернии, вроде бы договариваться о поставках продуктов для ресторана, а сам все расспрашивает людей о войсках, оборонительных укреплениях, о складах и мостах через реки. И сразу же после первой встречи с французскими дамами, он начал делать большие закупки для ресторана и расплачиваться ассигнациями. Мы изъяли и проверили эти ассигнации, они оказались фальшивыми. Но, поскольку, из Санкт-Петербурга мы до этого получили циркуляр о том, что шпионы Наполеона распространяют фальшивые деньги, мы поняли, с кем имеем дело. Тут мы его, голубчика, и накрыли. Теперь он сидит в нашей тюрьме, но обе француженки сразу же исчезли. Что до князя Василия, так он на прием ко мне не пришел, а через день после исчезновения жены уехал из губернии - вроде бы, в столицу.

Но я вас вызвал не для этого. Когда мы делали обыск в ресторане, там, в тайнике под полом мы нашли кроме большого количества фальшивых ассигнаций еще и драгоценности. Я хочу, чтобы вы их сейчас осмотрели и сказали, видели вы их когда-нибудь или нет.

Губернатор позвонил и приказал вошедшему секретарю принести вещи, взятые при обыске во французском ресторане. Несколько минут спустя вернувшийся секретарь вынул из деревянного ящичка и разложил на столе множество мужских и женских украшений. Здесь были бриллиантовые колье и браслет, несколько пар серег, две булавки для галстука с крупным бриллиантом и рубином, множество мужских и женских колец и тяжелая золотая табакерка с эмалевым гербом на крышке: две скрещенные сабли и четыре розы, помещенные между их окончаниями.

Штерн вздохнул, открыл портфель и положил на стол часы с бриллиантовым вензелем.

- Ну вот, теперь коллекция будет полной. Это - вещи, принадлежавшие покойному графу Михаилу Павловичу Бельскому, и те, что я по его поручению покупал для его подруги-актрисы, вместе с которой он был убит. - Дал показания поверенный, который вопреки всему до последнего надеялся, что смерти в семье его клиентов не были следствием хорошо спланированного заговора.

- Спасибо, я в этом не сомневался, - сказал князь Ромодановский и встал. - Прошу вас присутствовать на очной ставке, мы проведем ее здесь завтра в полдень.

Штерн откланялся и поехал в Бельцы. Ему предстояло еще разбираться с делами мадам Леже. В имение он приехал уже затемно, дворецкий, вышедший ему навстречу, очень обрадовался приезду поверенного семьи и, провожая Штерна в гостевую спальню на втором этаже дома, взахлеб рассказывал ему о несчастьях, свалившихся на дом:

- Ваше превосходительство, ведь все началось с того вечера, когда дядя хозяина с этой француженкой приехали, они говорили в гостиной, а потом наш князь дядю выгнал вместе с его размалеванной куклой. Я в вестибюле стоял, когда они выходили, а мадам Леже побежала за ними и у кареты о чем-то с женщиной говорила. А утром, как наш князь уехал, так мадам сразу в город поехала, закупки для шитья делать. И начала она каждый день в город ездить, лошадей гонять. Я уж ей, как она на третий день опять поехала, так и сказал, что не дело лошадям каждый день такие концы делать, а она мне так зло ответила, что если я не в свое дело лезть буду, то скоро соберу вещи и уберусь отсюда.

- Погодите, - попросил Штерн, заходя в спальню. Он поманил за собой дворецкого, - садитесь в кресло, я буду задавать вам вопросы, а вы будете отвечать. Хорошо?

- Конечно, ваше превосходительство, как скажете,- огласился дворецкий и послушно сел в указанное Штерном кресло.

- Вот и отлично, я уже знаю, что мадам Леже исчезла. Кто-нибудь осматривал ее комнаты?

- Нет, из полиции городовые приезжали, только спросили мадам Леже, а как узнали, что за ней рано утром заехала карета и она уехала, так поворотились и поехали обратно.

- Ведите меня в ее комнаты, - велел Штерн и встал.

Дворецкий повел его на третий этаж, где располагались комнаты прислуги и бельевые кладовые. Мадам Леже занимала две лучшие комнаты на этаже: большую спальню с примыкающей к ней светлой квадратной комнатой, ее она использовала для шитья. Штерн открыл шкафы и увидел, что они полны вещей.

- Что же она ничего не взяла? - удивленно спросил он у дворецкого.

- Мы поэтому и не беспокоились, - развел руками старый слуга, - кто же от такого добра совсем уедет, а ее, почитай, пять месяцев уже нету.

- Вы говорите, карета за ней заехала?

- Да, ваше превосходительство, приехала какая-то дама, я сам не видел, мы с господином управляющим в кабинете князя говорили, мне потом горничная Маруся, ее дама за мадам Леже посылала, все рассказала. Эта дама в темный капот была одета и темную шляпку. Мадам вышла к ней, они пару минут поговорили, потом мадам поднялась к себе и минут через пять вышла с саквояжем и шляпной картонкой, села в карету, и они уехали.

- Хорошо, вы можете идти, я сам все посмотрю, - решил Штерн, отпустив дворецкого, он начал осмотр комнат.

Почти до рассвета разбирал он шкафы, ящики, и сундуки, наполненные отрезами тканей, кружевами и мехом. Но все было бесполезно, ничего, чтобы пролило свет на личность и дела обитательницы комнат, он не находил. Наконец, он сел на кровать, накрытую покрывалом из синей китайки, и задумался. Нужно постараться поставить себя на место живущей здесь женщины. Где она могла сделать тайник, который не собиралась часто открывать, ведь из тайников, что открыть можно быстро, она, конечно, все забрала при бегстве.

- Нужно осмотреть стенки мебели и пол, - пробормотал поверенный.

Он начал с кровати: скинул на пол постель и простучал все доски, но в кровати ничего не было. Остальная мебель, стоящая в комнатах, тоже не имела тайников. Оставался пол. Дюйм за дюймом выстукивал Штерн половицы, пока не увидел на плинтусе в углу маленькой комнаты чуть заметные щели и три металлических винта, старательно затертые грязью, чтобы не привлекать внимание. Достав из кармана складной нож, он отчистил винты и попытался их выкрутить. Винты были закручены, как видно, с помощью какого-то приспособления, поэтому ему пришлось повозиться, но спустя полчаса последний винт лег в его руку, и, подняв кусок плинтуса, он легко вынул часть половой доски, и обнаружил тайник. В нем лежали свернутые в трубку бумаги, перевязанные голубой лентой, шелковый мешочек красного цвета и аптечная склянка с белым порошком.